Отважные(изд.1962) - Воинов Александр Исаевич - Страница 62
- Предыдущая
- 62/80
- Следующая
Громов обошел вокруг стола, взял сотенную бумажку в руки и стал ее пристально рассматривать.
— А не кажется ли вам подозрительным, — обратился он к Стремянному, — что здесь так много совершенно новых, даже неизмятых денег?
— Что ты хочешь сказать, Артем Данилыч? — спросил Морозов и тоже взял одну из новеньких ассигнаций. — Думаешь, деньги фальшивые?
— Возможно.
— Думаешь, нарочно их сюда подбросили?
— Это надо проверить, — ответил Громов.
— Гм!.. — Морозов взял в руки несколько ассигнаций и, склонив голову набок, будто любуясь, стал их рассматривать.
— Что ж, устроим экспертизу, — предложил Стремянной. — Разумеется, так пускать их в обращение не следует.
— Никакой экспертизы не надо, — сказал Морозов. — И так ясно — деньги фальшивые.
— Почему ты так уверен, Сергей Филиппыч? — повернулся к нему Громов.
— Да уж уверен… Ну-ка, посмотри еще разок, да повнимательнее, и ты сейчас уверишься.
Громов вытащил из пачки одну ассигнацию и стал пристально ее разглядывать. Он вертел ее и так и этак, смотрел на свет, пробовал плотность бумаги пальцами. По его примеру Стремянной тоже взял одну сотенную, вытащил из кармана другую и стал тщательно сличать обе ассигнации. Так прошло несколько минут.
— Нет, — наконец сказал Громов. — Ничего не вижу. Деньги как деньги!..
— Ну, а ты, Стремянной, что скажешь?
— Да что сказать? Выдай мне этими деньгами зарплату — возьму без всяких сомнений.
— Эх вы, эксперты!.. Давайте-ка сюда! — Морозов отобрал у них ассигнации и сложил вместе. — Смотрите!.. Видите?.. Номера и серии на них одинаковые!.. На этой бумажке серия ВС 718223 и на другой тоже. Я просмотрел целую пачку новых денег — и все с одним номером…
— Ай да Сергей Филиппыч! — воскликнул Громов. — Смотри, как просто, а?.. И ведь не догадаешься…
— Что же нам с этими деньгами делать? — озабоченно спросил Стремянной.
— Сжечь, понятно, — сказал Громов, — а несколько кредиток пошлем в Москву для изучения…
— Правильно!.. Капитан! — Стремянной подозвал к себе капитана Соловьева, который в эту минуту складывал плотно увязанные пачки денег в брезентовый мешок. — Проверьте деньги как можно тщательнее. Если есть настоящие, отделите их.
— А у нас это уже сделано, товарищ подполковник, — доложил Соловьев. — Начфин Барабаш с самого начала распорядился новые бумажки пересчитать отдельно. А как прикажете поступить с настоящими деньгами?
— Сколько их, кстати?
— Сто пятьдесят шесть тысяч.
— Сдайте их в нашу финансовую часть, товарищ Соловьев. Майору Барабашу.
— Слушаюсь, товарищ подполковник! Будет сделано.
— Ну, а теперь давайте поглядим на сундук, — сказал Стремянной и направился к двери, подав знак Соловьеву следовать за ним.
На этот раз им не пришлось ехать на машине.
Соловьев провел их какими-то проулками, дворами и огородами на соседнюю улицу. Несколько минут они шли мимо недавнего пожарища, среди обожженных, почерневших от пламени лип и берез. Перед ними беспорядочно громоздились обглоданные огнем балки, груды битого кирпича, искореженной утвари…
— Постойте, товарищи! — сказал Стремянной оглядываясь. — Куда это вы нас ведете? Ведь это, если не ошибаюсь, было здание сельскохозяйственного техникума. А теперь и не догадаешься сразу! Какой тут сад был до войны — красота!..
— А гитлеровцы что здесь устроили? — спросил Громов.
— Городское гестапо, — ответил Соловьев. — Место, понимаете сами, укромное, и участок большой…
Громов молча кивнул головой.
— Ну, а где же сундук? — спросил Стремянной.
— А мы его вон в ту проходную будку внесли, где охрана гестапо была. Я около него человека оставил.
— Ладно. Посмотрим, посмотрим…
Они пересекли сад и вошли в небольшой деревянный домик у самых ворот, выходящих на улицу.
Узенький коридорчик, фанерная перегородка с окошком, наглухо закрытым деревянным щитом, а за перегородкой — небольшая комната. В одном углу — железная печка, в другом — грубо сбитый, измазанный лиловыми чернилами стол.
