Ветер и искры. Тетралогия - Пехов Алексей Юрьевич - Страница 71

• Предыдущая
• 71/347
• Следующая

«Или пока тебя не зарубит более ловкий, чем ты, набаторец», – закончил про себя Лук.

– Давай поступим так, – сказал Га-нор, глядя в потолок. – Если через пять дней все будет на том же месте, что и последнюю неделю, и нам каждый раз будут указывать на дверь – я ухожу.

– Куда, позволь спросить?

– Туда, где воюют наши. А если не получится, то – домой. Я клялся клану, пусть теперь старейшины решают, как мне служить.

– Не говори ерунды, рыжий. Твой север слишком далеко отсюда, а у Лестницы Висельника – набаторцы. Не прорвешься.

– Есть еще море.

– Думаю, там положение не лучше. Клык Грома на западном перевале от Лоска вполне могли обложить. В центральную Империю ведут две хорошие дороги, и обе они могут быть перекрыты. Ты никуда не денешься с юга. Во всяком случае, сейчас.

– Я попытаюсь, парень. Ведь знаешь, что у меня может получиться.

– Может, – неохотно согласился Лук. – Дети Ирбиса народ упорный. Поступай как знаешь. Но я сделаю то, зачем сюда пришел. Я должен рассказать Ходящим о Кори.

– Думаешь, они еще не узнали?

– Какая мне разница? Я должен.

– Клянусь Угом! Ты настоящий солдат, – с издевкой произнес Га-нор. – Тупой и упрямый.

– Уж это точно. – Лука нисколько не злило, когда северянин начинал его донимать, хотя он и сам не знал почему. – Ладно, я спать хочу.

– Ты так и не сказал, где гулял.

– В кости играл, – неохотно ответил солдат.

– Конечно же на те деньги, что нам оставила Лаэн?

– Да.

– А жить мы на что будем, когда ты все спустишь?

– Я выиграл, лопни твоя жаба!

– Неужели? – Га-нор удивился. – Не верю. Ты обычно проигрываешь.

– Не всегда.

– Небось мухлевал.

– Немного, – не стал отрицать Лук.

– Завтра отдашь все деньги мне.

– Почему?! – Солдат подскочил как ошпаренный.

– Потому что ты в любой момент можешь сесть играть с тем, кто жульничает лучше тебя. А я не хочу остаться в Альсгаре с пустым карманом, – непреклонно заявил северянин. – К тому же ты до сих пор не отдал мне долг.

Упоминание о долге заставило Лука промолчать. Он обиженно сопел, возился на кровати, потом устроился и затих. Га-нор мысленно поблагодарил Уга за то, что говорливый товарищ наконец-то заснул. Северянин полежал еще какое-то время, думая о том, что с утра надо отправиться в Высокий город пораньше, и если секретарь в Башне вновь начнет водить их за нос, взять его за горло и сжимать руки до тех пор, пока Лука не допустят к кому-нибудь из Совета.

Впрочем, тишина длилась недолго.

– Га-нор, ты спишь?

– Пы-та-юсь, – процедил северянин, не открывая глаз. Мысленно он посылал на голову Лука все проклятия и ледяной топор Уга в придачу.

– Я о Лаэн подумал. Жалею, что мы ее отпустили. Как она теперь тут одна?

– Думаю, что прекрасно. Гораздо лучше, чем мы. Спи.

– Интересно, встретилась она с Нэссом? Вообще, смогли ли они тогда вырваться из Плеши? Мы ведь о них ничего не знаем. Ни о Нэссе, ни о Гисе, ни о Шене. Как думаешь, им повезло так же, как и нам?

– Я ничего не думаю, Лук. Я хочу спать. Что до них – на все воля Уга. Хороших воинов он обычно бережет.

– Можешь смеяться, но я успел привыкнуть к их компании. Думаю, вместе нам было бы проще.

– Не было бы никаких «вместе», – резко оборвал рассуждения приятеля Га-нор. – Вряд ли убийцы стали бы с нами долго возиться. Как я понял, у них в городе свои дела. А у тебя – свои.

– Ты кого убийцами-то назвал? – оторопело спросил Лук.

– Нэсса и Лаэн.

– С чего бы?

– Они гийяны.

– Кто?!

– Мастера. Убивают за деньги.

– Я знаю, кто такие гийяны. Просто мне показалось, что ты так назвал…

– Наших общих знакомых, – перебил его сын Ирбиса.

Повисло недолгое молчание. Лук переваривал новости.

– Ты уверен?

– Да.

– Но…

– Клянусь Угом, я сказал правду. Теперь мы можем спать?

