Странник - Лейбер Фриц Ройтер - Страница 56

• Предыдущая
• 56/87
• Следующая

— Он красивый, — ответила Анна и в ее голове снова звучали мечтательные нотки. — Фиолетовый лес и золотые океаны… Привет, Рагнарок…

А в автобусе миссис Хиксон, которая сидела сразу же за водительским креслом, наклонилась и шепнула на ухо мужу:

— Билл, а что будет, если они узнают, что мы не муж и жена?

— Для них это не будет иметь значения, любовь моя, — шепотом ответил он.

Миссис Хиксон тяжело вздохнула и попыталась улыбнуться.

— Ты прав, дорогой, но несмотря на это, приятно считаться единственной официальной супружеской парой во всем этом скопище.

Пол проснулся среди черного космоса, одинокий, словно ангел-бродяга, и так высоко над землей, что когда он посмотрел на черную дугу горизонта, то ему показалось, что звезды здесь сверкают значительно чище, чем когда-либо случалось ему видеть, даже чище, чем в пустыне. Однако, он чувствовал себя отдохнувшим и в хорошем настроении, а переход от сна к яви произошел так неназойливо, что он вовсе не почувствовал страха.

Протянув руки вперед, он прикоснулся к невидимой теплой, стеклоподобной поверхности. Эта защита оберегала его от враждебного космоса, а тот факт, что он был привязан за ногу, давал ему ощущение безопасности. Повернувшись, он едва смог удержать крик, готовый сорваться с его губ. Внизу, в темном бархате абсолютной черноты космоса проплывала Земля.

Была ночь: он находился, — так ему по крайней мере показалось — километрах в двухстах над Аризоной. Смотря на восток, он видел всю южную Калифорнию, северо-западную часть Мексики, в том числе и мыс Калифорнийского полуострова, а далее — Тихий океан. Да, у него не было никаких сомнений по поводу проплывающей под ним картинки.

Пол видел также огни Сан-Диего, по крайней мере, какие-то огни там, где должен был находиться Сан-Диего. Он осознал, что мысленно направляет за это богу банальные, хотя и искренние, слова благодарения.

Небо было безоблачным. Странник, с головой быка на диске, опоясанный разорванной Луной, неподвижно висел в западной части неба. Свет Странника бросал широкие фиолетовые и золотые полосы на воды Тихого океана и сверкал на полуночной стороне Калифорнийского залива, отчетливо вырисовывая линию побережья.

Суша отражала рассеянный желтый свет, похожий свечение Луны, усиленное во много раз, но здесь эффект был значительно слабее, нежели на мерцающей воде.

Затем Пол обратил внимание, испытывая вначале недоверие, а потом все возрастающий ужас, что Калифорнийский залив простирается минимум на сто пятьдесят километров дальше на северо-запад, чем обычно, создавая сверкающую ленту, которая сначала сужалась, а потом расширялась. Через мгновение у него исчезли все сомнения относительно того, что произошло на Земле.

Или вследствие землетрясения, или вследствие прилива, а может быть из-за того и другого, соленая вода из Калифорнийского залива ворвалась вглубь суши и залила местность, лежащую ниже уровня моря от Империал Валлеу и высыхающего озера Салтон Си до Палм Спрингс. Он постарался припомнить названия двух городов, находящихся сейчас под водой — один это Бровли, довольно большой город, а второй… — Белкано…

Неожиданно вместо космоса перед ним выросла розовая стена и он услышал безразличный голос:

— Здравствуй, обезьяна.

Щуря глаза, Пол медленно перевернулся, осторожно выворачивая ногу, связанную невидимыми путами. Тигрица висела над пультом управления согнувшись, словно сидела на невидимых качелях. На коленях она держала Мяу, которая своим маленьким розовым язычком трудолюбиво лизала зеленые колени большой кошки.

Пол проглотил слюну и удивленный поднял палец ко рту. Кляпа не было.

Тигрица улыбнулась.

— Ты спал семь часов, обезьяна, — сказала она. — Лучше себя чувствуешь?

Пол прокашлялся, но сразу же закрыл рот и только смотрел на нее, не отвечая на улыбку.

— Ого, уже набрался ума, да? — замурлыкала Тигрица. — Обезьяна не визжит, мы улучшаем отношения. А теперь говори.

