Выбери любимый жанр

Берег черного дерева и слоновой кости(изд.1989) - Жаколио Луи - Страница 28


Изменить размер шрифта:

28

Даже во время войны, самой ожесточенной, достаточно известия о погребальной церемонии члена королевской фамилии, чтобы с обеих сторон прекратились неприязненные действия. Отсюда ясно, что случай благоприятствовал Лаеннеку сверх ожидания.

Лишь только скрылись последние лучи заходящего солнца за горами, как мигом прекратились пляска и вой и мужчины набросились на пищу, которую дома приготовили для них женщины, не участвующие в церемонии.

Вскоре крепкие напитки из сорго полились в изобилии в хижинах простолюдинов, тогда как знать упивалась померанцевой водкой, а Гобби с принцами и принцессами искали царственного опьянения в излюбленной тафии.

Когда могущественный властелин стал терять рассудок, Кунье подал знак молодым людям, поджидавшим его на галерее, и все втроем тихо проскользнули по темным улицам города, а минут через десять очутились на берегах Конго. Из чащи корнепусков, осенявших реку, послышалось глухое рычание Уале.

— Кто идет? — спросил Лаеннек.

— Это мы, — отвечали Гиллуа и Барте, дрожа от волнения.

— Тише!.. Садитесь, — отвечал Лаеннек поспешно.

Кунье, раздвигая руками корнепуски, привел молодых друзей к небольшой пироге, где их ожидали бретонец и Буана, молодая негритянка, которая во что бы то ни стало хотела следовать за своим господином, и Уале.

Умное животное тотчас улеглось на дне пироги, Барте, Гиллуа и проводник могли, наконец, занять свои места. Не говоря ни слова, Лаеннек дал каждому ружье, порох и пули и опять, усевшись на свое место, щелкнул языком.

Сигнал был тотчас принят, и пирога тихо двинулась по реке; Кунье и Буана налегли на весла; пирога шла вдоль берега, чтобы укрываться под высокой травой и кустарниками, зеленым сводом склонявшимися над рекой. Пока еще слышались издалека печальные песни, путешественники соблюдали мертвую тишину из страха, чтобы их не заметил какой-нибудь запоздавший негр; ночь была так темна, что в двух шагах не видать было ни зги, и каждую минуту нос пироги запутывался в корнях, извивавшихся на водной поверхности. Вскоре со стороны Матта-Замбы доносился уже только глухой, неясный гул, как обыкновенно бывает ночью в местах, где кишат человеческие толпы. Зато по обоим берегам реки послышался рев и вой диких зверей, пользовавшихся ночным мраком, чтобы поспешить на водопой.

— Господа,— сказал Лаеннек, решившись, наконец, прервать молчание,— первое затруднение побеждено, потому что прежде всего надо было уйти, но опасность еще не миновала; у нас есть оружие, и мы можем защищаться от зверей, притом же мы покинем реку только в нижнем ее течении, во избежание злокачественной лихорадки, которая не пощадила еще ни одного европейца; как вам известно, конгская лихорадка — это смерть. Но в настоящую минуту нет ничего опаснее, чем погоня Гобби во главе отряда в пятьсот — шестьсот воинов, которых он подпоит тафией и водкой.

— Вы думаете, что он, узнав о побеге, так и бросится по горячим следам?

— Да, думаю, потому что он на все способен, только бы захватить вас опять в свои лапы. Ведь он воображает себя непобедимым до тех пор, пока у него в армии есть белые воины… Впрочем, у меня еще не пропала надежда.

— Какая?

— Что он не посмеет прерывать погребальные церемонии своего родственника. Подобное нарушение противно всем религиозным понятиям страны… но с Гобби ни на что нельзя рассчитывать! В сущности, он так же мало верит Марамбе, как своим гангам. Этот неглупый парень знает только человеческую силу, и я сомневаюсь даже, верит ли он в мою неуязвимость. Итак, если завтра утром, когда винные пары несколько рассеются, он заметит наше отсутствие, то, по всей вероятности, созовет отряд преданных воинов и бросится за нами в погоню; в таком случае он нагонит нас еще до заката солнца, потому что в этой жалкой пироге мы не можем уйти далеко. Его негры без особенного труда проплывают на веслах двадцать пять и тридцать миль в день. Я видел их в работе.

— Так почему бы нам не выйти на берег и не продолжать нашей дороги пешком, как можно дальше от реки?