– Да. Слушай. А Шен, он тоже?

– Не знаю.

Спустя минку Га-нор уже спал, а Лук глядел в потолок, все еще не веря словам товарища.

Тиа вышла к Орсе, когда стемнело. Она остановилась в роще прибрежных ив, не дойдя до воды нескольких ярдов, и, не спуская глаз с противоположного берега, села. Могучая река не спеша текла к морю и горела отраженными в воде ночными огнями Альсгары. Сейчас южная столица больше всего напоминала столицу Сдиса-Сахаль-Нефул, когда к нему приближаешься после заката со стороны Великой пустыни.

Тиф смотрела глазами Порка и не могла поверить в увиденное, хотя и предполагала нечто подобное. В последний раз она лицезрела эти стены и башни пятьсот лет назад, в тот день, когда часть Совета взбунтовалась и решила уничтожить остальных. Двадцать из них выступили против Матери и ее сторонников, и лишь восьми, тем, которых много позже назвали Проклятыми, удалось ночью покинуть город, спасаясь после неудачного мятежа. Да, они уничтожили многих, включая саму Мать, но растратили слишком много сил, чтобы сражаться с теми, кто пришел на помощь Сорите из Радужной долины.

Порк скрипнул зубами и сжал кулаки, «вспоминая» вместе с хозяйкой то время. С тех пор никто из Шести так и не видел великий город. Разразившаяся Война Некромантов в течение пятнадцати лет опустошала Империю, а потом пришлось уйти за Самшитовые горы и Набатор. В Сдис. И еще дальше – в Великую пустыню.

И вот теперь, после стольких лет, она оказалась на берегу реки и вновь смотрела на город, в котором когда-то прожила часть своей прошлой жизни. Альсгара была той же и… совсем другой. Чужой. Да, даже с этого берега можно рассмотреть стены, башни и шпили Высокого города. Они остались прежними, как и стены Скульптора, и храмы Мелота, но появилось и много нового. Город поднялся. Он растянулся вдоль берега, оброс другими стенами, взвалил на себя новые кварталы, постройки, дома, жителей и стал гораздо непригляднее, опаснее, страшнее. Тиф ощущала, что это огромное существо дышит, испражняется, кипит тысячами душ и живет магией Ходящих. Будь Ретар жив, он бы сказал иначе. Но его давно уже нет, хотя она прекрасно помнит его лицо и его улыбку. Она любила его больше жизни, она пошла за ним в Бездну и осталась одна.

В ней всколыхнулась застарелая ненависть к сидящим в Башне тупицам, и Порк, испуганно вздрогнув, заскулил. Тиф подавила его волю. Тут же вновь подумала о Ходящих и хмуро посмотрела на город. Она была уверена, что лучник, который столь неудачно для нее сбежал, за возвышающимися на той стороне реки стенами. И, скорее всего, девка с «искрой» и мальчишка Целитель вместе с ним. А значит, следует попасть в Альсгару.

Но это не так просто. Тиа была уверена, что ворота находятся под присмотром Башни и через них не пройти. Ходящие могут почувствовать ее Дар, пускай «искра» в теле Порка едва тлеет и чаще всего пробуждается вместе с собранной в Плеши силой, да еще и в мертвой оболочке. Некоторым опытным ведьмам хватит и маленького намека на «искорку». И тогда…

Тиф знала, что не сможет справиться со всеми Ходящими и Огоньками Альсгары, когда те слетятся на нее, как осы на патоку. А они слетятся, стоит лишь «задеть» ворота. Значит, сейчас есть только один путь – по воде. Вряд ли вход в Гавань охраняют столь же тщательно, как и стены. Возможностей проникнуть незамеченной чуть больше. Но даже если это удастся, все равно придется быть настороже и не попадаться на глаза носителям Дара. А также Алым. Если с первыми Проклятая еще могла худо-бедно бороться, то против заклинателей совершенно бессильна. Любой носящий алую мантию свяжет ее по рукам и ногам щелчком пальцев. Это уже случилось в той туманной деревушке, и, если говорить честно, она до сих пор была поражена, насколько легко старик справился с ней.

Тиа в тот момент слишком обезумела от того, что поймала лучника, убившего ее тело, и потому увидела витой, покрытый рубинами жезл слишком поздно. Проклятой показалось, будто ее хорошенько приложили по голове чем-то тяжелым. В глазах потемнело, и очнулась она только спустя сутки, когда дурак слишком далеко забрел в поля. Тиф настолько разозлилась, что выместила свое зло на Порке.

• Предыдущая
• 71/347
• Следующая