Дочь регента - Холт Виктория - Страница 80

• Предыдущая
• 80/106
• Следующая

— Ваше Высочество, может, вы соизволите сказать мне его имя...

— Это герцог Глочестерский.

— Г-г-г... — начал заикаться Ярмут.

— Да, — хихикнула Шарлотта. — Г-г-г..г Глочестер.

— Кузен вашего отца?!

— А почему бы и нет?

— Но, Ваше Высочество, не может быть, чтобы вы говорили серьезно!

— Мне герцог Глочестерский всегда нравился.

— Ваше Высочество, он на двадцать лет старше вас.

— Если мне это безразлично, то какое кому дело?

— Я не думаю, что Его Высочество, регент... Шарлотта пожала плечами.

— Я прекрасно знаю, — сказала она, — что регент в состоянии помешать моему браку с герцогом Глочестерский. Он может просто не дать на него согласия. Но если регент это сделает, я публично заявлю о своем отказе выйти замуж за кого-либо еще.

Лорд Ярмут еле дождался, когда можно будет доложить об этом разговоре регенту.

Принц метался по своим апартаментам.

— Ну почему Бог наказал меня, послав мне такую дочь? Глочестер! Она что, с ума сошла? Ему же тридцать семь лет. Он мне никогда не нравился. Он болван! Чтобы Глупый Билли стал мужем моей дочери? По-моему, она совершенно ополоумела. Ах, почему меня окружают такие ужасные женщины? Что я такого сделал? — Регента захлестывала жалость к себе.

Ведь он был готов подружиться с Шарлоттой, простить ее. Разве он не подарил ей такой прекрасный сапфир? А борзую? А сколько он собирался устроить для нее балов и прочих развлечений? Надо же, а она отплатила ему тем, что отказалась от выгодного брака с принцем Оранским и отдала предпочтение Глочестеру.

— Этому глочестерскому сыру! — завопил принц, наседая на Ярмута. — Право, это сыр, да и только! У него вообще нет мозгов... или, если и есть, то совсем мало. Он напыщенный болван. А почему? Да из-за своего происхождения! Говорят, его мать торговала шляпками. Моему дяде не следовало связываться с такой простолюдинкой. Вы же знаете, он пошел против воли отца. Это из-за него был введен проклятый Брачный кодекс. Мать Девоншира была, вероятно, красавицей, но при этом... незаконнорожденной! Мой дядя не имел права вводить ее в королевскую семью. И вот — пожалуйста! Моя дочь предпочитает сына этой женщины принцу Оранскому! Вы когда-нибудь слышали о подобной причуде, а? Предпочесть Сыр — Апельсину![6]

Лорд Ярмут ответил, что его будто громом поразило, когда принцесса сообщила эту удивительную новость. Он не поверил, решил было, что она шутит. Но она заявила, что нет, она действительно предпочитает Глочестера, и если заполучить его в мужья не удастся, то она вообще ни за кого не выйдет.

— Я не верю! — вскричал регент. — Как может юная девушка вроде Шарлотты влюбиться в этого дурня? Вдобавок он столько лет ухаживает за принцессой Марией. Пора бы на ней и жениться.

— Ее Величество...

— О, я знаю. Ее Величество против их брака. Ее Величество вообще не желает, чтобы дочери выходили замуж, но если Глупый Билли и подходит Марии, то Шарлотте он вовсе не пара.

— Ваше Высочество, а мне что делать?

— Передайте, что я сказал: «Нет». И чем раньше она образумится и согласится выйти за принца Оранского, тем будет лучше.

Герцог Глочестерский был невольно польщен. Юная принцесса хочет выйти за него замуж! А ведь она — будущая королева Англии!

Правда, он уже много лет питает какие-то чувства к Марии, но это ни к чему не привело. А от столь ослепительной перспективы, как от брака с предполагаемой наследницей трона, у кого угодно могла пойти кругом голова... тем более, такая слабая, как у Глочестера.

Герцог всегда помнил о низком происхождении своей матери, ибо всегда находилось много людей, которые ему об этом напоминали. И хотя она была хорошей женщиной, изумительной красавицей, которая всю жизнь вела себя скромнее и достойнее большинства других членов королевской семьи, ее постоянно попрекали низким происхождением — особенно тем, что она была незаконнорожденной.

