Морские драмы Второй мировой - Шигин Владимир Виленович - Страница 31

• Предыдущая
• 31/113
• Следующая

Буквально в одном абзаце трижды утверждается о неудовлетворительной организации службы наблюдения за воздушной обстановкой на «Харькове» и о неудовлетворительной организации зенитного огня на лидере. И это в момент ежеминутного ожидания появления немецких пикировщиков! Что же отвлекло наблюдателей и зенитчиков «Харькова» от исполнения ими своих прямых обязанностей? В рукописи однозначно говорится, что подъем немецких летчиков из воды. Получается, что матросы верхних постов лидера побросали свои боевые посты и побежали смотреть, как будут вытаскивать из воды, а потом расстреливать немцев? Создается впечатление, что командир «Способного» капитан 3-го ранга Горшенин не просто организовал расстрел пленных немцев на юте, но превратил эту совершенно ненужную процедуру в настоящее шоу для всех экипажей кораблей, которые собрались смотреть на столь необычное зрелище, ослабив при этом внимание за воздушной обстановкой. По-другому объяснить цитату из очерка истории эскадры ЧФ нельзя. В связи с этим несколько иную окраску принимает доклад Негоды о «роковой» задержке с поднятием немцев из воды на 5,15 и даже 20 минут. В разных источниках время подъема описывается по-разному. Возможно, что в одном случае имеется в виду время фактического поднятия немцев из воды, а в других — время ушедшее на их допрос и расстрел. Совершенно очевидно, что ни 5, ни 15, ни даже 20 минут не могли иметь решающего значения для дальности полета Ю-87. Если уж кого и винить в этом, то только штаб ЧФ, который сознательно спланировал отход кораблей от Крыма на светлое время суток, где 5—20 минут уже не играли никакой решающей роли.

Роковая ошибка в истории с «Гамбургом-140» крылась совсем в другом. Именно потому, что все сигнальщики и артиллеристы (надо понимать, с разрешения командиров кораблей!) наблюдали, как вытаскивают, а потом и расстреливают немцев, за воздухом никто практически не наблюдал. Вследствие этого внезапно атаковавшие со стороны солнца немецкие пикировщики были замечены только в самый последний момент и смогли поразить «Харьков» в первой же атаке. Так состоялась прелюдия к трагедии.

Получив доклад от командира «Харькова» о характере полученных повреждений, Негода приказал «Способному» взять на буксир лидер и, не теряй времени, продолжить отход.

Из журнала боевых действий оперативного дежурного штаба Черноморского флота: «08 ч. 39 мин. ЛД “Харьков” получил прямое попадание бомбы, в результате которого сбита передняя труба и потерян ход До 09 ч. 25 мин. ЭМЭМ оказывали помощь ЛД “Харьков”, ЭМ “Способный” взял его на буксир».

«Способный» начал маневрировать и подходить к «Харькову» левым бортом, чтобы буксировать лидер лагом Буксируя лидер, «Способный» шел курсом 91°, имея ход 6 узлов. Корабли находились в 90 милях от Кавказского побережья. В штаб флота была передана радиограмма о повреждении лидера с просьбой усилить истребительное прикрытие.

Из журнала боевых действий оперативного дежурного штаба Черноморского флота: «09 ч. 34 мин. Были получены первые сигналы от к. 2 р. Негоды об оказании помощи и об усилении истребительного прикрытия. К 10 ч 00 мин. число барражирующих самолетов доведено до 9 и в дальнейшем увеличивалось».

К 10 часам в прикрытие кораблей отряда вступило еще 9 наших самолетов-истребителей. Из этою следует, что к 10 часам утра корабли вышли на рубеж прикрытия их истребителями типа ЛАГГ-3 и Як-1.

Первый акт трагедии был сыгран, и всем было очевидно, что это только начало. Вцепившись в наши корабли и почуяв первый запах крови, немцы еще вернутся.

Каждая пройденная теперь миля, каждая выигранная у судьбы минута были теперь для команд кораблей лучшей наградой. Но неотвратимое наступило. В 11 часов 50 минут (в 12 часов 00 минут, согласно политдонесению) была обнаружена новая группа самолетов противника — полтора десятка Ю-87 Согласно политдонесению, самолетов в этом налете было девять. Возможно, что 9 было именно Ю-87, которые прикрывали 6 истребителей.

