Ведьмина неделя - Джонс Диана Уинн - Страница 32
- Предыдущая
- 32/47
- Следующая
К этому времени Нирупам улетел далеко вперед, и Чарлз уже решил, что потерял его.
«Может, и к лучшему, – подумал Чарлз. – Безопаснее разделиться». Но швабра была иного мнения. Вздрогнув, словно собака, взявшая след, она снова рванулась вперед на предельной, доступной ей скорости. Чарлза трясло и царапало, когда швабра переползала через поваленные стволы и пробиралась густым подлеском, в конце концов скакун даже затащил его в заросли крапивы!
Чарлз завопил. Нирупам тоже завопил – чуть дальше, за крапивой. Тяпка сбросила его в ежевичник и радостно ринулась к старой метле, прислоненной к дереву по ту сторону кустов. Увидев это, швабра скинула Чарлза в крапиву и, игриво подпрыгивая, тоже бросилась к метле – прямо как бабушка к внуку на пикнике.
Чарлз и Нирупам возмущенно вскочили и прислушались. Водители на дороге, кажется, в конце концов устали сигналить. Мальчики пригляделись: за игривой метлой и скачущей тяпкой виднелся яркий костерок, а за костром в густом ежевичнике пряталась крошечная оранжевая палатка. У палатки стоял и пялился на них не кто-нибудь, а Брайан Уэнтворт!
– Я-то надеялся, хоть кого-то из вас арестуют, – заявил Брайан. – А ну, исчезните! Вы что, хотите, чтобы меня поймали?
– Ничего мы не хотим! – зло ответил Чарлз. – Мы… Эй, слушай!
Выше по склону, в чаще, громко и радостно гавкнула собака – и замолчала. С деревьев разом вспорхнули птицы. Послышался мерный шелест, будто кто-то шагал по подлеску.
– Полиция, – прошептал Чарлз.
– Придурки! Вы их на меня навели! – громким шепотом возмутился Брайан.
Он схватил старую метлу, нарушив ее веселые танцы с тяпкой и шваброй, вскочил на нее ловким прыжком, выдававшим немалый опыт, и полетел сквозь кусты.
– Это он напустил птиц на музыке, – сообщил Нирупам и поймал тяпку.
Чарлз уцепился за швабру, и они кинулись вдогонку за Брайаном, виляя и прыгая через ежевичник и подлесок. Чарлз пригнулся – волосы то и дело цеплялись за ветки. Ему подумалось, что Нирупам совершенно прав: птицы появились точнехонько тогда, когда Брайану смертельно не хотелось петь. А попугай, орущий «Ку-ку!», – шуточка как раз в стиле Брайана…
Вскоре они догнали метлу, не потому, что так уж к этому стремились, а потому, что тяпка со шваброй нипочем не хотели расставаться с подружкой. «Наверное, – сердито подумал Чарлз, – они долгие годы провели бок о бок в сарае садовника и души друг в друге не чают». Ему с Нирупамом никакими силами не заставить своих скакунов свернуть. Вскоре летящего среди деревьев Брайана отделяли от одноклассников считаные ярды.
Он обернулся и наградил их злобным взглядом.
– Отстаньте, а? Вы мне все испортили! У меня из-за вас и палатки теперь нет! А ну, отвалите!
– Это не мы, это тяпка и швабра! – ответил Чарлз.
– Полиция ищет не нас, а тебя! – яростно зашипел Нирупам. – А чего ты хотел? Ты ведь в розыске!
– Вот уж не думал, что два кретина станут ломиться через лес и наведут на меня полицию! – зарычал Брайан. – Чего вам в школе-то не сиделось?
– Ах, не нравится? – возмутился Чарлз. – Тогда не надо было писать всю эту дурь про то, что тебя заколдовали! Из-за тебя сегодня в школу придет инквизитор!
– Ты же мне сам посоветовал замести следы! – был ответ.
Чарлз открыл рот и снова закрыл его, онемев от возмущения. Они уже добрались до опушки. Сквозь пожелтевшие листья орешника виднелись поля, и Чарлз снова попытался заставить швабру повернуть: стоит вылететь из леса, и их сразу заметят! Но швабра летела за метлой как пришитая…
Продираясь сквозь ветви орешника, хлеставшие их по лицу, Нирупам простонал:
– Радуйся, что с тобой друзья!
Брайан истерически хихикнул:
– Ничего себе друзья! Да я бы не стал с вами дружить ни за какие деньги! Над вами же весь второй «игрек» смеется!
