Телевидение - Андреев Олег Андреевич - Страница 29

• Предыдущая
• 29/61
• Следующая

— А я вас по телевизору видел! Вы Шишкина. Алина улыбнулась в ответ:

— Очень приятно!

Пограничник вертел в руках ее паспорт, не зная, что еще сказать, и не сводя восхищенных глаз с красивого лица телезвезды.

Казанцев ревниво заметил:

— Вы еще у меня документы не проверили. Паренек спохватился, снова сделался строгим и от корки до корки прочел все записи в Сашином паспорте, а потом еще долго сверял его лицо с фотографией.

— Кажется, я вас тоже по телевизору видел. — Он протянул Саше документ, откозырял и вышел из купе. Но тут же появился снова:

— Алина Васильевна, дайте, пожалуйста, автограф.

— С удовольствием! — откликнулась Алина, лукаво поглядывая на Сашу. — Такому милому молодому человеку… Только на чем расписаться?

Пограничник в растерянности покрутил головой, взял со столика салфетку:

— Вот… Может, на ней?

Саша молча достал из внутреннего кармана пиджака блокнот, выдернул листок мелованной бумаги, протянул Алине:

— Лучше здесь!

Алина склонилась над листком и написала: “Бравому воину…"

— Вас как зовут?

Парень виновато шмыгнул носом и сообщил:

— Лука.

— Как? — переспросила Алина. Саша ухмыльнулся.

— Лука, — потупившись, повторил пограничник. — В честь деда…

Сдержав улыбку, Алина черкнула еще несколько слов, расписалась, подала бумажку пограничнику. Тот, бормоча слова благодарности, ретировался, не сводя глаз со знаменитости.

— Теперь еще таможенники придут… — не обращаясь к Алине, произнес Саша. — А потом украинские… Все-таки лучше было самолетом… По крайней мере быстрее.

— Саш, ты же прекрасно знаешь, не могу я летать. — В голосе Алины звучала досада. — Ну не нужно, а! И так муторно.

Она легла и укрылась с головой.

— Я еще посплю чуть-чуть, — послышалось из-под одеяла.

В дверь купе снова постучали.

— Войдите, — сказал Казанцев. Заглянула проводница, очень похожая на Аллу Пугачеву, но еще полнее.

— Доброе утро, — поздоровалась она. — Как спали?

— Спасибо, хорошо, — отозвался Саша, проспавший в эту ночь ровно час.

Алина высунула нос из-под одеяла.

— Ой! — воскликнула проводница. — Как ваша жена на одну дикторшу по телевизору похожа! Это случайно не она?

— Случайно нет. Просто похожа. — Саше меньше всего хотелось, чтобы их узнавали в дороге.

— Надо же, — подивилась проводница.

— Вы вот тоже на Аллу Пугачеву похожи. Женщина провела рукой по роскошным длинным волосам.

— Да. Только у меня комплекция другая. Не спутаешь…

— К тому же вы не поете, — поддел Саша.

— Не-а, — простодушно согласилась проводница. — Какие там песни… Вам чай или кофе?

— Мне — кофе, — ответил Саша.

— И мне, — донеслось из-под Алининого одеяла. Они сидели друг против друга, пили кофе и ели жареные куриные ножки и крутые яйца, предусмотрительно захваченные Алиной. За окном накрапывал дождь. Поезд проплывал мимо маленького полустанка…

Неделю назад Казанцеву позвонили, и человек, голос которого показался Саше знакомым, сказал:

— Александр, вы хотите еще пожить на этом прекрасном свете и иметь хорошую жизнь?

— Я не понял, — отозвался Казанцев, хотя уже начинал понимать.

— От наших трудов вам перепал крепкий куш. Согласитесь, это нехорошо. Надо куш вернуть.

— Какой куш?

— Акции. Все, что вам передала Джейн.

— Вернуть? Вам? Да кто вы такой?

— Правильный вопрос. Я тот, кто делает людям неприятно, если меня не слушают.

— Вы мне угрожаете?

— Нет, поздравляю с Новым годом, веком и тысячелетием! — хохотнул собеседник. — Именно угрожаю! Если я в течение недели не получу обратно свои деньги, вы умрете.

Дальше человек рассказал, каким образом Казанцеву следует вернуть все, что он получил в наследство от Джейн.