— Это невозможно! Нам нельзя скрыть свой путь в этой чаще лесов, окружающих Конго с обеих сторон на протяжении более двухсот миль!

— В таком случае у нас не остается никакой надежды спастись от его преследования!

— Я не говорю этого. Мы должны только принять решительные меры, но до поры до времени лучше ничего не делать. Очень может быть, что он не посмеет

прерывать торжественное погребение. Да и его воины, преисполненные предрассудков, не захотят следовать за ним. Если так, то у нас будет два дня и одна ночь впереди и более двухсот готовых миль из тех семисот, что предстоит нам пройти для достижения населенных мест. Через двадцать дней мы дойдем до реки Банкоры, около которой живут гостеприимные и миролюбивые племена. Я побывал там лет пять тому назад и не могу забыть их радушный прием… А теперь предлагаю отдохнуть и заснуть хорошенько, потому что боюсь, как бы следующая ночь не была гораздо тревожней… Я поработаю веслом, чтобы не истощать сил Буаны. Через несколько часов я тоже улягусь спать. Закутайтесь хорошенько этими одеялами, потому что сырость на Конго вредна.

Молодые люди вызвались, в свою очередь, грести, но Лаеннек отвечал, что, не имея привычки к гребле, они заставят только потерять драгоценное время.

Против этого нельзя было возражать, и Барте с Гиллуа подчинились советам нового друга.

Ночь прошла без всяких приключений.

Когда молодые люди проснулись, у них невольно вырвался крик восхищения: первые лучи восходящего солнца золотили вершины вековых лесов, опоясывавших Конго лианами, цветами и колоссальными деревьями; никогда еще человеческая нога не вступала в эти леса; тихо катились волны широкой реки и словно дремали между зелеными берегами. Бесчисленное множество птиц оглашало воздух резким радостным пением.

А там вдалеке, на водной поверхности, озаренной зеленым светом, двигались огромные живые массы, которые Лаеннек назвал бегемотами; еще дальше неслись неподвижные, как бревна, кайманы, распространявшие вокруг себя сильный запах крокодильего мускуса; тихий ветерок, рябивший воду, долго доносил до беглецов этот запах, когда кайманы уже давно скрылись...

Бегемот — животное Африки. Долгое время исследователи задавались вопросом, нельзя ли встретить его в Азии и, в особенности, в реках Индии, Явы и Суматры, но все поиски остались без результата.

— Что это было бы за счастье, — воскликнул Гиллуа со страстью натуралиста, — если бы мы могли проходить эти страны не беглецами, а путешественниками!

— Мы опять побываем в этих краях, — сказал Барте, приходя в восторг от окружающей природы. — Я понял теперь, что увлекает путешественника в неизвестное! Я понял, что толкало вперед Бартонов, Ленгов, Ливингстонов и Грантов… Они испытали огромные радости рядом с огромными страданиями.

— Я не знаю этих господ, о которых вы говорите, — сказал бретонец, — но знаю хорошо, что теперь мне было бы трудно жить в других местах. Несмотря на томительную жару в этих странах, мне кажется, что, покинув их, я стал бы мучиться тоской по зелени и всему такому.

При этих словах Лаеннек глубоко вздохнул и задумался.

Барте собрался было спросить, не хочет ли Лаеннек воспользоваться услугой, которую он оказал им, чтобы получить законное помилование и право возвращения во Францию, но из уважения к его печали оставил этот вопрос до более удобной минуты.

Через несколько минут после солнечного восхода усталость- потребовала передышки. Тогда, скрыв пирогу в высокой траве и углубившись в чащу, они развели костер, чтобы наскоро приготовить себе пищу… После короткого отдыха они опять повернулись к реке, но Кунье вдруг остановил их и знаком руки заставил оглянуться назад: в ярком просвете между переплетшимися лианами они увидели трех старых горилл и одну молодую, уже расположившихся на только что покинутой стоянке; звери протягивали к полуугасшему огню свои мощные члены.

Медленно и однообразно тянулся день. Странники не могли даже подробно разглядеть бегемотов и кайманов, которые испуганно бежали при их приближении. Чтобы не обнаружить своих следов и не привлечь к себе внимания врагов, беглецы должны были избегать лишнего шума. Под вечер они хотели сойти на берег, чтобы запастись пресной водой, но были осаждены целым стадом слонов и вернулись в свою пирогу, после того как спасались чуть ли не целый час на ветвях баобаба. Бретонец, Кунье и Буана гребли целый день безостановочно, сменяя друг друга.

28
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело