Проклятье короны - Брюссоло Серж - Страница 17

• Предыдущая
• 17/25
• Следующая

Амандина уже сидела верхом на лошади позади своего возлюбленного. Она глупо хихикала, то и дело заливаясь румянцем. Принцесса обхватила руками талию юноши, а тот бросал на нее через плечо взгляды млеющего от счастья барашка.

«Плохи наши дела!» – подумала я, садясь в седло.

Поскольку граф продолжал наблюдать за нами с высоты крепостных стен, нам пришлось сделать вид, что мы действительно отправились восвояси. Бывшие паломники расходились парами, томно воркуя друг с другом. Мы смешались с их толпой. Вдруг я заметила моего бывшего «нареченного». Он торопливо шагал, таща в руках украденную из сада статую. Было видно, что она очень тяжелая, но он явно намеревался забрать ее с собой хоть на край света. Что за глупая идея! Мимоходом я попыталась разглядеть эту статую, и она показалась мне довольно уродливой. Вся позеленевшая от старости, с щербатым лицом и отколотым носом. Как можно было привязаться к подобной штуке? Статуя ведь не живая… не то что животное. Вот, например, лошадь… можно очень сильно привязаться к лошади, хотя это не очень-то общительное создание.

Видя, что Амандина не спешит восстанавливать свои умственные способности, я подъехала к ней поближе.

– Так как насчет сирен? – спросила я. – Что будем делать с нашей миссией?

– Не приставай ко мне с этой ерундой, – отозвалась принцесса. – Ты что, не видишь, что я с Ронаном? Какое счастье, что мы снова встретились! Неужели ты хочешь разрушить наше счастье?

– Снова встретились? Да ты знать о нем не знала, пока не увидела его в саду замка!

– О чем ты говоришь? Мы с Ронаном выросли вместе. Он сын садовника. Мы всю жизнь тайно любили друг друга. Теперь, когда мы свободны, мы можем наконец пожениться! Все уже решено, первый же священник, которого мы встретим в ближайшей деревне, свяжет нас узами брака на всю жизнь.

Я была ошарашена.

– Что за бред! – вскричала я. – Это любовное зелье рождает иллюзии в твоей голове. Эти воспоминания – ложь, такого никогда не было! Ты должна взять себя в руки и начать сопротивляться действию магии…

– Отстань от меня! – сердито огрызнулась Амандина. – Ты просто ревнуешь! Завидуешь мне, потому что твой жених тебя бросил!

– Во во, променял ее на статую! – развеселился этот тупица Ронан. – Статую, представляешь! К тому же всю побитую и обшарпанную… В жизни не видел ничего глупее!

Эти двое так меня раздражали, что я предпочла держаться подальше. Вот идиоты! Я была готова бросить их прямо здесь, и пусть разбираются сами! Но затем я напомнила себе, что Амандине вот-вот исполнится пятнадцать и по законам страны с этого момента она получит право выйти замуж, не спрашивая позволения у родителей. Я не могла позволить ей сделать это…

«А что, если действие зелья так никогда и не рассеется?» – подумала я с тревогой.

Меня даже дрожь пробрала, и я еще раз поздравила себя с тем, что не стала смотреть своему «нареченному» в глаза. Моя маленькая хитрость обезоружила магию, позволив мне самой управлять своими чувствами. Почему же Амандина не догадалась этого сделать?

А теперь воображает, что знакома с Ронаном всю жизнь! Просто бред… Я – другое дело, я действительно знаю своего коня с самого детства. Мы и родились в одной конюшне, и с первых дней делили одну охапку сена. Даже наши первые шаги мы сделали вместе. Предаваясь этим сладостным воспоминаниям, от которых становилось теплее на сердце, я ласково погладила гриву своего скакуна. Она была такая красивая и шелковистая, но будет еще лучше, если она станет белокурой. Я дала себе слово при первой же возможности купить краску для волос и обработать гриву моего красавца коня. Быть может, стоит еще надеть ему на голову модную шапочку с козырьком? Тогда он станет похож на певца-рэпера; нужно будет только прорезать в кепке дырки для ушей.

Кроме того, давно пора подобрать ему имя посимпатичнее того, которым его наградили безмозглые дворцовые конюхи. Скажем, Кевин или Майкл? А может, Себастьян?

«Придется расширить входную дверь в доме, – озабоченно подумала я, – иначе как же он сможет пройти в гостиную, чтобы посмотреть телевизор?»

