Контракт с коротышкой - Леонард Элмор Джон "Голландец" - Страница 4
- Предыдущая
- 4/55
- Следующая
В конце концов появлялся Лео – входил во дворик с важным видом и отсчитывал четыреста пятьдесят баксов из свернутой в трубочку пачки. Или же появлялся совсем разбитый и, удрученно качая головой, говорил, что завтра точно рассчитается. Чили никогда не угрожал ему – по крайней мере, в присутствии жены, чтобы не ставить ее в неловкое положение. Но, дойдя до припаркованной под фонарем машины, он поворачивался к провожающему его Лео и говорил: «Лео, посмотри на меня, завтра будь там-то и там-то и не забудь четыре с половиной сотни». Лео никогда не считал себя виноватым. Винить во всем следовало продажных жокеев или Фей, которая постоянно пилит его и не дает сосредоточиться, поставить на победителей. Тогда Чили приходилось повторить: «Лео, посмотри на меня…»
В тот день, когда Лео не вернулся домой, Чили должен был снять с него за целых две недели. Фей сказала, что представить себе не может, куда запропастился ее муж. На третью неделю она сообщила, что Лео мертв, а еще через пару недель его фотография появилась в газете.
Сейчас, когда они опять сидели в патио и знали, что Лео уже больше никогда не появится – ни с важным видом, ни с каким другим, – молчание казалось куда более утомительным. Чили спросил, что она собирается делать. Фей ответила, что не знает, мол, ей опротивела работа в химчистке, в постоянной духоте. Чили посочувствовал: там, наверное, ужасно жарко? Она фыркнула: он даже не представляет насколько. Он затронул вопрос о страховке. Она пожала плечами – вряд ли у Лео была страховка, ей, во всяком случае, ничего об этом не известно. Чили сказал, ну… Но с места не тронулся. Фей – тоже. В темноте ее лица было почти не видно. И Фей, и Чили молчали, пока она вдруг не сказала – этакий голос из ниоткуда:
– Знаешь, о чем я думаю?
– Да?
– Если в еще этот сукин сын действительно погиб…
Чили замер. Никогда просто так не болтай.
– Уехав в Лас-Вегас, он звонил мне дважды, а потом я не слышала от него ни слова. Я знаю, он там, ведь Лео постоянно твердил о том, как уедет в Лас-Вегас. Но подставилась под удар я, ведь это мне дали деньги, а не ему. Я говорю об авиакомпании, о трехстах тысячах долларов, которые мне выплатили за то, что я потеряла мужа.
Фей замолчала и покачала головой.
Чили ждал.
– Я верю тебе, – вновь зазвучал ее голос из темноты дворика. – Считаю порядочным человеком, пусть и аферистом. Найди Лео и верни мне мои триста тысяч, если он их еще не промотал, а я отдам тебе половину. Если же он выиграл, поделим и выигрыш – или то, что осталось. Ну, как тебе сделка?
– Так вот о чем ты думала, – догадался Чили. – Слушай, а почему авиакомпания решила, что Лео погиб, если его не было в самолете?
– Зато там был его чемодан, – пояснила Фей и рассказала Чили, как все произошло.
История оказалось поистине замечательной.
2
Гарри Зимм полагал, что, если он будет держать глаза закрытыми и перестанет вслушиваться, звук прекратится сам собой и скоро они снова заснут.
Однако Карен так не считала. Она дважды окликнула его шепотом – видимо, сама не была уверена, слышит она что-нибудь на самом деле или ей просто мерещится. А потом: «Гарри…» – все тем же шепотом, но уже значительно громче. Когда же он снова промолчал, она толкнула его в спину локтем. И сильно.
– Гарри, черт тебя подери, там внизу кто-то есть.
Они вот уже больше десяти лет не спали в одной постели – с тех самых пор как перестали жить вместе, но Карен по-прежнему безошибочно определяла, притворяется он или нет. Впрочем, один раз за эти десять лет они все же переспали – в этой постели, сразу после того как она развелась с Майклом. Именно Майкл, ставший к тому времени настоящей звездой, и подарил Карен этот дом. Нет, ее не обмануть. Гарри перекатился на другой бок – Карен, одетая лишь в футболку «Лейкерс», сидела на краю широченной кровати. Мягкий белый силуэт в темноте – маленькая фарфоровая куколка.
– В чем дело?
