Проклятье рода - Малиновская Елена Михайловна - Страница 11

• Предыдущая
• 11/67
• Следующая

— Хлоя! — Анна, притулившая на полу рядом, приподнялась и радостно бросилась мне на шею. Я со вздохом нескрываемого облегчения обняла сестру. Какое счастье, что с ней все в порядке!

— А еще найна Хлоя весьма везучая особа, — возразили Герде, и я окаменела, узнав насмешливые интонации. Перевела взгляд чуть в сторону — и вздрогнула, увидев Лукаса. Он стоял около каминной полки и с ленивым интересом изучал портрет моей прабабки, будто бы не обращая на меня ни малейшего внимания.

Как-то сразу вспомнился его взор, пылающий демоническим пламенем. И я едва не закричала от испуга, когда Лукас медленно повернулся в мою сторону.

Хвала Бригиде, на сей раз его глаза были привычного синего цвета.

— Лукас спас тебя, — прошептала Анна мне на ухо, не торопясь выбираться из моих объятий. Тихонько прыснула от смеха. — А потом он перенес тебя сюда на руках. Так мило!

Я так не считала. Мои щеки от подобной новости заметно потеплели от смущения.

— Что произошло? — хрипло спросила я, обращаясь сразу ко всем присутствующим.

Анна удобно примостилась около меня, не торопясь вставать. С интересом посмотрела на Герду, а та, в свою очередь, переглянулась с Лукасом.

Пауза в комнате слишком затянулась. Никто не желал первым начать объяснения.

— Герда, — наконец медленно протянул Лукас, обращаясь к моей новой помощнице, — пожалуйста, приготовь нам кофе. Полагаю, найна Хлоя не откажется от глотка чего-нибудь горячего.

— Как скажешь. — Женщина послушно встала со своего места, и я удивленно вскинула брови от этого обмена репликами. Получается, Лукас и Герда хорошо знакомы, раз уж не считают нужным придерживаться при разговоре друг с другом необходимых правил этикета и спокойно обращаются друг к другу столь фамильярно.

А Герда между тем наклонилась к Анне и тепло ей улыбнулась.

— Пойдем, — проговорила она. — Заодно сделаю тебе горячего шоколада.

Анна мигом слетела с дивана. Да, Герда знала, чем поманить мою сестренку: за сладости та могла бы продать душу отродью Альтиса.

Спустя несколько секунд мы остались наедине. Я торопливо села, подумав, что будет как-то неправильно разговаривать с почти незнакомым мужчиной лежа. Провела рукой по растрепавшимся волосам, пытаясь их пригладить и создать хоть какое-то подобие приличной прически, но затем отказалась от заведомо проигрышной затеи. С моей густой шевелюрой такой фокус не проходит, надо брать расческу и заниматься всем этим серьезно. Вряд ли это уместно сейчас.

Лукас неторопливо двинулся по комнате, не обращая ни малейшего внимания на мои телодвижения. Вновь остановился напротив камина и поднял голову, в очередной раз посмотрев на портрет Элизы Этвуд.

Я не торопила его, хотя, что скрывать, мне было очень интересно, о чем он собирается мне поведать. Однако замечание Герды о моем неуемном любопытстве царапнуло меня, заставив вспомнить о хороших манерах. Помнится, добрая верная Мари тоже частенько выговаривала мне, что девушкам из приличных семейств не пристало иметь столь живой и непосредственный нрав. Я порой смущала окружающих неудобными вопросами, и меня наказывали за это, оставляя без ужина или заставляя наизусть учить целые главы из скучных и чрезвычайно нравоучительных поэм.

— Найна Хлоя, — сказал Лукас, и я моментально вернулась в реальность, отвлекшись от воспоминаний о своей непростой жизни в пансионе, — что вы знаете о своей прабабушке?

— Немного, — честно ответила я. Подумала пару секунд и исправилась: — Точнее, совсем мало. Я никогда не видела ее при жизни, хотя каждый канун праздника перемены года получала подарок. Обычно — теплый свитер и домашние сладости. Но она никогда не предлагала приехать к ней в гости, хотя наверняка знала, что в доме отчима мне, мягко говоря, не рады. Не изменилось это и после того, как Генрих окончательно перестал приглашать меня, и я была вынуждена проводить все каникулы в пансионе.

— Вы воспитывались не в семье? — Лукас резко развернулся ко мне, пораженный таким фактом.

