Наемники - Андреев Николай Ник Эндрюс - Страница 47
- Предыдущая
- 47/65
- Следующая
– Не торопись с выводами, – проговорил Олесь. – Мы знаем лишь об одном факте. Проникновение на восточное побережье могло начаться и гораздо раньше. Вопрос в том, почему захватчики стали помогать именно Оклану? Ведь с сильным государством куда выгоднее иметь дело…
– Только не тогда, когда хочешь подчинить и ассимилировать весь народ материка, – возразил Карс. – Гораздо удобнее заключить сделку с марионеточным монархом, который будет полностью зависеть от тебя и пойдет на любые уступки. Кроме того, граф имеет славу мягкого и слабовольного правителя. Не случайно бандиты Родмана нашли пристанище именно в его стране.
– В твоих словах есть логика, – согласился самурай. – Но каков хитрец Жонини! Армия северян еще не перешла в наступление, а он уже понял, что придется воевать на два фронта. Удивительная прозорливость! Вот почему тасконцу срочно нужен был мир. Генерал хотел снять войска отсюда и закрыть ими образовавшиеся бреши в обороне…
– В любом случае бонтонцам придется пойти на такой шаг, – добавил властелин. – Лишь перебросив к столице кавалерийские части, герцог сумеет удержать город. Группировка Жонини сразу ослабнет и потеряет подвижность, а мы воспользуемся представившимся шансом.
– По-моему, здесь все ясно, – вставил Храбров. – Не пройдет и декады, как правитель Бонтона объявит о капитуляции. Он будет вынужден согласиться на позорное условие мирного договора. Иначе союзники без жалости и сострадания разрушат столицу. Солдаты слишком озлоблены и жаждут крови.
После короткой паузы русич продолжил:
– Пора подумать о собственной судьбе. Мендонцы больше не нуждаются в услугах советников. Надо возвращаться в город. Без разрешения Альберта нам страну не покинуть. А оставаться в герцогстве опасно.
Решение землян полностью совпало с мнением Хилла. Командующему надоело делить славу с чужаками, и он жаждал избавиться от них.
Для ведения переговоров с окланцами в столицу с группой офицеров отправлялся полковник Кидсон. Превосходное стечение обстоятельств. С одной стороны, унимийцы служили сопровождением, с другой – прикрытием. Теперь ни у кого не возникнет даже мысли, что иноземцы хотят сбежать из Мендона.
Путешественники до сих пор находились на положении пленников, и отпускать группу тасконцы не собирались. Неблагоприятную ситуацию следовало изменить. После активного участия в боевых действиях воины имели на это право. Друзья получили возможность диктовать собственные условия.
Дорога до города не заняла много времени и обошлась без приключений. Ни одна банда не решится напасть на хорошо вооруженный отряд кавалеристов.
Спустя двое суток всадники въехали в ворота Мендона. Сразу бросилась в глаза резко изменившаяся обстановка в столице.
Еще декаду назад люди ходили с обреченным видом, не особенно надеясь на успех. Закрывались магазины и лавочки, не работали школы, а зажиточные граждане старались вывезти из города наиболее ценное имущество.
Сейчас все обстояло иначе. Уже на дороге земляне увидели колонну груженых повозок, неторопливо плетущихся в Мендон. То и дело попадались роскошные кареты и экипажи.
Угроза штурма столицы миновала, и знать спешила вернуться к привычной светской жизни.
Впрочем, некоторые дорого заплатили за паническое бегство. Тасконцы без конца болтали о бесчинствах разбойников и дезертиров. Кого-то ограбили, кого-то избили, а кое-кто недосчитался родных и близких. Ходили ужасные слухи о гибели нескольких дворянских семей.
Но сейчас горечь и боль утрат отошла на второй план. В Мендоне витал дух победы и радости. Каждый горожанин знал о союзе с графством Окланским и скором разгроме ненавистных бонтонцев.
Даже огромное количество нищих, просящих милостыню на площади, не могло испортить картину торжества. Счастливые лица, яркие наряды, оживление на улицах, бойко выкрикивающие цену товара торговцы – по всему было заметно, что всеобщее ликование захлестнуло столицу.
Солдат и офицеров, пребывающих с фронта, унимийцы встречали как героев. Женщины и дети бросали под ноги лошадей букеты полевых цветов.
