Правила русского шамана - Охотников Сергей Сергеевич - Страница 12

• Предыдущая
• 12/28
• Следующая

Неосознанно и в то же время вполне профессионально Николас ухватился за эту связь и проговорил:

– Иди-ка сюда, мой дорогой, моя умница, – прозвучало очень похоже на шаманские нашептывания Ермолая Константиновича.

Темный бородатый лик зашевелился на печке и двинулся на мальчика. Николас затаил дыхание. Неужели он приручил домового?

И тут из темноты вышло странное существо. Размерами и формами оно напоминало человеческого ребенка полутора-двух лет. Всё тело существа покрывала густая бурая медвежья шерсть. И только личико было гладким и румяным. В правой руке малыш держал большую ложку-черпак из потемневшего, почти черного дерева. На рукоятке столового прибора был вырезан суровый бородатый лик. Николас смотрел на все это безобразие и хлопал глазами.

– А ты, малый, ниче так! Можешь оставаться в моей избенке, – развязно проговорило существо.

Голос у него был смешной – писклявый младенческий и в то же время чересчур серьезный.

– Красиво излагаешь. Слушать любо-дорого, – продолжал домовой. – Особенно про то, какой тут воздух забористый! В смысле вкусный. Крутецкий из тебя шаманчик выйдет. Я бы даже сказал шаманище!

Это рассуждение заставило Ника вспомнить о том, что он хотел приручить домового, но спрашивать: «Так я тебя приручил или нет?» – было как-то неудобно.

Поэтому Николас откашлялся и осторожно проговорил:

– Кстати, я как раз пытался немножко пошаманить…

– И у тебя получилось! – воскликнул домовой. – Держи! Ты его приручил!

Малыш отпустил большую ложку, она проплыла по воздуху, облетела вокруг Николаса и боднула его в плечо усатой деревянной головой.

«Только этого мне не хватало», – подумал Ник.

Что-то было постыдное в прирученной ложке. Пусть даже такой большой и красивой. Как в этом случае будет действовать третье правило шамана – с кем поведешься, от того наберешься? Странные мысли проносились в голове Николаса:

– Теперь я сам стану немного ложкой? Или смогу есть только суп и кашу?

Вдруг мальчик ощутил странный холодок, он как будто пришел по тонкой ниточке. Черпак с грохотом опустился на лавку. Обиделся – понял Ник.

– Ты смотри мне, не обижай его, – велел домовой. – Вещью он в хозяйстве ценной был. Почем зря воду не проливал. А уж как варенье малиновое мешал – одно загляденье.

– Не буду обижать, – пообещал Николас и взял черпак с лавки.

– В общем, тепереча можешь у меня в избушке ночевать. Только девчонку с собой не бери! – Домовой скрестил руки на груди и сделал суровое лицо.

Заявление было нешуточное. Оно, по сути, сводило на нет все усилия Ника. Мальчик наморщил лоб, пытаясь вспомнить, как верховный шаман звал домового по имени-отчеству. После долгой паузы Ник заговорил своим самым жалостным голосом:

– Как же так, Тимофей Спиридонович? Я ведь только ради нее и старался. Она же… Она не знаю, что со мной сделает теперь.

Домовой посмотрел, как щеки мальчика заливаются краской, и сменил гнев на милость:

– Вижу, люба она тебе… Ну, так и быть, веди девчонку в избу. Только пусть веником зазря не машет и будить меня не вздумает. Или я за себя не отвечаю!

– На цыпочках будем ходить и никакого веника, – заверил домового Николас.

– Смотрите мне, – сказал Тимофей Спиридонович.

Потом резко метнулся куда-то за печку и непостижимо быстро скрылся из виду. Через минуту Николас вышел из избы вполне довольный собой. Черпак незаметно летел за ним по воздуху, и мальчик обнаружил его при попытке закрыть дверь. Тяжело вздохнул, взял большую ложку из воздуха и засунул за пояс.

Мастер Гримгор довольно быстро навел справки о графе Джаярове. Личность эта оказалась в высшей степени темной и загадочной. Происходил он вроде как из Батума. Но опрошенные колдуном московские грузины все, как один, утверждали, что Джаяры – люди, пришлые с юга. И если о самом графе и его чудесном возвышении слышали почти все, то о предках и родне Джаярова никто не знал ровным счетом ничего. Мастер Гримгор был практически уверен, что так называемый граф Джаяров происходил из некромантов острова Шри-Ланка. Не то чтобы это предположение было особенно ценным, но оно позволяло надеяться, что противник не чистокровный лемуриец. Значит, не так опасен.