Немецкие пикировщики снова выходили в атаку на корабли из-под солнца. Один из самолетов (по другим данным, их было два) отделился от основной группы и устремился в атаку на буксировавший «Харьков» эсминец «Способный». Остальные, выстроившись, тем временем цепочкой пошли в атаку на «Беспощадный». Зависая в нижней точке пике, каждый из бомбардировщиков сбрасывал на эсминец по три фугасные бомбы.

Находившийся на мостике «Беспощадного» капитан 2-го ранга Негода приказал стоявшему рядом Пархоменко увеличить ход до предельного и уклоняться изменением курса и реверсом машин.

За кормой «Беспощадного» вскипел бурун воды. Под градом бомб эсминец рванулся вперед на 38 узлах, но это его не спасло. Одна из 200-килограммовых бомб все-таки поразила корабль в районе первого машинного отделения. Вторая бомба разорвалась рядом с левым бортом под килем около второго машинного отделения, вызвав контузию корпуса. В результате этих попаданий была полностью уничтожена первая машина, паровые магистрали, нарушена герметичность переборок котельного отделения и второй машины. «Беспощадный» мгновенно потерял ход и с креном на левый борт беспомощно закачался на волнах. Ко всему прочему, вышла из строя и корабельная радиостанция. Чтобы успокоить командиров «Харькова» и «Способного», Негода передал на «Способный» семафор: «За меня не беспокойтесь. Комдив». Одновременно он приказал капитану 3-го ранга Горшенину доложить на командный пункт флота о случившемся.

Одновременно на «Беспощадном» выясняли характер повреждений и принимали все меры для спасения корабля. Командир машинной группы эсминца «Беспощадный» инженер-капитан-лейтенант Селецкий вместе с курсантом ВВМИУ им. Дзержинского Брусиловским спустился в кормовую машину для ее осмотра. Машинное отделение медленно заполнялось водой, смешанной с мазутом. Удушливый дым и высокая температура мешали работе. Осмотр показал, что машина разбита вдребезги и ввести ее в строй уже невозможно.

Из политдонесения: «Личный состав корабля энергично боролся за его живучесть. Заделывались пробоины. Под днище корабля был поставлен пластырь».

Эсминец «Способный» во время этого налета от прямых попаданий уклонился. Все сброшенные бомбы легли в кильватерный след корабля. Однако от близких разрывов разошлись швы кормового дифферентного отсека, и «Способный» принял 90 тонн воды.

Из журнала боевых действий оперативного дежурного штаба Черноморского флота: «11 ч. 50 мин. 6 Ю-87 вновь атаковали отряд кораблей и добились прямого попадания в ЭМ “Беспощадный”, который потерял ход (место — квадрат 1775). Все три корабля оставались на плаву. Число самолетов прикрытия доведено до 16». В графе «Примечание» написано: «Вторая атака».

По окончании налета Негода приказал командиру «Способного» капитану 3-го ранга Горшенину поочередно буксировать «Харьков» и «Беспощадный». Это решение в своем рапорте Негода обосновывал надеждой, что вскоре ему вышлют из Геленджика катера для организации противолодочной обороны.

Почему в рапорте командира отряда указана ПЛО, а не ПВО, о которой, казалось бы, ему надо было волноваться в создавшейся ситуации, совершенно непонятно. Возможно, что Негода в спешке написания рапорта просто что-то перепутал. Другого внятного объяснения его тревоги за никому не нужное ПЛО, когда его корабли уничтожались пикирующими бомбардировщиками, у меня просто нет. Любопытно, что слово «ПЛО» в рапорте Негоды подчеркнуто и возле него стоит поставленный кем-то восклицательный знак. Так что, судя по всему, данная фраза вызывала недоумение и у прямых начальников Негоды, когда те знакомились с рапортом.

В этом месте в рапорте командира дивизиона и в политдонесении имеются существенные разногласия. Во-первых, Негода ничего не говорит о повреждении кормового отсека «Способного» во время атаки в 11 часов 50 минут. В то же время в политдонесении говорится о повреждении «Способного» во время этой атаки, а повреждения «Беспощадного» отнесены к совершенно другому времени, к 13 часам 30 минутам. Однако, согласно рапорту Негоды, воздушных атак на корабли в это время не происходило вообще.

• Предыдущая
• 31/113
• Следующая