Едва он это произнес, как вдруг в лесу за их спинами раздался громкий лай. Кто-то что-то крикнул про палатку. Полиция нашла лагерь Брайана. Брайан на метле набрал скорость и вылетел в поле за опушкой. Чарлз и Нирупам волей-неволей были вынуждены последовать за ним, потому что тяпке со шваброй не хотелось отставать от метлы.
Задыхающиеся, исцарапанные, они вылетели из леса с той стороны, где он выходил к городу. Брайан оказался далеко впереди – он несся над самой землей к подножию холма, направляясь к рощице посреди поля. Тяпка и швабра упорно летели за ним.
– Знал же, что Брайан – гадина, только раньше думал, это он от тяжелой жизни, – заметил Нирупам. Эти слова он произнес по частям, в промежутках между кенгуриными прыжками ошалевшей от счастья тяпки.
Чарлз не ответил, потому что не знал, можно ли так уж решительно проводить границу между чьим-то характером и обстоятельствами его жизни. Пока он обдумывал, как сформулировать эту мысль, сидя верхом на несущейся тряской швабре и одной рукой цепляясь за нее, а другой придерживая очки, Брайан уже долетел до рощицы и нырнул в нее. Из-за деревьев снова раздался его голос: он что-то раздраженно кричал.
– Да что он, и вправду хочет навести на нас полицейских?! – простонал Нирупам.
Они обернулись, уверенные, что из леса вот-вот выскочат люди с собаками. Никого не было. В следующий миг они уже летели под ветвями, покрытыми рыжими буковыми листьями. Швабра и тяпка встали как вкопанные. Чарлз опустил на землю обожженные крапивой ноги. Кругом шелестели на ветру листья и высились серебристые стволы. Он увидел Эстель Грин (у нее был такой вид, словно она ищет потерявшегося коня) и Нэн Пилигрим в изодранных розовых шелках – возле нее в полном восторге скакала старая метла.
Рядом с девочками стоял красный от гнева Брайан.
– Ничего себе! – заорал он на Чарлза и Нирупама. – Да тут от вас не протолкнуться! Дайте человеку спокойно сбежать!
– Мальчики, пожалуйста, заткните Брайану рот, – с большим достоинством попросила Эстель. – Сейчас мы произнесем заклинание и будем спасены.
– Эти деревья называются Уютные Дубки, – объяснила Нэн и поспешно прикусила язык, чтобы не расхохотаться.
В жизни не видела ничего смешнее Нирупама верхом на тяпке. А швабра Чарлза Моргана выглядела так, словно он прикончил старичка-пенсионера. Но между тем у них с Эстель вид был не менее дурацкий, а мальчики над ними не смеялись!
Брайан все бушевал. Нирупам отпустил тяпку – та радостно запрыгала вокруг метлы, – протянул длинную смуглую руку и крепко зажал Брайану рот.
– Давайте, – выдохнул он.
– Скорее, – добавил Чарлз.
Нэн и Эстель склонились над трепещущей на ветру бумажкой. В самом верху листа старушка трижды написала одно непонятное слово. Ниже было приписано: «Идите в Уютные Дубки и прочитайте слово три раза». Остаток листка занимал крайне неразборчивый план.
Эстель и Нэн трижды прочитали хором:
– Крестоманси, Крестоманси, Крестоманси! – И все? – спросил Нирупам, отпуская Брайана.
– Вас надули! – немедленно заверещал Брайан. – Никакое это не заклинание!
Над деревьями пронесся мощный порыв ветра. Ветки взметнулись и заскрипели, оглушительно зашелестели листья, с земли взметнулась оранжевая палая листва и завертелась вокруг них, она вертелась и вертелась, словно полянка посреди рощицы оказалась в самом центре смерча, и вдруг стало тихо, листья так и застыли в воздухе, окутав беглецов, словно коконы… Дети не видели ничего, кроме листьев, не было слышно ни звука… А потом звуки стали понемногу возвращаться. Листья с тихим шуршанием осыпались наземь. На поляне стоял человек.
Вид у незнакомца был ошарашенный. Первым делом он поднял руку и пригладил волосы – жест совершенно ненужный, потому что вихрь не растрепал ни прядки. Волосы у незнакомца были черные, блестящие и гладкие, словно смола. Пригладив волосы, незнакомец подтянул накрахмаленные белоснежные манжеты и поправил и без того идеально повязанный светло-серый шейный платок. Затем он тщательно одернул серовато-лиловый жилет и не менее тщательно сдул пылинку с плеча великолепного лиловато-серого костюма. Все это время он глядел на пятерых детей с растущим замешательством. Брови его вздымались выше и выше.
- Предыдущая
- 32/47
- Следующая