Впрочем, были вещи поважнее родословной графа Джаярова. Дело в том, что некромант целый день находился при царе и имел собственные покои в Осеннем дворце Кремля. Невозможно было атаковать Джаярова под такой охраной. Имелись, конечно, особые разрушительные заклинания, но уничтожать Кремль, угрожать жизни царя и его придворных не хотелось. В общем, мастер Гримгор прекрасно понимал, что некроманта следует атаковать, когда он покинет дворец. Желательно один и без охраны. В тот день колдун прогуливался по набережной вокруг Кремля, и его две половинки спорили:

– Как же хорошо было без тебя пару дней. Знал бы, что появление Изольды Мортенсен заставит тебя исчезнуть, вызвал бы ее гораздо раньше.

– Ты играешь со Смертью, а что еще хуже – с русской политикой! – воскликнула нервная половинка.

– Но ты не можешь отрицать, что мы отличные игроки! – Мастер Гримгор рассмеялся одной только правой половиной лица. – Получай удовольствие! Такая увлекательная игра приключается нечасто.

– Ага. Один раз в жизни. И знаешь, почему?

С подобными разговорами колдун прошел по Васильевскому спуску и Александровскому саду. Ветер приносил из-за Кремлевской стены золотые и багряные листья. Они падали на летнюю траву или застревали в зеленых кронах. Мастер Гримгор остановился и созерцал эту странную красоту. Вывод от прогулки напрашивался неутешительный. Контролировать все выходы из Кремля без помощи колдовства было невозможно, а магическую слежку рано или поздно обнаружат. К тому же некромант может пользоваться подземным ходом. Или летать по своим делам на лодке мертвых, что маловероятно, но тоже возможно.

Мастер Гримгор крепко задумался, едва не налетев на розовощеких ребятишек, прогуливающихся по парку с нянюшкой. Колдун подумал о собственной дочери. Его половинки вновь яростно заспорили. Но, в конце концов, придумали кое-что. Чтобы поддерживать свои силы и жизнь царя, некроманту нужна была сила, много силы. А значит, он не мог обойтись без ритуальных убийств, моровых болезней и прочих черных некромантских дел. Следовало отыскать источник силы Джаярова и подловить графа, когда он наведается за очередной порцией.

Рассудив таким образом, мастер Гримгор направился в библиотеку. Там в тепле и тишине колдун принялся просматривать газетную подборку за прошлую неделю. Вскоре к нему присоединилась Смерть, вызванная из гостиницы запиской.

– Какое милое место, – сказала Изольда Мортенсен. – Здесь медленно умирают мысли людей.

– Мысли подождут, – отвечал мастер Гримгор. – Можешь определить по некрологу причину смерти?

Изольда Мортенсен приняла из рук колдуна газету, прочитала заметку и вынесла вердикт:

– Обычная поножовщина.

Колдун понимающе кивнул и принялся передавать Изольде Мортенсен новые статьи и некрологи. Поначалу Смерть отвечала что-то вроде:

– Всё чисто. – Или:

– Чахотка вполне естественного происхождения.

Но вот Изольда Мортенсен нахмурила тонкие брови и указала колдуну на заметку:

– Вот это чужая смерть.

Мастер Гримгор пробежал взглядом печатные строки. Речь шла о предполагаемой эпидемии тифа в Варваринском сиротском доме.

– Чумной яд некромантов? – спросил колдун.

– По одним только буквам невозможно определить, – отвечала Смерть.

Тогда мастер Гримгор поспешил нанять извозчика, чтобы отправиться по указанному в газете адресу. Экипаж проехал через центр, дальше по Шаболовке и остановился возле обширного Варваринского двора. Мастер Гримгор и Изольда Мортенсен проследовали в чугунные ворота. Там их остановила строгого вида дама в длинном темном платье:

– К нам не дозволено. Карантин по всему двору.

– Мы как раз, чтобы осмотреть очаг заражения, – отвечал колдун.

• Предыдущая
• 12/28
• Следующая