Люби меня вечно - Картленд Барбара - Страница 8
- Предыдущая
- 8/41
- Следующая
Покончив с прической, герцог позвал Эме, ожидавшую в гостиной, и они пошли вниз.
На лестничной площадке, где слуги, стоявшие внизу, видели их, но не могли слышать, о чем они говорят, Эме негромко окликнула герцога:
— Подождите, месье! Пряжка расстегнулась на вашем башмаке.
Герцог остановился и поставил ногу на ступеньку выше. Эме опустилась на колени и тихо проговорила:
— Мадемуазель Лавуль рассказала мне о тайном проходе, которым вы можете воспользоваться, чтобы прийти к ней. Она просила передать вам, что вы сможете получить ключ, если пожелаете навестить ее, но не надо ничего говорить де Шартру.
— Возьмите ключ, — коротко ответил герцог.
И герцогу, и Эме казалось, что этот вечер никогда не кончится. Герцог видел, что ему все время подливают вина, а мадемуазель Лавуль кокетничала вовсю, как, очевидно, и было ей велено.
Когда сели играть в карты, Мелинкорт чувствовал, как мадемуазель Лавуль то и дело как бы невзначай прижимается к нему плечом. Аромат ее экзотических духов окутывал герцога.
На красном лице де Шартра играла двусмысленная улыбка. Время от времени он удовлетворенно потирал руки.
Герцог понимал, что с ним затеяли какую-то игру. Но его настроение значительно улучшилось, когда он вспомнил о потайном ходе: женщина всегда играет по собственным правилам! Что ж, если ему удастся найти вход в комнату мадемуазель Лавуль, значит, он найдет выход из замка.
В два часа ночи де Шартр лично проводил высокого гостя до его апартаментов.
В коридоре дежурили молодые люди весьма внушительного вида. Герцог ядовито заметил:
— Насколько я вижу, шансов вы не оставляете.
Де Шартр уловил сарказм и коротко рассмеялся.
— Вам должны польстить моя забота и внимание ко всем мелочам, дорогой Мелинкорт.
— О да, это так, не сомневайтесь, — ответил герцог.
Они раскланялись, герцог прошел в гостиную и отчетливо услышал, как за его спиной повернулся ключ в замке.
— Спокойной ночи, дорогой друг, — раздался насмешливый голос де Шартра.
Потом послышались удаляющиеся шаги хозяина дома, но слуги явно остались дежурить в коридоре на ночь. Герцог подождал минуту, затем подошел к двери в спальню Эме. Три часа назад он отправил ее спать, резко отдав приказание и повелительно махнув кончиками пальцев.
— Вы внимательны к своему пажу, — тихо заметила мадемуазель Лавуль.
— Этот мальчик — мой кузен, и я обещал его матери быть с ним помягче. Хотя, полагаю, это ошибка. С мальчиками следует обходиться жестко.
— Но не с девочками, не так ли? — кокетливо спросила мадемуазель Лавуль.
—
И не с женщинами.
— Конечно, — подтвердил герцог, включаясь в игру. — Девочек следует лелеять и защищать. И женщин тоже. А иначе что бы с нами, мужчинами, стало без их нежности, внимания и, конечно, щедрости?
Мадемуазель Лавуль бросила взгляд на хозяина замка и опустила глаза.
— Это не всегда возможно, — прошептала она едва слышно.
— Все возможно для тех, кто дерзает совершить невозможное, — проговорил герцог и заметил, как сверкнули
глаза его собеседницы, снова ощутил легкое касание ее плеча.
Придется разбудить Эме, чтобы спросить, узнала ли она что-нибудь еще. Герцог тихонько постучал в дверь ее комнаты, но ответа не последовало. Он открыл дверь, увидел пустую кровать и забеспокоился.
Осмотревшись, он заметил при свете догоравшего в камине огня на медвежьей шкуре перед камином спящую Эме.
Она лежала, свернувшись калачиком, как маленькая девочка. Длинные ресницы отбрасывали тени на порозовевшие щеки. Герцог опустился на одно колено и протянул руку, чтобы тронуть ее за плечо, как вдруг заметил, что девушка плачет. Рядом лежал скомканный, совсем мокрый платок.
