Валет мечей - Лейбер Фриц Ройтер - Страница 36
- Предыдущая
- 36/76
- Следующая
– А они торопятся, – заметила Афрейт. – И старый Урф тоже, хотя обычно он плетется позади всех.
Афрейт проверила, выполнила ли девочка ее распоряжение насчет дополнительных приборов.
– Ну а теперь усаживаетесь, и, с благословения Богини, приступим, а то мы так никогда не поедим.
Когда четверо путников подошли к их столу, они уже отведали салат из редиса со специями и вовсю налегали на жаркое из ягненка со сладким мятным соусом. Вдруг одинокое облако над ними окрасилось в лимонно-желтый цвет – прощальный привет четырем странникам скрывшегося за горизонтом солнца. В этом сиянии лица присутствующих стали видны так отчетливо, точно с них сняли маски.
Гронигер был, как всегда, краток:
– «Ласка» покинула гавань. Облака на севере предвещают ей попутный ветер. И еще одна новость, поинтереснее. – С этими словами он перевел взгляд на сгорбленного морщинистого Урфа.
Но так как последний молчал и никто не задал вопроса «В чем дело?», Пшаури поспешил доложить:
– Прежде чем «Ласка» отчалила, капитан Мышелов, я обменял оленьи шкуры и одного соболя на семь сосновых досок, две дубовые колоды и черный перец для кока. Мы засеяли поле рожью и побелили амбар. Гилджи, кажется, поправляется после солнечного удара.
– Дерево хорошо просушено? – придирчиво спросил Мышелов. Пшаури кивнул. – Так в следующий раз и докладывай. Краткость – хорошая вещь, но не за счет точности.
Теперь настала очередь Скаллика докладывать:
– Скор велел нам кренговать «Морского Ястреба», капитан Фафхрд, пока стоят низкие приливы, и мы закончили обшивать его корму медью. Ходили стрелять дичь. Я выходил в море на «Крингле» – порыбачить. Ничего не поймал.
– Довольно, – сказал Фафхрд, жестом призывая того к молчанию. – Что у тебя за новость, Урф? Афрейт прервала его, поднимаясь со словами:
– С этим можно и подождать. Прошу вас, присоединяйтесь к нашей трапезе, господа. Мы ждали вашего прихода.
Трое кивком поблагодарили за приглашение и отправились к колодцу помыть руки, но старый мингол остался стоять, где стоял, и, обратив на Фафхрда взгляд столь же мрачный, как и его длинная черная туника, замогильным голосом произнес:
– Капитан, сегодня днем, когда я, как обычно, нес вахту на мысе – солнце уже клонилось к западу, – я поглядел в сторону Мальстрема, который последний год с половиной – шесть сезонов – был тих и спокоен, точно озеро в горах, и увидел, как медленно-медленно, очень медленно, вода начала двигаться по кругу, словно закипало варево в ведьмином котле.
Ко всеобщему удивлению, Мышелов завопил:
– Что-о-о? – вскочил и уставился на вестника таким взглядом, точно хотел испепелить его на месте. – Что ты несешь, старый маразматик? Что ты тут раскаркался, ворон старый? Скелет сушеный!
– Он говорит правду, Мышелов, – произнес Гронигер, который уже вернулся и занял место, приготовленное ему рядом с женщинами. – Я видел это собственными глазами! Течение вновь появилось на прежнем месте, и водоворот хотя и неохотно, но зашевелился. Если нам повезет, то с помощью северного ветра воронка выбросит на берег остатки мингольских судов, да и других кораблей, которые затонули позже… Не печалься, друг.
Мышелов пронзил его взглядом:
– Ах ты, старый скряга, норовишь на топляке поживиться! На дне моря похоронено то, что тебе и не снилось и что я сам ни за что не стал бы доставать оттуда. Скажи, Урф, кто был сегодня рядом с водоворотом, – раз уж он вновь заворочался, стало быть, кто-то приложил к этому руку. Без колдовства тут не обошлось, нутром чую.
– Нет, капитан, не было никаких колдунов, вообще никого не было, – заверил его старик. – Пшаури и Скаллик, – кивнул он в сторону этих двоих, которые как раз занимали места за столом, – выходили в ту сторону на «Крингле» и стояли на якоре, но не долго. Они могут подтвердить мои слова.
– Что? – И снова сдавленный полувопль-полухрип сорвался с губ Мышелова, когда он резко повернулся к тем, на кого указал старый мингол. – Вы брали «Крингл»? Лазили в Мальстрем?
