Ведьмина неделя - Джонс Диана Уинн - Страница 34

• Предыдущая
• 34/47
• Следующая

Дети страшно перепугались и почти побежали в другую сторону, к городу. Но, обнаружив, что бежать-то не за кем, сразу остановились, чтобы подождать остальных. Потом они услышали чей-то голос впереди и, недолго думая, кинулись туда, чтобы не отстать. Но при этом никто, конечно, не видел, кого нужно догонять и где он находится. Очень скоро все окончательно растерялись во всех смыслах этого слова.

– Быть может, – сказал из воздуха голос Крестоманси, – мы возьмемся за руки? Видите ли, я не имею представления, где находятся Старые Ворота.

Дети с облегчением принялись нащупывать друг друга. Нэн одной рукой держалась за Брайана, а другой – за Чарлза Моргана. Она и представить себе не могла, что придет время, когда ее обрадует такое соседство. Эстель сумела завладеть рукой Крестоманси. Это выяснилось, когда цепочка бодро двинулась по направлению к городу и стало слышно, как Эстель впереди тоненьким голоском отвечает на вопросы Крестоманси.

Поскольку их совершенно точно никто не слышал, Крестоманси задавал очень много вопросов. Он спросил, кто сейчас премьер-министр, какие страны – ведущие в мире, что такое ЕЭС и сколько было мировых войн. Потом он обратился к истории. Вскоре отвечать ему начали все, причем с чувством собственного превосходства, ведь оказалось, что Крестоманси очень многого не знает.

Он слышал о Гитлере, хотя попросил Брайана напомнить ему, кто это такой, имел самое туманное представление о Ганди[8] и Эйнштейне, никогда не слышал об Уолте Диснее и регги. Не знал он и о Дульсинее Уилкс. Нэн рассказала ему о Дульсинее и сама не заметила, как с гордостью добавила, что Дульсинея – ее прапрапрабабушка.

«Что я несу?! – подумала она в запоздалой панике. Откуда я знаю, что ему можно это говорить?!» И тут Нэн поняла, почему она это сказала. Дело было в той манере, в которой Крестоманси задавал вопросы. Нэн сразу вспомнила, как однажды у нее появилась сыпь и тетушка повела ее к доктору, знаменитому специалисту в своей области. Доктор был в очень красивом костюме, хотя и вполовину не столь красивом, как у Крестоманси, и так же учтиво расспрашивал Нэн, чтобы узнать все симптомы.

Вспомнив о докторе, Нэн приободрилась. Если думать о Крестоманси, несмотря на его отрешенность и элегантность, как о специалисте в своей области, который поможет им справиться с трудностями, легко поверить, что все будет хорошо. Крестоманси наверняка сильный и опытный колдун. Может быть, он сумеет заставить ту старушку переправить их в какое-нибудь действительно безопасное место.

Когда они оказались на людных городских улицах, Крестоманси перестал задавать вопросы, но Нэн было ясно, что он по-прежнему изучает симптомы. Он заставил всех довольно долго простоять у супермаркета, пока рассматривал припаркованный там грузовик. Это был самый обыкновенный грузовик с надписью «Лейланд»[9] на кабине и «Кетчуп „Хайнц”» на боку, но Крестоманси пробормотал: «Боже мой!», как будто увиденное потрясло его до глубины души, а потом потащил всех к витринам супермаркета.

Потом они перебегали дорогу перед самыми машинами. Это было очень страшно. В окнах машин, в никелированных дисках автомобильных колес, в витринных стеклах – везде виднелись блеклые, размытые отражения всех шестерых. Дети были уверены, что покупатели и прохожие вот-вот их заметят!

В конце концов Крестоманси позволил Эстель увлечь его дальше по улице к пыльной галантерейной лавке, в которой никто никогда ничего не покупал.

– Давно ли у вас десятичная денежная система? – спросил Крестоманси. Пока они отвечали, в грязной витрине еле заметно отразилась его высокая фигура, склонившаяся к пакетикам с колготками и блекло-голубой нейлоновой ночной рубашке. – Из чего сделаны эти чулки?

– Из нейлона, конечно! – фыркнул Чарлз. Его так и подмывало выдернуть руку из пальцев Нэн и броситься бежать.

Эстель обуревали похожие чувства. Она потянула Крестоманси и остальных к дверям Старых Ворот. Затащив всех на крыльцо, она поскорее позвонила, не дав Крестоманси пуститься в дальнейшие расспросы.

