В тени граната - Холт Виктория - Страница 20

• Предыдущая
• 20/59
• Следующая

Тщеславный, необыкновенно богатый — что и было причиной, почему Фердинанд решил послать его своим послом в Англию, поскольку он мог сам оплатить свои расходы и избавить от этого Фердинанда,— дон Луис был полон решимости сделать так, чтобы его свита была пышнее, чем у любого другого посла, и чтобы двор не забывал о его особом положении благодаря тому, что королева приходится дочерью его властелину.

Поэтому для такого важного джентльмена было унизительно, что его заставляют ждать, и к тому же не кто иной, как какой-то простой священник. По крайней мере, он должен был бы быть скромным и простым, однако, у Кароса были все основания полагать, что во Фрее Диего Фернандесе не было ничего смиренного и покорного.

Почти такая же набожная, как и ее мать, Катарина естественно очень доверяла своему духовнику, и занимающий такое положение монах наверняка имел на нее влияние.

Дон Луис расхаживал взад и вперед по приемной. Как смеет священник заставлять посла ждать! Вульгарный тип. Посол был уверен, что маленькому священнику не терпится сунуть свой нос в государственные дела. Пусть занимается своим делом, а посол будет заниматься своим.

Но в обязанности Фрея Диего входило быть духовником королевы, а для такой женщины как Катарина все, что она ни делала, имело отношение к вероисповеданию.

Дон Луис сделал нетерпеливый жест.

— Боже, спаси нас от безгрешных женщин,— пробормотал он.

Наконец, появился священник. Дон Луис поглядел на него — неуклюжий в своей рясе, подумал он, с выражением самодовольного удовлетворения на молодом, но умном лице.

— Ваше превосходительство пожелало видеть меня?

— Я жду уже полчаса.

— Надеюсь, ожидание не было для вас утомительным.

— Меня всегда утомляет ожидание.

— Потому что вы занимаетесь такими делами. Прошу вас сообщить мне, какое у вас ко мне дело.

Дон Луис быстро подошел к двери, открыл, выглянул наружу, потом затворил ее и встал, прислонившись к ней.

— То, что я скажу, предназначается только вам одному... для испанских ушей, вы меня понимаете?

Священник склонил голову в знак согласия.

— Наш повелитель желает, чтобы король Англии без промедления объявил войну Франции.

Священник поднял руки.

— Войны не моя сфера, ваше превосходительство.

— Доброго слугу Испании должно касаться все. Вот как думает наш повелитель. И у него есть для вас поручение.

— Продолжайте, прошу вас.

— Король Фердинанд считает, что королева могла бы нам помочь. Она оказывает на короля Генриха большое влияние. И, действительно, ее влияние должно сказаться больше, чем влияние его министров.

— Сомневаюсь в этом, ваше превосходительство.

— Значит, нужно сделать, чтобы это было так. Если это не так, то, быть может, потому, что королева недостаточно усердно старается выполнять пожелания отца.

— Ее Величество хочет угодить и отцу и супругу. Отец далеко и сделал очень мало, чтобы поддержать ее, когда она нуждалась в его помощи. А супруг здесь, рядом. И я сомневаюсь, что его можно слишком далеко отвлечь от его желаний.

— Что вам известно о таких делах? Он молод и пылок. Если бы королева с величайшим тактом умело воспользовалась бы... она бы немедленно получила от него обещание.

— Мое мнение, что этого не произошло бы.

— Вашего мнения не спрашивали. И что вы, давший обет безбрачия, можете знать об интимных отношениях, существующих между мужчиной и женщиной в тиши опочивальни? Мой дорогой Фрей Диего, бывают мгновения, уверяю вас, которыми можно умело воспользоваться в своих целях. Но ведь вам ничего неизвестно о таких вещах... или же известно?

За этими словами была скрыта насмешка, намек на то, что слухи о тайной жизни Фрея Диего, возможно, недалеки от действительности. Фрей Диего знал, что если такие слухи подтвердятся, это будет стоить ему его положения, ибо вызовет такой шок у Катарины, что она, как бы ему ни доверяла, отстранит его, обнаружив его тайну.

