Мастер Эдер и Пумукль - Каут Эллис - Страница 4

• Предыдущая
• 4/16
• Следующая

— Быть видимым — не очень-то легко и для меня, — пробормотал столяр, тоже почувствовав усталость. Он поднялся по лестнице в свою квартиру, и скоро оба спали: мастер Эдер и его домовой.

Кто верит в домовых, тот должен кое-что знать об их законах. Иначе он не сможет себе представить дальнейшие истории, которые произошли с мастером Эдером и его Пумуклем.

Первые три закона мы уже знаем.

Во-первых: домовой становится видимым только тогда, когда зацепится за какую-нибудь вещь в доме или его тронет человек.

Во-вторых: домовой видим только для того, кому он принадлежит.

В-третьих: домовой должен остаться у человека, который его однажды увидел.

Четвёртый закон Пумукль не сказал, но мы его уже и так знаем: пока домовой видим, с ним происходит то же самое, что и с нами: он чувствует холод и жару, хочет есть и пить, чихает и кашляет, становится грязным и должен мыться и так далее.

Мы не удивляемся, например, когда начинаем чихать; у домового же любая, нам привычная мелочь вызывает большое удивление.

Пятый закон объясняет, как долго домовой остаётся видимым. Очень просто: так долго, пока человек, для которого он видим, смотрит на него; стоит человеку отвернуться, домовой становится невидимкой.

Шестой закон важен для тех, кто считает, что у него дома тоже живёт домовой. Если домовой возьмёт в руки вещь, чтобы спрятать или унести её, то эта вещь не становится невидимой. Можно, например, отчётливо увидеть, как ключ огромными прыжками скачет под шкаф или коробка с гвоздями движется к краю стола и падает на пол.

Вот это шесть важных законов домовых. Конечно, есть, наверное, и другие, но нас не должно это заботить. Даже если Пумукль, время от времени, будет упоминать законы, о которых мы не слышали, лучше ему не верить. Так как он любит выдумывать новые законы, чтобы оправдать свои проделки.

На следующее утро мастер Эдер, даже не позавтракав, сразу отправился вниз, в мастерскую, — там же среди машин и инструментов спал его домовой! «Будем надеяться, что он ещё не успел ничего натворить!» — думал Эдер, спускаясь по лестнице. Пумукль мирно сидел на досках и занимался своим любимым делом — сочинительством. Он как раз подбирал рифму к слову «видимый» и не мог ничего придумать. Как досадно, что именно к этому важному слову не находилось рифмы!

Когда Эдер вошёл в мастерскую, Пумуклю пришлось познакомится с самой неприятной стороной «видимости»: мастер заставил покрытого с ног до головы пылью и стружками домовёнка чиститься, мыться, вытряхивать одежду, причёсываться (насколько всё-таки удобнее быть невидимкой!). После всех этих процедур у Пумукля в животе появилось странное ощущение.

— О-ооо! Что это с моим животом? Он вдруг стал пустым-препустым, — запричитал Пумукль.

— Ты наверняка голоден, — пояснил Эдер, — пойдём завтракать!

— Завтракать? Что надо сделать завтра?

— Надо поесть. И не завтра, а сейчас!

— Я знаю, что все видимые существа едят, но никогда сам не ел. Тогда пройдёт эта пустота в моём животе?

— Сразу же, — уверил его столяр. И это было действительно так.

Пумукль съел целую ложку земляничного варенья и выпил полчашечки кофе. После этого он почувствовал себя так хорошо, как никогда в жизни.

— О! Я буду ещё «кать». И завтра, и послезавтра!

После завтрака мастер Эдер взял в руки веник, чтобы наконец привести мастерскую в порядок. Но это ему так и не удалось. Только он приблизился к куче стружек, как Пумукль начал так кричать и причитать, как будто решался вопрос о жизни и смерти:

— Не трогай мои стружки! Мои замечательные стружки! Убери свой отвратительный веник! Я спрячу его так, что ты его никогда больше не найдёшь!

И он прыгал перед веником, дёргал его так, что подметать было невозможно.