– Не нужно ее беспокоить, – решил Крестоманси.

Едва он это произнес, как крыльцо с двускатным козырьком исчезло и процессия оказалась в старомодной гостиной с кучей столиков, накрытых вышитыми салфеточками с бахромой. Старушка, нашарив палку, стала выбираться из кресла, бормоча: «Ну что за денек сегодня – идут и идут!»

Посередине комнаты возник Крестоманси – высокий, элегантный, он был почему-то очень к месту в этой старомодной гостиной. Эстель, Нэн, Чарлз, Нирупам и Брайан тоже стали видимыми, но они были здесь настолько не к месту, насколько это вообще в человеческих силах. Старушка плюхнулась обратно в кресло и уставилась на них, онемев от изумления.

– Простите за вторжение, мадам, – произнес Крестоманси.

Старушка просияла, глядя на него снизу вверх.

– Какой чудесный сюрприз! – воскликнула она. – Вот уже несколько лет ничего подобного не видела! Простите, что не встаю. Артрит в коленях что-то совсем замучил. Не выпьете ли чая?

– Не хотелось бы тревожить вас, мадам, – ответил Крестоманси. – Мы пришли сюда, поскольку, как я понимаю, под вашим надзором находится… э-э-э… переход…

– Да, – неуверенно кивнула старушка. – Но если вы все собираетесь переходить… а мне кажется, что вы собираетесь… на это уйдет несколько часов. Видите ли, выход в погребе, и пришлось замаскировать его от инквизиторов. Он завален семью тоннами угля.

– Уверяю вас, мадам, у нас и в мыслях не было просить вас разгребать уголь, – успокоил ее Крестоманси.

«Еще бы, – подумал Чарлз, глядя на его белоснежные манжеты. – Возиться с углем придется нам».

– Мне лишь хотелось бы знать, – продолжал Крестоманси, – что за мир расположен по ту сторону перехода.

– Я его не видела, – с сожалением сказала старушка, – но мне кажется, что он во всем подобен нашему, только там нет магии.

– Благодарю вас. Позвольте еще поинтересоваться… – Вид у него опять стал отрешенный. – Что вам известно о Дульсинее Уилкс? Скажите, много ли магии было в этом мире до нее?

– До архиведьмы? Ну конечно! – всплеснула ручками старушка. – Здесь было полно ведьм и колдунов задолго до Дульсинеи! Кажется, первые законы против колдовства принял Оливер Кромвель[10], но я могу ошибаться. Мне когда-то говорили, что Елизавета Первая[11], вероятно, была ведьмой. Это потому, что «Непобедимую армаду» потопила буря[12].

Нэн посмотрела, как кивает Крестоманси, и поняла, что он снова изучает симптомы. Она вздохнула, подумав, не пора ли предложить разгрести уголь.

Крестоманси тоже чуть заметно вздохнул.

– Жаль, – заметил он. – Я было понадеялся, что корень всех проблем этого мира – архиведьма. Но может быть, дело в Оливере Кромвеле…

– Боюсь, я слабовата в истории, – решительно перебила его старушка. – И едва ли вам удастся найти кого-то, кто знает больше. История магии у нас под запретом. Все подобные книги давным-давно сожжены.

Тут вмешался Чарлз – ему, как и Нэн, не терпелось прекратить эти бесполезные разговоры:

– Историю магии хорошо знает мистер Уэнтворт, но…

– Да! – горячо поддержала его Нэн. – Правда! Спросите у мистера Уэнтворта, он знает. Он тоже колдун, так что это ничего, можно!

Тут она обнаружила, что Брайан глядит на нее так, как и Чарлзу Моргану не снилось, да и сам Чарлз тоже уставился в ее сторону с видом самым что ни на есть диким.

– Да, колдун! – повторила она. – И ты сам это прекрасно знаешь, Брайан! Этой ночью я его видела, он летал на коврике, а я – на метле, и он, между прочим, решил, что я – это ты!

«Ну ясно», – подумал Чарлз. Тогда вечером, когда ему показалось, будто мистер Уэнтворт пропал, тот всего-навсего полетел прогуляться. Теперь Чарлз отчетливо помнил пустое место перед камином, где должен был быть коврик.

• Предыдущая
• 34/47
• Следующая