– Заткнись и послушай.
Крутая фарфоровая куколка в просторной футболке.
– Ничего не слышу. – И он не соврал: в тот момент он действительно ничего не слышал.
– Сначала я подумала, что это Мигуэль, мой слуга, но он сейчас в Чула-Виста, у матери.
– У тебя есть слуга?
– Мигуэль убирает в доме, во дворе… Вот! Гарри, если ты и этого не услышал, значит, ты совсем оглох.
Он хотел спросить ее, сколько лет Мигуэлю и как он выглядит. Мигуэль… А сам подумал о Майкле, ее бывшем муже, теперь суперзвезде. Майкл жил здесь и спал в этой постели. Интересно, а Мигуэль здесь тоже спал? Карен было уже к сорока, но выглядела она по-прежнему сногсшибательно. Держала себя в форме, бросила наркотики, перешла на здоровую пищу, обычные сигареты сменила на ментоловые с низким содержанием смол.
– Гарри, не вздумай заснуть.
– Разве я когда-нибудь так поступал с тобой? – Он немного помолчал. – Ну и что это может быть?
– Это голоса, Гарри. Люди разговаривают.
– Правда?
– Телевизор… Кто-то вошел в дом и включил телевизор.
– Ты уверена?
– Да сам послушай!
Гарри решил не спорить. Он оторвал голову от подушки и вслушался в монотонный звук, который постепенно превратился в голоса. Карен была права – разговаривали двое. Он весь обратился в слух и через мгновение сказал:
– Знаешь, а ведь один из голосов очень смахивает на голос Шеки Грина…
Карен медленно повернула голову и посмотрела на него через плечо:
– Что, все еще пьян, да? – оценила она его состояние немного печальным, без малейшего признака издевки, голосом.
– Наоборот, прекрасно себя чувствую.
Пусть он немножко пьян, зато с приятным пока еще ощущением кайфа. Головная боль придет позже, если, конечно, он не примет что-нибудь. Там внизу, в кабинете, где сейчас работает телевизор, он выпил, наверное, полбутылки виски, рассказывая Карен о своем положении, о том, что его тридцатилетняя карьера в кинобизнесе висит на волоске. Либо он станет основным игроком, либо уйдет в небытие. А она сидела и слушала его, прямо как этот твой долбаный агент профсоюза водителей-дальнобойщиков – никакой реакции, не говоря уже о сочувствии. Вдруг ему на ум пришла одна мысль, и он тут же поделился ею с Карен:
– Знаешь, это бывает. Спускаешься утром вниз и видишь, что все картины висят криво. «Ничего себе похмелье», – думаешь ты, а потом смотришь новости и узнаешь, что ночью, скажем рядом с Пасаденой, произошло землетрясение. Не сильное, балла четыре. Понимаешь? Может, и здесь что-нибудь такое? Возмущения в атмосфере включили телевизор.
Карен слушала, но только не его. Напряженно вглядывалась в черный прямоугольник двери, изящно выгнув стройную спину.
– А может, это просто ветер? – предположил Гарри.
Она снова посмотрела на него, потому что знала эту фразу, как никто другой. Реплика из «Гротеска-2», самого кассового фильма Гарри. Маньяк на крыше срывает черепицу голыми руками, главный герой в доме, задрав кудрявую голову, смотрит на потолок, а Карен, играющая девушку, говорит ему: «А может, это просто ветер?» Она возненавидела эту фразу до глубины души и отказывалась произносить ее, пока он не убедил, что так надо. И все сработало.
– Мне нравится твое отношение, – возмутилась Карен. – Подумаешь, кто-то вломился, это же не мой дом.
– Если ты думаешь, что кто-то вломился, почему не звонишь в полицию?
– А потому, что с определенной поры пытаюсь не выставлять себя дурой, если могу, конечно.
Неплохой кадр: она смотрит на него через плечо. Темные волосы на фоне бледной кожи. И освещение – лунный свет, падающий из окна, – выгодно подчеркивает силуэт Карен, так что она выглядит моложе лет на десять. Крутая телка, просто милашка в белой футболке.
– Когда я поднялась наверх, ты остался внизу допивать виски, – произнесла она задумчиво.
– Я не включал телевизор.
– Но ты сказал, что хочешь немного посмотреть Карсона.
Она была права.
– Но потом я его выключил.
- Предыдущая
- 4/55
- Следующая