Школа выживания - Паттерсон Джеймс - Страница 38
- Предыдущая
- 38/60
- Следующая
— Нам все равно нужно к Анне, — настаивает Ангел.
— Ангел, мы не можем всем рисковать ради того, чтобы с ней попрощаться.
— Да не попрощаться! Как ты не понимаешь, там же Тотал остался!
О, черт! Прикидываю вероятность того, что Ангел оставит Тотала. Вероятности нет никакой. Мы с Клыком переглядываемся и вздыхаем.
— Так и быть. Попробуем…
— Макс, спасибо тебе, Макс, — она подлетает ко мне и норовит чмокнуть. — Мы быстренько. Обещаю.
До большого и удобного Анниного дома мы долетели за три минуты. Вот здесь мы прожили последние два месяца. В безопасности и в относительном покое. Здесь нам было хорошо. По крайней мере, некоторым из нас.
И здесь сейчас, как минимум, тридцать ирейзеров рыскают по саду, обыскивают амбар и шныряют в доме.
Вот это да! Они времени даром не теряют!
Господи! Только бы Тотал не спал у камина. Пусть он будет настороже на улице.
— Вон он! — кричит Ангел и показывает в сторону пруда. Маленький черный комочек катается вдоль берега, и за ним сломя голову носится ирейзер. Удивительно, как это Тотал на своих маленьких ножках так шустро уворачивается от волчины.
Ангел складывает крылья и ныряет вниз.
— Клык! — Мне можно не продолжать. Он и сам все понял и камнем падает за ней.
Оборачиваюсь на звук мотора. Это Арин серый вэн разбрызгивает гравий на подъезде к дому.
Заметив Ангела, ирейзеры кинулись ей наперерез и зовут подкрепление. Хорошо, что Клык пристроился у нее на хвосте, готовый в любую минуту броситься на защиту.
— Тотал! — раздается звонкий голос Ангела. — Ко мне!
Тотал мгновенно понесся к ней. Спружинив, он изо всех сил подпрыгивает и взвивается вверх, как будто им выстрелили из пушки. Ни одна собака так высоко не прыгает! Пятнадцать, двадцать, тридцать футов, чуть ли не на высоту трехэтажного дома. Ангел поймала его в подол, прижала к себе и снова точными изящными взмахами белых крыльев взмыла в небо.
Клык забрал Тотала от Ангела и брезгливо скривился, когда тот радостно лизнул его в щеку. Наконец они поравнялись со мной, Надж и Газманом.
— Что это вас так долго не было. Я уже думал, что мне придется кое-кого как следует покусать, — ворчит Тотал, пристраиваясь поудобней на руках у Клыка.
Сверху мне хорошо видно, как внизу на земле беснуются ирейзеры.
— Ребята, давно пора смываться. — Я уже сто лет дожидалась этого момента. Но Надж снова медлит:
— Подожди, — она внимательно наблюдает за происходящим во дворе.
— Нет, нам пора. Медлить больше нельзя. Еще немного, и Ари и его жлобы бросятся за нами в погоню. — Я даже повышаю голос. — Сколько можно вам одно и то же талдычить!
Ругаться так ругаться. Но вдруг я понимаю, почему Надж так медлит. Там внизу Анна, собственной персоной. Идет по газону, решительно направляясь к ирейзеру. Не каждый человек на такое отважится. Она сердито кричит на Ари и размахивает у него перед носом руками. Как это она его не боится?
К дому подъезжает неприметный черный седан. Один из миллиона скучных черных седанов, разъезжающих по улицам Вашингтона, и один из пары тысяч, за рулем которых сидит ФБРовец.
Дверь открывается, и из него выходит Джеб Батчелдер. Прекрасно! Его появление добавляет последний завершающий штрих в картину нашего пребывания у Анны.
Джеб подходит к Ари, который в свою очередь орет на Анну.
Анна, беги, думаю я, не в силах отвести глаз. Она, конечно, не сахар, но все равно не заслуживает, чтобы ей перегрызли горло. Однако, похоже, она в этой троице вполне на равных. Ругается и даже тычет пальцем Ари в грудь. С громким рыком он хватает Анну за руку и выкручивает за спину. Джеб коротким ударом отбрасывает Ари от Анны. Она делает шаг назад, потирая вывихнутое запястье.
Джеб толкает Ари, заставляя его отступить, Ари совсем обезумел от злобы — челюсти щелкают, глаза горят красным огнем. Он все время показывает вверх, на нас и, очевидно, яростно спорит с Джебом.