– А что такого? – нахально отпарировал Скаллик. – Я же говорю, ходили рыбачить. Встали там на якорь ненадолго. Пшаури нырнул разок. – (Старый Урф утвердительно кивнул.) – Вот и все.
– С тобой пусть Фафхрд разбирается, – отрезал Мышелов, поворачиваясь к его спутнику. – Что тебе там понадобилось, Пшаури? Зачем ты нырял? Что ты надеялся найти? Зачем нужно было лезть в пасть Мальстрема без моего приказа или разрешения? Что ты вытащил на поверхность?
Багрово вспыхнув, Пшаури отвечал, глядя ему прямо в глаза:
– Капитан, ты несправедлив ко мне, Скаллик знает все. Он был со мной.
– Он ничего не нашел, – подтвердил Скаллик решительно. – А если бы и нашел, то отдал бы тебе, я уверен.
– Я вам не верю, – заговорил Мышелов снова. – Вы оба нарушили дисциплину. Но с тобой, лейтенант Пшаури, я разберусь по-своему. До конца этого месяца ты разжалован в матросы. В начале следующего я пересмотрю свое решение. До тех пор вопрос закрыт. Не хочу больше ничего слышать об этом деле.
Фафхрд шепнул сидевшей рядом Афрейт:
– Два приступа гнева за один вечер! Нет, что ни говори, а проклятие старости еще не до конца его отпустило.
Афрейт прошептала в ответ:
– Думаю, он отыгрывается на Пшаури за то, что ему не дали помучить девочку всласть.
Пшаури. Капитан, ты напрасно меня обвиняешь.
Мышелов. Я сказал «хватит!»
Урф. Капитан, я указал на твоего лейтенанта и сержанта Фафхрда лишь для того, чтобы они подтвердили мои слова, а не для того, чтобы ты обвинял их.
Гронигер. Мы, жители Льдистого, больше всего не любим чародейства, суеверий и бездоказательных обвинений. Жизнь и без них достаточно тяжела.
Скаллик. Сегодня вечером здесь прозвучало достаточно обвинений и оскорблений…
Фафхрд. Вот и давай не будем их умножать. Закрой рот, сержант!
Все это время Мышелов сидел неподвижно, хмуро уставившись в одну точку. Губы его были плотно сжаты: не считая нескольких отрывистых, грубых фраз, брошенных им Пшаури и Урфу, больше он ничего не произнес.
Афрейт поднялась со своего места, а следом и Сиф, сидевшая за противоположным концом стола.
– Господа, – обратилась первая к собравшимся, – вы очень нас обяжете, если последуете мудрому примеру капитана Мышелова и не будете обсуждать здесь это странное и неприятное событие. – С этими словами она обвела взглядом собравшихся, подчеркнуто задержавшись на Пшаури.
– И потом, сегодня ведь канун Дня Полной Луны, – добавила Сиф.
– Так что, пожалуйста, доедайте ваш ужин, – с улыбкой продолжала Афрейт, – не то я решу, что наша стряпня вам не по вкусу, – Да не забывайте наполнять кружки, – дополнила Сиф. – В вине – истина.
Когда обе женщины сели, Фафхрд и Гронигер слегка поаплодировали им в знак согласия, и девочки, подражая взрослым, тоже захлопали в ладоши.
Старый Урф прокаркал:
– Верно говорят: молчание – серебро.
Мэй, сидевшая рядом с Пальчики, сказала ей:
– У меня есть лишняя белая туника, могу одолжить тебе на завтра.
Гейл тут же добавила:
– А у меня есть лишняя чадра. А у Клут есть…
– Если, конечно, ты не хочешь пойти в своих вещах, – перебила сестру Мэй.
– Нет, – тут же последовал ответ. – Я на Льдистом. Я хочу выглядеть так же, как вы. – И она улыбнулась. Сиф шепнула Афрейт:
– Странно, хотя я и понимаю, что сегодня вечером Мышелов вел себя как настоящее чудовище, я все-таки не могу избавиться от ощущения, что он прав. И Пальчики, и Пшаури в чем-то солгали, каждый по-своему. Она так невозмутимо обо всем говорила, как сомнамбула.
– А Пшаури – он всегда старается произвести впечатление на Мышелова, добиться его похвалы, а на того эти старания плохо действуют. Две недели назад из Ланкмара приходил торговый корабль – «Комета», так, кажется, он назывался, – и с ним Пшаури получил письмо, запечатанное зеленой печатью. С тех пор в его стычках с Мышеловом появился новый оттенок, какая-то тяжесть.
Афрейт ответила:
- Предыдущая
- 36/76
- Следующая