— Мой отец погиб, когда я была еще совсем маленькой, — сухо пояснила я, не имея особого желания вдаваться в подробности своей маленькой семейной драмы. — Я его совсем не помню. Мать вскоре вновь вышла замуж, а я пришлась не ко двору. Частая история.

— Так вы с Анной не родные сестры? — искренне изумился Лукас.

— А разве это незаметно? — в свою очередь удивилась я. — У нас разные отцы.

— То есть Анна не принадлежит роду Этвуд? — на всякий случай переспросил Лукас и без того очевидную вещь. Я в ответ кивнула, и он присвистнул, видимо, не ожидая подобного.

Если честно, я не понимала причин такого удивления. Да, разводы в нашей стране не приняты, но вторые браки — не такое уж редкое дело. К сожалению, люди смертны, а любовь до гроба встречается лишь в романтических сказках, где обычно живут долго и счастливо и умирают в один день.

— Странно, — протянул Лукас. — Очень странно. Я готов был поклясться, что…

Однако фразу он не завершил. Лишь устремил отсутствующий взгляд поверх моей головы, о чем-то глубоко задумавшись.

Я тихонько кашлянула, напоминая о своем присутствии, и Лукас спросил, продолжая пристально разглядывать противоположную стену:

— Родители Анны живы?

— Наша мать умерла несколько недель назад, — сухо проговорила я, не понимая столь пристального интереса к моей семье. — И тогда же Анну отослали в пансион, где чуть раньше обучалась я. Узнав об этом, я отправилась забрать ее. Благо, что ее отец — Генрих Мюррей — был лишь счастлив избавиться от дочери и передать ее под мою опеку. В пансионе меня ожидало письмо прабабушки, приглашающее меня сюда. Собственно, так мы здесь и оказались.

Лукас кивнул, словно предполагал нечто подобное.

— Надеюсь, я удовлетворила ваше любопытство, — холодно проговорила я. — Теперь ваша очередь отвечать на вопросы, не так ли? Кажется, вы собирались мне объяснить, что именно произошло в кабинете.

— Скажите, как вы открыли эту книжку? — Лукас самым невежливым образом ответил вопросом на вопрос. Бережно достал из кармана сюртука плотный сверток из ткани, положил его на невысокий столик около дивана и аккуратно развернул.

Я заметила, как при этом простом действии его лицо исказила гримаса отвращения, будто перед ним находилась не обычная записная книжка, весьма потрепанная временем, а нечто гадкое и противное.

— Не понимаю. — Я пожала плечами. — Что значит — как открыла? Молча. На переплете ведь нет никакого замка.

— Вот так вот просто? — Лукас недоверчиво вскинул брови. — И ничего не произошло?

— Ну, чуть ранее я уколола палец об эти иглы. — Я протянула было руку, чтобы потрогать металлические иглы, топорщащиеся с обложки, но Лукас опередил меня, резко отодвинув книжку подальше.

— И вы испачкали переплет кровью, — скорее утвердительно, чем вопросительно протянул он.

Я промолчала. Честно говоря, я уже забыла об этом обстоятельстве. Благо, что палец не болел и никак меня не беспокоил.

— Что же, поздравляю вас, — со странной интонацией сказал Лукас. — Вы потрясающе везучая девушка!

— Это я уже слышала, — напомнила я. — Но хотелось бы узнать подробнее, в чем же заключается моя неслыханная удача?

— До сего дня я не слышал о счастливчиках, которым бы повезло выжить после ритуала вызова слуги Альтиса. — Лукас криво ухмыльнулся одной половинкой рта. — Да, вы не закончили читать заклинание, но вам оставалось всего лишь слово. Бездна уже распахнула перед вами свои приветственные объятия. Скажите, вы слышали неторопливую поступь демона, отправленного по вашу душу?

Я невольно вспомнила ласку ожившего мрака, неразборчивый шепот во тьме, призывающий меня. Неужели это все было реально?

— Но я не понимаю, — жалобно пробормотала я, содрогнувшись от этих мыслей. — Получается, моя прабабушка практиковала темную магию? Она была ведьмой?

Лукас так долго молча смотрел на меня, что под конец паузы мне хотелось закричать во все горло, лишь бы оборвать эту затянувшуюся пытку.

• Предыдущая
• 11/67
• Следующая