Саша сначала запаниковал. Боялся даже возвращаться в собственную квартиру. Он не сомневался, что звонивший не блефовал, что он действительно убьет его. Проклятые акции, проклятые деньги! Эти сволочи из-за них убили Джейн, хотя она была гражданкой другого государства. А его убьют легко и просто, хоть он и стал уже видным политиком. И, значит, оставалось два пути: отдать акции или бежать.

Саша долго советовался с Алиной, и та предложила выбрать сразу оба варианта.

Казанцев понял: да, двойная гарантия безопасности. Только так. Поэтому он вчера встретился с президентом и передал ему акции. А вечером они бежали из Москвы.

Побег осуществили по сценарию Алины. Конечно, лучше было бы убраться куда-нибудь в дальнее зарубежье, благо средства позволяют. Но у Алины нет ни заграничного паспорта, ни визы. С эмиграцией придется немножко подождать. Да и расписаться сначала. Поэтому Алина придумала до самой осени пробыть на Черном море. Начать с Одессы, тем более что она оттуда родом, а потом по морю в Турцию, а дальше…

— О чем ты думаешь? — спросила Алина. Саша чмокнул ее в нос и назидательно сказал:

— Никогда не задавай мужчине подобных вопросов.

— Хорошо, — кивнула она, — не буду. Но в последний раз ты можешь ответить?

. — Конечно, о тебе. О том, как мы познакомились. Они познакомились, когда еще была жива Джейн. Однажды американка настояла на том, чтобы Саша в качестве оппонента принял участие в передаче “Дебаты”, где будет зачитывать свою предвыборную платформу Олег Булгаков.

— Но это неловко, на своем же канале.

— А Булгакову ловко. Он трубит о себе направо и налево. Светится везде, где только можно. Это же аксиома: если хоть раз в неделю показывать по телевизору задницу лошади, то она станет безумно популярна.

— Спасибо за сравнение. Но я не задница.

— Тем более.

В конце концов Саша согласился. Если уж решил ввязываться в политику, то надо когда-то начинать.

— Ну, Сашка, держись, — предупредил Крахмальников, — я тебя выверну наизнанку.

Когда до съемок оставалось минут пятнадцать, Саша вдруг заробел. Одно дело выступать в качестве ведущего, задавать вопросы, выслушивать ответы, сталкивать лбами противников, а другое дело — самому быть на их месте. Казанцев чувствовал себя так неловко, что даже двигаться начал как-то иначе, словно деревянный солдатик. Как ни странно, эту перемену заметила не Джейн, а Алина. Она заговорщически подмигнула Саше и потащила в свой кабинет, где налила ему половину граненого стакана коньяка и заставила выпить.

Саша сухо поблагодарил.

В студии Казанцев был великолепен. Он разделал Булгакова в пух и прах, приводил против его программы весомые аргументы, блестяще отражал его бестактные нападки, был легок, остроумен, быстр. Когда съемка закончилась, все сидящие в студии аплодировали Саше. Булгаков стоял как оплеванный, хотя силился улыбнуться, после передачи он тут же исчез.

К Саше опять подошла Алина:

— Ну как, помогло?

— Знаешь, да, помогло.

Тогда Казанцев впервые посмотрел на нее внимательно.

А потом, когда убили Джейн, Алина почему-то сразу же оказалась рядом. Саша был в трансе, поэтому Алина взяла на себя отправку гроба в Штаты, ограждала Сашу от докучливых журналистов (когда-то Казанцев понять не мог, чего это люди так раздражаются от вида камеры и микрофона, теперь возненавидел свою профессию, правда, это быстро прошло), потом помогла справить скромные поминки, а после, поминок осталась…

Поезд остановился. В окошко постучала старушка:

— Горячая картошка! — крикнула она. — Вареники с картошкой и луком! Хлеб! Сигареты! Саша открыл окно:

— Я мигом! — сказал Саша и выскочил из вагона за картошкой.

Впрочем, он не хотел есть. Он просто не мог сейчас сидеть рядом с Алиной. Он ее ненавидел.

Чак, согласно полученным накануне инструкциям, приехал на место, к дому Копылова на Марата, своим ходом и за полчаса до назначенного времени. Он немного послонялся по улице, забегая иногда в небольшие магазинчики, якобы выбирая что-то, а на самом деле чтоб погреться. Потом махнул рукой на конспирацию и направился прямо по адресу, рассчитывая пересидеть в теплом подъезде этажом выше.

• Предыдущая
• 29/61
• Следующая