Работа над ошибками - Леонов Василий Севостьянович - Страница 29
- Предыдущая
- 29/43
- Следующая
Уже в начале поиска звучала фамилия Игнатовича, но о Павличенко пока никто вслух не говорил. Встречались мы, в том числе, и с сотрудниками правоохранительных органов, не в Беларуси, а в Москве. Москва – город большой, там за всеми не проследишь. Помогали нам и те белорусы, кто ничем не «запятнал себя» в глазах правящего режима. И к февралю 2001 года почти все, о чем рассказали потом следователи Случек и Петрушкевич, убежавшие из Беларуси, стало нам известно. Картина выстраивалась долго, по отдельным эпизодам. Становилось известно, сколько человек было убито таким способом, кто возглавлял этот «эскадрон смерти». Потом, в марте – апреле 2001 года, небольшие уточнения сделал Олег Божелко, прятавшийся от бывших «сподвижников» в келье одного из российских монастырей. Со Случеком и Петрушкевичем я не встречался, их «вел» Олег Волчек, известный наш правозащитник. Волчеку с трудом удалось убедить их уехать из Беларуси, поскольку информация, которой они располагали, несомненно должна была стать причиной их гибели. Они и сами это понимали, что их могут «убрать».
Нельзя сказать, что это была системная работа, но без нее нельзя было обойтись.
Вторая часть работы – подготовка к представлению возможного кандидата в президенты российской политической и экономической элите. С кем встречались, о чем вели речь?.. Извините, уважаемый читатель, но в силу многих причин не все еще можно опубликовать. Ведь ни Лукашенко, ни Шейман, ни Латыпов не расскажут и не напишут ничего из того, как они «обрабатывали» и «обрабатывают» российских политиков, российские СМИ, и сколько это стоит. Во-вторых, всякая информация о контактах с белорусской оппозицией – прямых или через посредников, для лиц, находящихся у власти как в России, так и в Беларуси ни сегодня, ни вчера не желательна. С болтунами никто не пожелает встречаться. В основном, встречи были с видными деятелями России, губернаторами, лидерами национальных республик, этническими белорусами, с крайней тревогой следящими за происходящим на родине. Но скоро поняли, что все это не эффективно. Круг общения нужно было сузить до тех людей, кто имел возможность поддержать нас экономически и одновременно повлиять на ситуацию, используя экономические рычаги. Эти люди понимали лишь очень конкретный разговор: «А на кого делать ставку? Кто придет вместо Лукашенко?»
В тот период обсуждалось две кандидатуры. Первая – Михаил Николаевич Чигирь. Человек хорошо известный в стране, опытный хозяйственник, глубоко порядочный человек. Никто с этим не спорил, но… Но он «сгорел» слишком рано. После участия в виртуальных выборах 1999 года его растерли, размазали по стеклу: против него, других членов его семьи были возбуждены уголовные дела, а к нему самому многие чиновники начали относиться как к человеку, подставившемуся под репрессии. Без доступа на телевидение, на страницы массовых газет доказывать избирателю честность Чигиря после обличительных выступлений Лукашенко не просто. Не учитывать эти реалии, значит обрекать дело на поражение.
Вторая кандидатура – Александр Ильич Ярошук. Хорошо, но чего он сумел добиться, как смог себя проявить? Выиграл на выборах в собственном профсоюзе у бывшего министра Мороза? Очень хорошо, но съезд, на котором его переизбрали, был уже довольно давно. А что с тех пор? Почему он до сих пор лежит «на дне»? Изучали Александра Ильича внимательно. Соглашались: да, человек волевой. Но пусть совершит хоть какой-нибудь поступок! И я уверен, убежден: если бы в тот момент Ярошук не «лег под веник», мы получили бы из России мощную поддержку. Даже при том, что Макаров из «ИТЕРЫ», некоторые другие российские олигархи уже присягнули на верность Александру Григорьевичу. Но далеко не все смогли пойти на то, чтобы связать свое имя с именем Лукашенко – по нравственным и по иным соображениям.
Просить же деньги на избирательную кампанию у Запада, на мой взгляд, было ненужно. Не было и нет никаких сомнений в том, что российские, значит, в какой-то мере и белорусские спецслужбы хорошо знали, какие деньги с Запада и в каких количествах идут в Беларусь, через кого и как они передаются. Связываться с ними я не хотел принципиально.