Меня раздирают противоречия. С одной стороны, хочется поскорее отсюда смотаться, улететь от ирейзеров как можно дальше. Но с другой — при виде Джеба во мне поднимается волна непрошеных эмоций. И гнев среди них — не последняя.
Джеб, Анна, ирейзеры, Пруит, учителя — все они, без сомнения, составляющие одной большой картинки. Но в этой картинке ничто не сходится, будто нарисована она какой-то пьяной обезьяной. По крайней мере, так мне сейчас кажется.
— Хватит, пора двигаться, — начала было я, но тут позади нас раздалось:
— Эй, вы!
Если тебя, дорогой читатель, интересует, можно ли от неожиданности подпрыгнуть на фут вверх, когда ты уже паришь в воздухе, я тебе с уверенностью заявляю — можно.
Хватая ртом воздух, с прыгающим сердцем, я дернулась назад и обмерла:
— Батюшки-светы! Игги!
— Игги! Игги! — с радостными воплями мы все разом бросились к нему. Он скорчил лукавую рожу, которую я перевела на нормальный язык как «не-приставайте-я-счастлив-снова-быть-с-вами». Подлетаю к нему поближе, стараясь не запутаться крыльями, и нам даже удается поцеловаться. Мальчишки на лету приветственно хлопают его по спине, а Надж и Ангел посылают ему по сотне воздушных поцелуев каждая.
— Я пролетал над школой. У них там что, какие-то неприятности?
Я хихикнула:
— Можно назвать это «неприятностями».
— А внизу — тоже шум и суетня?
— Тоже. — До меня наконец доходит, что Игги вернулся. — Игги, что случилось?
— Ну, как бы это сказать… — лицо его мрачнеет. — Против крыльев они не возражали. Они даже были от крыльев в восторге. Особенно, когда девять журналов стали наперебой предлагать им кругленькие суммы за эксклюзивную историю моей жизни. Аукцион настоящий устроили, кто больше даст, только бы права получить на фотографии и интервью с самим уродом.
Горечь в его голосе жжет мне душу.
— Они собирались все рассказать о тебе в прессе?
— Они собирались выставить меня напоказ. На потеху изумленной публики. Посмешище из меня хотели устроить. Вроде цирка или зоопарка!
Во мне борются безумная радость видеть его снова с нами, острая боль за него и сочувствие. И что сильнее, сказать невозможно.
— Игги, ничего, не расстраивайся. Какая жалость. — Я протягиваю руку погладить его по плечу. — А я-то думала, они по-настоящему хорошие люди.
— В том-то и дело. — Гнев искажает его лицо. — Может, были хорошие. Может, не были. Откуда мне знать? Все в них было настоящее, все казалось искренним. Только они искренне хотели сделать на мне настоящие деньги.
Не могу сдержаться и снова его не погладить:
— Игги, мне очень-очень жаль, что так вышло. Но я так рада, что ты вернулся, и мы снова все вместе.
— Я тоже. Даже когда они еще на деньгах и на прессе не свихнулись, я скучал без вас ужасно.
— Все это прекрасно, и мы непременно еще устроим групповые объятия, — вклинивается Клык, — но нельзя ли в данный момент обратить внимание на то, что происходит внизу?
Ладно, обратить, так обратить. Внизу Джеб, Ари и Анна по-прежнему орут друг на друга. Команды ирейзеров прибывают отчитаться, что мутанты не обнаружены ни в школе, ни на территории Анниного дома. Некоторые, прикрывая глаза от солнца, безуспешно пытаются разглядеть нас на высоте пятисот футов от земли.
— Хм-м-м! Чего-то там не хватает. Какого-то важного действующего лица. Как же я раньше не догадалась! Недостающее лицо — это я. Подождите меня. Я быстренько! Одна нога здесь, другая там!
И, сложив крылья, я нацеливаюсь к Анне во двор.
Устремляюсь к земле со скоростью двести миль в час. Несусь сломя голову. Какая-то доля секунды — и я уже торможу. Взмахивая крыльями, зависаю у самой земли на воздушной подушке. Ноги еще не достали до газона, а уже бегут и останавливаются как вкопанные в пятнадцати футах от Треклятой Троицы. Всем телом ощущая за спиной ирейзеров, подхожу поближе к Анне, Джебу и Ари, просто чтобы им было меня лучше слышно.
- Предыдущая
- 38/60
- Следующая