На одном из перекрестков кавалеристов обступила восторженная толпа. Потеряв почти двадцать минут, отряд с большим трудом выбрался на открытое пространство и, ускорив движение, устремился к замку.
Гвардейцы у башни отсалютовали начальнику штаба и пропустили всадников без проверки. Боевые офицеры сейчас в почете.
Встреча с окланскими представителями оказалась назначена на вечер, и друзья направились в гостиницу – приводить себя в порядок.
Внешний вид землян наглядно демонстрировал их активное участие в сражениях. Грязная, во многих местах разорванная форма с бурыми пятнами высохшей крови просто вопияла об этом.
Хозяин заведения был шокирован. Он привык к холеным лицам и чистой одежде и с трудом узнал в обросших воинах своих клиентов.
Война – не прогулка на свежем воздухе, и тасконец прекрасно понимал это. По первому же требованию постояльцев владелец гостиницы предоставил им все необходимое.
Уже через пятнадцать минут в комнате путешественников появились парикмахеры и брадобреи.
Тем временем, прачки и портнихи занялись одеждой чужестранцев…
Горячий душ и бутылка крепкого вина кому угодно поднимут настроение. Спустя семь часов слуга принес в номер идеально выстиранную, заштопанную и поглаженную одежду землян.
Отлично отдохнувшие и чудесным образом преобразившиеся, наемники спустились в ресторан на ужин. На переговорах времени перекусить у них не будет.
К столу постоянно подходили какие-то люди и выражали воинам благодарность. Удивительно, но о подвигах энжелцев в столице прекрасно знали.
Раненые солдаты, вывезенные в Мендон на лечение, довольно подробно описали оборону Кростона и ход последующего отступления. Эти истории не нуждались в приукрашивании. Реальные события, происходившие возле форта, гораздо страшнее и трагичнее и выразительнее любого вымысла.
Изредка перебрасываясь короткими репликами, друзья неторопливо наслаждались изысканными кушаньями.
Неожиданно Вацлав замер. С его вилки на пол упал кусок мяса. Наконец, взяв себя в руки, поляк вымолвил:
– У нас гости…
Путешественники обернулись почти одновременно. Прямо к их столу уверенной походкой шел полковник Стонж.
Унимиец натянуто улыбался, вежливо здороваясь с сидящими в зале посетителями.
Следует отдать Эллису должное. Ситуация в стране изменилась, и глава тайной полиции тут же изменил характер деятельности своего ведомства. Теперь его люди активно искали шпионов врага, причем весьма успешно. В вопросах слежки и сыска они были настоящими профессионалами.
О сведении счетов с неугодными Стонж теперь даже не помышлял. Злить сейчас народ было бы равносильно самоубийству.
– Добрый вечер, господа, – самым вежливым образом поздоровался офицер. – Позвольте присесть рядом с вами?
Отказ мог привести к скандалу, и Олесь молча указал тасконцу на пустующий стул.
Удобно устроившись, полковник нарочито громко проговорил:
– Премного благодарен… Официант, бокал крепкого красного вина!
Пару минут царила полная тишина, нарушить которую решился Стонж. Он явно пришел в ресторан неслучайно. Откинувшись на спинку стула и потягивая пьянящее зелье, унимиец с иронией в голосе произнес:
– Итак, вы в фаворе. Безмозглая толпа дворян и простолюдинов восхищается смелостью энжелцев. Не знаю, зачем ваша шайка влезла в драку, но решительный шаг был сделан вами как нельзя вовремя. И вот теперь я связан по рукам и ногам. Еще бы! Чужаки стали едва ли не национальным символом победы…
– К чему этот сарказм? – осведомился Аято. – Судя по отдельным репликам, удачное завершение войны вас ничуть не радует.
Полковник наклонился вперед, зло сверкнул глазами и с нескрываемой ненавистью выдохнул:
– А чему мне радоваться? Все, что кровью и потом создавалось в последние годы, рухнуло в бездну. Тайная полиция под моим руководством превратилась в мощную организацию, заставлявшую мендонцев трепетать от страха. Одно неосторожно сказанное слово – и человек прощался с жизнью, а его семья лишалась дворянских титулов. Я отомстил почти всем выскочкам и наглецам. Издавая указы, герцог обязательно советовался со мной. К завоеванию трона оставалось сделать последний шаг. И не самый сложный…
- Предыдущая
- 47/65
- Следующая