Посредине комнаты стоял сундук. Присев на его край, боец в дубленом полушубке неторопливо скручивал козью ножку. При появлении Стремянного он встал.
— Ну-ка, ну-ка, покажите мне этот сундук, — весело сказал Стремянной. — А ведь в самом деле наш!.. Никак не ожидал, что еще придется его увидеть.
Он наклонился, внимательно осмотрел сундук, провел рукой по крышке, ощупывая железные полосы с частыми бугорками заклепок и целую россыпь затейливых рельефных бляшек, изображающих то звездочку, то ромашку, то морскую раковину.
А в это время Морозов деловито осматривал сундук. Не видя никаких признаков замка и замочной скважины, он только по затекам сургуча на стенках установил, в каком месте крышка отделяется от ящика.
— Не понимаю все-таки, как этот сундучище открывается? — спросил он.
— А вот сейчас увидите, — ответил Стремянной, продолжая ощупывать крышку и что-то на ней разыскивая. — Ага!.. Вот ковш… А вот и ручка… Большая Медведица…
— Какая еще медведица? — удивился Громов.
— Минуточку терпения!..
Стремянной нажал несколько заклепок, повернул какую-то ромашку налево, какую-то раковину направо и свободно поднял тяжелую крышку сундука.
— Наш! — сказал он торжествующе. — Но содержимое не наше.
Все заглянули в сундук. Он был доверху полон разнообразными ценными золотыми вещами, в лихорадке последних сборов кое-как засунутыми сюда.
— Так! — сказал Громов.
Соловьев нагнулся и вытащил газетный сверток, в котором оказалось двенадцать пар золотых часов, ручных и карманных, а затем и еще много самых разнообразных предметов; объединяло их между собой только одно качество — их ценность.
— Ничего себе нахапал, собака! — сказал Морозов. — А ты, Стремянной, еще говоришь: «содержимое не наше». Как это — не наше? Все наше! У нас наворовал. А что, больше там ничего нет?
— Есть, — ответил Соловьев и извлек из сундука несколько папок с документами.
— Все больше по-немецки, — сказал Громов, раскрыв одну из папок и просмотрев несколько документов. — А вот это интересно! Смотрите-ка, смотрите, тут есть один любопытный документик — предписание направлять народ на постройку военных укреплений. Забирай, товарищ Стремянной. Пускай сначала у вас в дивизии посмотрят, а потом нам вернут…
Стремянной быстро взял протянутый Громовым документ и торопливо пробежал его глазами. Но первые же строки напечатанного на машинке текста разочаровали его. Это был русский перевод распоряжения Шварцкопфа, представителя Тодта, бургомистру города Блинову. В распоряжении предлагалось усилить подвоз рабочей силы в район строительства укреплений. Документ был уже двухмесячной давности и если представлял некоторую ценность, то лишь как свидетельство того, что противник не приостанавливал работ даже в самые лютые декабрьские морозы. Следовательно, гитлеровское командование возлагало на эти укрепления большие надежды. Ничего более существенного в двадцати строках найти было нельзя.
Стремянной внимательно пересмотрел все остальные документы, лежавшие в папке, но ни одного, касавшегося укрепленного района, среди них не было.
Он засунул документы в полевую сумку и повернулся к Соловьеву:
— Ну, капитан, составляйте опись вещей, да смотрите, чтобы ничего не пропало. Потом по описи надо будет передать в горсовет. Может, и хозяева еще найдутся, если только живы. — И он захлопнул крышку опустевшего сундука. — Идем, товарищи.
— Постой, постой, — сказал Морозов, — объясни сперва, как он открывается.
— Это довольно мудреное дело. Надо немножко знать астрономию. Ну, представляете вы себе Большую Медведицу?
— Нет, серьезно! — сказал Морозов. — Без магии, пожалуйста!
— Да я без магии. Просто замок здесь устроен довольно своеобразно. Для того чтобы открыть сундук, надо нажать несколько заклепок. Их тут множество, и почти все заклепки как заклепки. А семь штук фальшивые. Это, по существу говоря, кнопки, а не заклепки. Их надо в определенном порядке нажать: сперва третью кнопку в первом ряду — вот здесь, в центре железной полосы, потом шестую — во втором, пятую — в третьем; потом вот эту, эту, эту, — как видите, все кнопки расположены по контуру Большой Медведицы. И никакой магии. Теперь, для того чтобы окончательно открыть замок, мы поворачиваем эту ромашку и эту раковину… Вот и все — сундук открыт.
- Предыдущая
- 62/80
- Следующая