И вот предоставляется случай смыть это пятно... Он будет мужем королевы... ведь Шарлотта когда-нибудь станет королевой! Король хиреет день ото дня, да и регент здоровьем не пышет. В этой элегантной одежде он, конечно, выглядит неплохо, однако ему постоянно пускают кровь, он страдает какой-то загадочной болезнью...

Глочестер задрал нос, и в его повадках появилась непривычная надменность.

Принцесса Мария явно приуныла, видя, что надежды на замужество исчезают. Уильям был ее утешением; они, правда, смирились с тем, что пока им не удается пожениться, однако она всегда верила, что когда-нибудь это произойдет. А теперь неожиданное заявление Шарлотты поколебало эти надежды.

Регент пришел к матери, чтобы поговорить о Шарлотте.

— Я полагаю, — сказал он, — что это всего лишь прикрытие. На самом деле ей нравится Девоншир. Ни одна девушка не может серьезно желать брака с Глупым Билли.

— А я думаю, что Шарлотта на все готова, лишь бы досадить нам.

— Но ведь речь идет о замужестве! Билли нужно было женить давным-давно... на Марии, — это был упрек матери.

Она постоянно напоминала ему, какую он совершил ошибку, женившись на Каролине, а не на ее племяннице. Теперь же, когда он выражал свое недовольство мисс Найт, мать всегда попрекала его тем, что он отобрал Корнелию у нее. Так что принц слегка отомстил ей. Но вообще-то, теперь они действовали заодно, и их обоих это устраивало гораздо больше. Сентиментальному принцу нравилось, что он предан матери, а она — ему. Учитывая то, какие отношения у него сложились с женой и дочерью, он не мог себе позволить враждовать еще и с матерью.

— Уильям — болван, — напряженно произнесла королева. — Он мечется из стороны в сторону. То ему хочется жениться на Марии... однако стоило Шарлотте раз упомянуть про него в связи с этой нелепой идеей, как он тут же переметнулся к ней.

— Он глуп и амбициозен, — сказал принц. — Вы только представьте себе, что такое для него этот брак. Однако все это уловки Шарлотты. Она настроена против принца Оранского и влюблена в Девоншира. Господи, если бы мне удалось устроить ее брак с Оранским!

— Мы должны попытаться, — сказала королева. — А Шарлотте следует показать, что никто не относится серьезно к ее заявлениям насчет Глочестера.

Тем временем Шарлотта радостно писала Мерсер. Она рассказывала о том, какое замешательство вызвали ее слова, однако при этом не доверяла бумаге своих истинных чувств. Шарлотте не давали покоя воспоминания о письмах, которые она написала когда-то Гессе и которые до сих пор находились в его распоряжении. Это служило ей предупреждением: нужно быть осмотрительной — даже если речь идет о Мерсер.

Однако с Корнелией Шарлотта поговорила начистоту.

— Бедняжка Мария! — сказала она. — Правда, она не всегда вела себя по-дружески, и я ей не доверяю. Я вообще не доверяю моим теткам. Старая Бегума приучила их шпионить за мной, и они никак не могут отвыкнуть. Но Марию мне жалко, потому что она старая и хотела бы выйти замуж... хотела бы получить свободу, ведь пока они будут старыми девами, мои бедные состарившиеся тетушки, им придется во всем слушаться королеву. Мой дядя Брауншвейг потерял жену. Почему бы ему не жениться на Марии? Как вам такая идея?

— Она всегда верила, что когда-нибудь выйдет замуж за Глочестера.

— Но как она может за него выйти?

— Вы шутите.

Шарлотту рассмешили слова Корнелии.

— Ну, я полагаю, что до тех пор, пока Мария не выйдет за Глочестера, ей нужно дать другую надежду. Милая Нотте, пожалуйста, распространите слухи о том, что у нее есть шанс стать женой Брауншвейга. Это ее немножко ободрит.

— Моя дорогая принцесса, какие вы плетете сложные интриги!

— Моя дорогая Нотте, признайте, что это хоть чуть-чуть скрашивает наше скучное существование. Я уверена, что все писаки мной очень довольны. Я им даю столько тем!

• Предыдущая
• 80/106
• Следующая