Священник знал, что посол не был к нему дружески настроен, но он и раньше одерживал победу над врагами. Он с удовольствием вспомнил свою борьбу с Франческой де Карсерес: она ненавидела его и плела интриги, чтобы его отозвали в Испанию. Однако, посмотрите, что с ней случилось! Замужем за банкиром Гримальди, она отчаянно старается вернуть себе положение при дворе, а к нему королева благоволит, как никогда раньше, и он имеет такой вес, что посол вынужден против своего желания искать с ним встречи.

Фрей Диего был молод и немного самонадеян. Он действительно не понимал, почему ему может приказывать Карос. Он должен был подчиниться потому, что таково было желание Фердинанда, но он уже больше не считал того своим повелителем. На таком большом расстоянии влияние Фердинанда казалось незначительным. Во время вдовства его дочери Фердинанд о ней не заботился; только теперь он стал часто писать ей любящие письма. Катарина об этом помнила, и по мнению Фрея Диего больше была королевой Англии, чем инфантой Испании.

Поэтому у него доставало решимости не позволить, чтобы из-за своего страха перед Фердинандом он лишился того доминирующего влияния, каким, он знал, обладал по сравнению с послом Фердинанда, к которому королева относилась далеко не так тепло, как к своему другу и духовнику.

— Это правда, что у меня нет вашего опыта в таких вещах, дон Луис,— сказал он.— Но то, что вы просите, раз это касается совести королевы, должна решить Ее Величество.

— Чепуха! — резко возразил Карос.— Долг духовника — направлять тех, кто находится под его духовной опекой. Несколько правильно выбранных слов, сказанных в нужный момент, и королева осознает свой долг.

— Думаю, вы имеете в виду ее долг перед отцом. Но вполне вероятно, что Ее Величество может также осознать свой долг перед супругом.

— Вы хотите сказать, что отказываетесь выполнить приказ нашего повелителя?

— Я хочу сказать,— с достоинством произнес Фрей Диего,— что тщательно продумаю этот вопрос и, если, после размышлений и молитв, смогу убедить себя, что для души Ее Величества не представляет вреда то, что вы просите, я сделаю, что вы говорите.

— А если нет?..— взорвался Карос, кипя от негодования.

— Это вопрос моей совести и совести королевы. Вот все, что я могу сказать.

Карос отрывисто попрощался и ушел, кипя от злости. Как самонадеян этот выскочка! — думал он. Вульгарный тип. Было большой ошибкой доверить государственные дела кому-либо кроме высшей знати; духовником королевы должен быть человек непогрешимой честности и благородного происхождения, благодаря чему он оставался бы преданным себе подобным.

Его злость немного прошла, лишь когда он подумал, какой отчет направит Фердинанду об этой встрече.

Вы недолго останетесь в Англии, мой маленький священник, предсказал Карос.

Следующий, кого он посетил, был Ричард Фокс, епископ Винчестерский, имеющий, как ему было известно, большое влияние среди королевских министров.

Обещайте им все, что угодно, сказал Фердинанд, но взамен получите от них обещание добиться английского вторжения во Францию.

Вот человек, которого наверняка можно подкупить, подумал Луис, потому что, как честолюбивый деятель, он должен стремиться к власти и славе.

Карос гордился своей изобретательностью, так как придумал, что он собирается обещать Ричарду Фоксу.

Фокс принял его с показным удовольствием, но под этой маской спокойного гостеприимства таилась настороженность.

— Прошу вас садиться,— сказал Фокс.— Для меня это настоящая честь и удовольствие...

— Вы очень любезны, милорд епископ, и я благодарю вас. Я пришел сюда сегодня потому, что считаю, что в моей власти оказать вам одну услугу.

Епископ улыбнулся, храня весьма нейтральное выражение лица. Он знал, что посол предложит скорее сделку, а не дар.

— Ваша доброта согревает мне сердце, ваше превосходительство,— сказал он.

— Этого было бы нелегко добиться,— признал Карос,— но я попрошу моего повелителя использовать для этого все свое влияние, а влияние у него огромное.

• Предыдущая
• 20/59
• Следующая