Несколько секунд герцог так и стоял на одном колене, потом легонько коснулся ее плеча. Эме проснулась не сразу, а потом радостно улыбнулась.
— Я видела во сне вас, — сказала она.
— Вам пора быть в постели, но сперва расскажите мне о потайном проходе.
— Уже поздно, слишком поздно, чтобы идти куда-то.
— Мадемуазель Лавуль только что отправилась в свою комнату. Что она вам сказала?
— Она сказала... — начала Эме и замолчала. — Ну почему я должна вам это рассказывать? Она хочет заниматься с вами любовью. Я не такая глупая, чтобы не понимать такие вещи, и я не хочу, чтобы вы шли к ней. Она не злая и не вредная, как де Шартр, но глупая. Вы не можете любить такую глупую женщину.
— Я не люблю ее, но если благодаря ей нам удастся убежать, то она сейчас самая важная для нас персона. Расскажите, что она говорила.
Эме колебалась.
— Я приказываю вам, — строго произнес герцог.
Эме побледнела и, комкая платок, заговорила:
— Мадемуазель Лавуль говорила со мной днем, когда де Шартр показывал вам коллекцию табакерок. Она явно боялась, что ее услышат, и говорила очень тихо. «Скажи своему господину, — сказала она, — что, если он захочет увидеть меня наедине, пусть придет в мою комнату сегодня ночью. Это нелегко, но здесь есть тайный ход». А вечером, когда все дамы после ужина перешли
в
салон, она попросила меня принести ей шаль и спросила, придете ли вы, и я кивнула. Она шепотом объяснила, что потайная дверь за кроватью
в
вашей спальне, и дала ключ. Этот ключ нужно вставить в розочку, вырезанную на шестой панели снизу. Пройдя по лестнице, вы очутитесь в гостиной, а там будет дверь в спальню мадемуазель. Еще она просила не производить ни малейшего шума. Тут подошла одна из дам. Мадемуазель Лавуль уронила носовой платок, а когда я подняла и подала его ей, она вложила мне
в
руку ключ.
Эме поднялась, вытащила из кармана маленький золотой ключик и протянула его герцогу, не глядя на него. По щекам девушки опять покатились слезы.
— Возможно, с его помощью нам удастся выбраться отсюда, — сказал он и отправился было
в
спальню искать заветную дверь, но услышал рыдания позади себя. Герцог вернулся к девушке. В глазах Эме блестели слезы, губы дрожали. Она едва сдерживала всхлипывания. Мелинкорт долго смотрел на нее, а потом тихо сказал:
— Я должен идти к мадемуазель Лавуль, но предпочел бы остаться здесь с тобой. Этого достаточно, глупая, смешная девчонка?
4
Спустя два часа герцог проскользнул обратно через потайную дверь. Эме так и сидела у камина, глядя на языки пламени. Она больше не плакала, только сильно побледнела.
Пожалуй, впервые в жизни герцогу было неловко смотреть в глаза женщине, и поэтому голос его прозвучал очень резко:
— Мы уезжаем немедленно!
Эме встала. Щеки ее окрасились легким румянцем.
— Мы можем уйти отсюда? Вы уверены?
— Похоже, мы в самом деле можем уйти. Сначала я заподозрил, что это ловушка, но мадемуазель Лавуль утверждает, что де Шартр не знает о существовании тайного хода.
— Тогда откуда мадемуазель Лавуль знает о нем?
— Полагаю, она крестница мадам де Монтессон, морганатической жены герцога Орлеанского, отца герцога де Шартра. Комнаты в старой части замка традиционно служили господскими апартаментами. Его жена или любовница занимала более роскошные покои на первом этаже. Тайный ход был при этом весьма полезен. Мадемуазель Лавуль сейчас несколько обижена на де Шартра. Почти год она была его фавориткой, а сейчас это место заняла мадам де Бюффон, актриса из «Комеди Франсез».
— Значит, мадемуазель поможет нам убежать?
Герцог покачал головой.
— Нет, моя дорогая. Настолько я ей не доверяю. Она все еще влюблена в нашего хозяина и просто отомстила мужчине за неверность. — Заметив удивленный взгляд Эме, он поспешил добавить:
—
Я не должен говорить вам столь циничные вещи. Вы все равно не поймете.
- Предыдущая
- 8/41
- Следующая