Пока я размышляла об этих насущных вещах, Амандина и Ронан беспрестанно обменивались поцелуями и страстными признаниями. Оба так вертелись, что чуть не свалились с лошади.

Мне стало интересно, чем в этот момент занимается мой бывший «жених». Может быть, как и я, мечтает о счастливом будущем со своей статуей? Наверное, придумывает, во что ее одеть, подрумянить ли ей губы… Или, может, покрасить ей волосы?

Тут меня словно молнией поразило. Все стало ясно! Мы с ним оба влюбились в первое же, на что упал наш взгляд, он – в статую, а я – в своего коня!

Какой кошмар!

А я то думала, что всех перехитрила!

Любовное зелье сработало в полную силу, только мы перенесли его воздействие на другой предмет. Настоящая катастрофа.

Я представила себе, как он проводит остаток своих дней в компании облезлой садовой статуи, разговаривая с ней и тщетно пытаясь накормить ее с ложечки, а я – лелея старую клячу, завивая ей гриву, читая на ночь сказки, пошивая для нее одежду…

Что ж, похоже, Амандина отделалась меньшими потерями. Конечно, ее угораздило влюбиться в совершенно жуткого типа, но, по крайней мере, он был человеческим существом!

Следующие десять минут я провела, придумывая самые изощренные пытки, которым я бы подвергла Седрика де Марзамора, но это не принесло мне большого облегчения.

К счастью, зелье, приготовленное руками замковых волшебников, оказалось не очень качественным, и уже через три часа его действие начало выветриваться. Я постепенно перестала видеть в моей лошади земное воплощение божества, а Амандина вдруг нахмурилась и громким шепотом поинтересовалась у меня, что это за оборванец с грязными ногами и кто позволил ему оседлать ее коня.

Беднягу Ронана быстро отправили восвояси, а я наконец перестала нежно поглаживать жесткую сальную гриву моего скакуна, как если бы это были кудри прекрасного принца.

Мы с Амандиной растерянно переглянулись, а потом обе прыснули от смеха.

– Вот черт! – проворчала я, отсмеявшись, – мы были на волосок от катастрофы. А теперь, раз мы снова пришли в себя, быть может, пора наконец отправиться на поиски этих проклятых сирен, что скажешь?

Море бушевало с отчаянной силой. Я никогда раньше не слышала, чтобы волны так грохотали. Это было похоже на рык целой стаи свирепых хищников. Признаюсь, я здорово испугалась. Сощурившись, я вглядывалась в пенные гребни, и на миг мне показалось, что среди волн на поверхности воды проступают контуры чьих-то ужасных лиц… как жидкие скульптуры с угрожающими очертаниями. От этого зрелища меня пробрало холодом. Казалось, все эти лица кричат: «Поворачивайте назад, не то вам не избежать беды! Вам нечего здесь делать!»

Я дважды быстро зажмурилась и снова открыла глаза, и видение пропало. Амандина тоже застыла на полдороге. Я заметила, что она дрожит.

– Море не радо нам, – прошептала она. – Оно защищает сирен. Если мы подойдем слишком близко к краю, оно постарается накрыть нас прибоем и утопить.

Ничего хорошего это не предвещало, но не могли же мы вечно торчать столбом на обрыве, так что я начала спускаться к пляжу. Песок показался мне невероятно мелким и сверкающим.

– Это жемчужная пыль, – шепнула принцесса.

Я едва могла расслышать ее слова за ревом волн, которые при виде нашего упорства принялись бесноваться с удвоенной силой.

– Теперь предстоит самое опасное, – продолжала Амандина. – Мне придется начертать свой вопрос на сыром песке, у самой границы прибоя.

– Почему так далеко? – спросила я.

– Потому что сирены никогда не выходят из воды. Если мы напишем слова на сухом песке, они не смогут их прочесть, для них это будет слишком далеко от моря.

– Согласна, – кивнула я, – но это явная ловушка. Волнам не составит труда поймать тебя, когда ты приблизишься.

– На этот случай я захватила с собой веревку, – пояснила Амандина, выворачивая на землю содержимое своей котомки. – Я обвяжусь ею вокруг пояса, а ты будешь держать ее за другой конец. Если волны унесут меня, тяни изо всех сил и вытащи меня обратно на берег. Только не упусти ее… и как следует ухватись за камни, чтобы тебя тоже не затянуло в море.

• Предыдущая
• 17/25
• Следующая