Стало очевидным и другое: деятели, которые в той или иной мере опираются на финансовую поддержку Запада, общественным мнением нашего белорусского электората «автоматом» заносятся в «пятую колонну», как агенты НАТО и т. д., и т. п., вплоть до шпионов и предателей. И здесь, и везде за мозги, за голоса избирателей используется самая что ни есть примитивная и дубовая официальная пропаганда. Пропагандистам умело подыгрывают спецслужбы. И это не домыслы. В период подготовки к выборам власти проводили свои закрытые социологические исследования. Данные нигде не оглашались, но ряд таких докладов мне удалось прочесть.
Приведу лишь один пример. В мае 2001 года 80 процентов военнослужащих политические партии воспринимали как «агентов империализма». Не секрет, что и среди гражданского населения рейтинг партий весьма низок. Нет оснований все списывать лишь на недостатки или промахи в работе лидеров партий. Но вот их готовность к взаимным обвинениям, скандалам в собственном стане легко объясняется неумением противостоять заказным интригам. Над всем этим висит тень западной финансовой помощи. У меня нет обобщенной статистики по суммам, которые идут через разные фонды, по различным каналам на благородную цель – поддержку демократии в Беларуси. Это и помощь газетам, и деньги на становление структур гражданского общества и т. п. Часто «зеленые» уходят… в песок. Помощь такая, в том виде, в каком она идет, – часто не просто напрасные траты…
Если бы… Если бы половина этих денег пошла целевым назначением на поддержку оппозиции в Беларуси… В любом случае деньги должны идти на Беларусь другими путями. Прежние принципы себя изжили, и чем дольше за них будут держаться и западные спонсоры, и наша оппозиция, тем уже будет электоральная база оппозиции.
Сказанное только что никак не направлено на то, чтобы кого-то унизить и уж тем более не на «перехват» денежных потоков. Посредников, передаточных звеньев здесь не должно быть вообще. Спонсор должен платить исполняющему, но… за уже сделанную работу.
Главной проблемой в деле возрождения демократии и методов или способов помощи этому делу в Беларуси является неадекватная оценка обстановки в нашей стране, явная недооценка и Востоком, и Западом способностей Лукашенко, его умения играть на противостоянии как «друзей», так и «врагов» и многое другое, в чем пришлось убедиться уже к марту 2001 года.
В тот период можно было повлиять на формирование общественного мнения не только в Беларуси и России, но и на мнение тех политиков, которые потом, в июле-августе, встали грудью в защиту Лукашенко. Но тогда, как я уже говорил, русские выжидали, на кого сделать ставку, Запад тратил по традиции на все…
…Я неоднократно встречался в этот период с Ярошуком, просил приехать в Москву и его самого, и тех, кто работал с ним в качестве политических технологов. На прямой вопрос, почему он бездействует, Александр Ильич старался не отвечать, уходил от него, прикрываясь отговорками: «Пока не пришло время…» А когда оно придет, это время? Когда Лукашенко выиграет выборы? Насколько я могу догадываться, это было связано или с влиянием спецслужб, действовавших через всевозможных прорицателей, или с влиянием Администрации президента, с представителями которой Ярошук тесно контактировал. Но наиболее вероятно, в ходу были и все вышеназванные факторы, и другие, пока нам неизвестные. В последний раз разговор на эту тему у нас с Александром Ильичей состоялся 13 февраля, когда я специально ради этого приехал из Москвы. Мы долго ходили возле моего дома и разговаривали о тактике предвыборной кампании. 14 февраля был день Святого Валентина; было известно, что рабочие собирались в районе тракторного завода высказать какой-то протест. Сколько их там соберется, было принципиально неважно. Важно было другое: был повод публично высказать свою точку зрения на происходящее и объявить о начале своей кампании. Было много сценариев, как начать наступление, но главное было – не стоять на месте. Идти, идти, мать твою, идти вперед! Движение – вот жизнь политика, а бездействие его – смерть! «Хорошо, – сказал Ярошук (разговор был в присутствии Анатолия Гуляева), – я выступаю завтра перед рабочими». Они уехали, и через час Гуляев позвонил мне, расстроенный. Пока ехали, Ярошук объявил категорически, что выступать перед рабочими он отказывается: «Еще не время…» Стало понятно, что он – не боец. Что я мог сказать?.. Это его выбор.
- Предыдущая
- 29/43
- Следующая