Пол молчал.

— Не дуйся, Пол, — махнула лапой большая кошка. — Я знаю, что вы более-менее цивилизованны, но я тебя разглядываю, затыкаю рот кляпом, называю обезьяной, чтобы немного поучить. Вы ведь не настолько важные персоны во Вселенной, чтобы другие не могли относиться к вам так, как вы относитесь к своим животным, например, к своим кошкам. Кроме того, я хотела дать тебе ощущение второго рождения, которое так нужно тебе, это скажет любой психолог.

Пол несколько секунд смотрел на нее, после чего покачал головой.

— Как это? — резко спросила Тигрица. — Ты думаешь, что у меня были другие причины?

Пол медленно и с нажимом выговаривая каждый слог, словно учил в школе правильному произношению, произнес:

— Ты утверждаешь, что твой разум значительно более развит, чем мой, и со многих точек зрения я с тобой в этом согласен, но вчера по крайней мере двадцать минут ты приписывала мои мысли этой очаровательной зверушке, которую ты держишь на коленях, и которая не может ни говорить, ни думать. Ты была зла на себя, что совершила такую глупую ошибку и разрядила на меня свою злость.

— Это ложь! Я не совершала никакой ошибки! — немедленно ответила Тигрица, забывая об акценте и неправильных грамматических формах.

Она напряглась и обнажила когти. Однако, через секунду Тигрица уже овладела собой, удобно вытянулась и весело рассмеялась. Она грациозно пожала фиолетово-зелеными плечами и сказала:

— Ты прав. Злость немного меня руководила. В космосе мало котов, я дала надежде нести себя. А ты заметил. Продувная обезьяна.

— Несмотря на это, ты совершила ошибку. Серьезную ошибку, — тихо сказал Пол. Как ты могла подумать, что такое маленькое животное, как эта Мяу, способно логически мыслить?

— Я считала, что у нее миниатюризированный мозг, — быстро ответила Тигрица. — Если бы я сделала исследование, то поняла бы это, но я полагалась только на телепатию, — она приласкала Мяу. — Следующий вопрос, обезьяна!

Пол помолчал, а потом сказал:

— Ты утверждаешь, что принадлежишь к высшей развитой галактической культуре, и несмотря на это даешь доказательства неестественной ксенофобии. Я считал, что хороший гражданин галактики может найти общий язык со всеми разумными существами как теми, что обитают в воде, так и с представителями класса насекомых или членистоногих, с копытными, крылатыми или хищными, такими, как волки или ты сама… ну, конечно, и с обезьянами.

Когда он на одном дыхании назвал ее вместе с волками, Тигрица вздрогнула, но сразу же овладела собой и невинно заявила:

— Обезьяны самый худший из всех видов, Пол. — И через мгновение добавила сдавленным голосом. — Кроме того, космос вовсе не такой дружественный, как ты думаешь.

Она начала ритмично гладить Мяу, массируя ей лопатки.

— Я склонен в это верить, — кивнул Пол. — Ты делаешь вид, что вы всезнающие и что беспокоитесь о любом живом существе. Ты хвасталась, что спасла от огня два обезьяньих города, и несмотря на это, когда вы уничтожили Луну, чтобы добыть топливо, вы не задумывались над тем, что на Луне есть люди. Среди которых был мой лучший друг.

— Это неприятно, Пол. — Тигрица холодно возразила. — Но у них ведь были корабли. Почему же они не успели убежать?

— Будем надеяться, что им все же удалось выбраться оттуда, — также холодно сказал Пол. — Однако, вы не знали, что человечество уже начало осваивать Луну. Я не верю, что вы знали, выйдя из подпространства, что Земля населена разумными существами. А если даже и знали, то вам было безразлично.

Тигрица выглядела обеспокоенной, и несколько быстрее начала гладить Мяу, так нервничающая женщина сильно затягивается сигаретой.

— В этом ты прав, Пол, — призналась наконец большая кошка. — В пространстве много плохого, бури… шторм и все такое. Нам очень нужно топливо. У нас опустошены топливные баки. Но все же должна сказать в свое оправдание, что последние галактические исследования показывали отсутствие здесь какой-нибудь разумной расы, а только многообещающую культуру котов.

• Предыдущая
• 56/87
• Следующая