— Где я буду спать, если ты выметешь мою постель?

— Ты же не можешь спать на куче мусора?!

— Почему? Я же спал на ней!

— В один прекрасный момент я прогляжу, и ты угодишь вместе со стружками в печку.

— Это ничего, я выпрыгну.

— Если ты в этот момент будешь видимым, ты сгоришь.

Лицо Пумукля побледнело от испуга. Об этом он не подумал.

— Тогда перенеси стружки туда, где их не надо подметать, например, на стол.

— Хорошенький порядок! Нет уж, спасибо!

— Домовые очень любят беспорядок, — поторопился успокоить его Пумукль.

— А столяры не переносят беспорядка в мастерской. Мы должны найти другое решение.

— Я не хочу, чтобы ты искал решение! А если ты всё равно найдёшь, я спрячу его! Я не хочу решения, я хочу стружки! — и Пумукль притопнул своей коротенькой ножкой. — Они так прекрасно шуршат! На них так замечательно спится! И прячется!

Тут Пумукль сделал торжественное лицо.

— Где есть стружки, там — хорошо! Это закон домовых!

— Это закон невидимых домовых, — добавил Эдер.

Тут лицо Пумукля скривилось, как будто он вот-вот заплачет.

— О, я — несчастный! И почему я стал видимым? Не смогу больше спать, не смогу шуршать…

— Естественно, ты сможешь спать! На кровати. Я сделаю тебе удобную маленькую кроватку, я же — столяр, — мастер улыбнулся. — Кого можно видеть — тому нужна кровать! Закон видимости!

Пумукль наморщил лоб, что говорило о его глубоких раздумьях.

— Скажи, у всех видимых существ есть кровати?

— Конечно!

— У птиц тоже?

— Кроватью для птиц служит гнездо.

— А собаки?

— Большие спят на соломе в будке.

— А маленькие?

— На подушке или подстилке.

— А мыши, кошки? А зайцы?

— У всех есть чистенькое местечко, где они спят, только неряха Пумукль хочет спать в стружках.

Складки на лбу у Пумукля разгладились и лицо засияло от радости.

— Я тоже буду спать в кровати! Давай, делай же быстрее!

И тут же у него на языке возникла рифма:

— Делай мне быстрей кроватку, буду спать на ней я сладко!

Но так быстро, как хотел Пумукль, конечно же не получилось. Мастер Эдер рассчитывал, чертил, потом искал подходящую доску, затем строгал, пилил, шлифовал. Пумукль терпеливо наблюдал за работой и ничего не прятал. Даже самые маленькие детали оставались лежать на месте.

Скоро замечательная кукольная кроватка была готова. В завершении мастер покрасил её яркими красками и восхищению Пумукля не было предела:

— Это… это гораздо красивее, чем гнездо птицы, и гораздо красивее, чем все кровати собак, кошек, зайцев и мышей!

Уши Пумукля покраснели от гордости.

— Это самая подходящая кровать для домового Пумукля, потомка славных корабельных домовых.

Мастер Эдер был тоже рад, что работа удалась.

— Мне было приятно работать, — сказал он.

— А я тебе та-а-ак здорово помогал! — добавил Пумукль, хотя Эдер не мог припомнить в чём.

— Что-то я совсем не заметил твоей помощи.

— О! Краску не опрокинул! Гвозди не скинул! Тебя не щипал! И вот — кроватку получал!

— Получил, — поправил Эдер.

— Получил! — задорно подхватил Пумукль и начал прыгать, как резиновый мячик, сочиняя дальше:

— Получил кроватку, буду спать в ней сладко! Буду видеть сны. Довольные мы!

Да они оба были действительно очень довольны. Пока не пришла фрау Райзер.

Фрау Райзер часто делает мастеру заказы. У неё есть шестилетняя дочь Дорис и одиннадцатилетний сын Герберт. Пока она пересекала двор, направляясь к мастерской, мастер успел шепнуть:

— Т-с-с-с! Пумукль! К нам идут!

• Предыдущая
• 4/16
• Следующая