Герцогиня - Алисон Арина - Страница 31

• Предыдущая
• 31/71
• Следующая

Поблагодарив шамана и жителей поселка за все хорошее и попрощавшись, мы двинулись по дороге. Детвора и молодежь еще какое-то время сопровождали нас, но постепенно все отстали. В итоге остался один лишь Кай, шагающий рядом с нами с какой-то отрешенностью во взоре. Часа через два ходьбы я, не выдержав, поинтересовался: он все еще нас провожает или идет с нами?

— С вами, — кратко ответил он.

— А как же твои вещи? Одежда, еда… — удивился я и даже замедлился.

Молча ткнув пальцем в небольшую сумку, висящую на плече, он невозмутимо продолжал идти.

Судя по словам охотников, мы находились на горном плато, к северу от родэнской границы. Добраться отсюда до Трании почти невозможно. Единственно возможный путь лежал через Родэн. Горы, вдоль которых тянулась западная граница королевства, проходили с севера на юг и, судя по описаниям, напоминали наши Гималаи. Только в одном месте, через которое родэнцы и собирались напасть на Транию, гряда почти неприступных скал сужалась и образовывала достаточно проходимую полосу. Наш путь лежал на юг, в столицу.

Мне не терпелось поскорее добраться до своих.

Шли мы молча, не желая тратить энергию на болтовню. Добираться нам долго, на привалах наговоримся. Направление отслеживали по солнцу. Вскоре на ближайших скалах мы заметили мельтешение белых пятен, я предположил, что это мелькал кто-то из котов. Видимо, они продолжали присматривать за мной издалека.

Через сутки путешествия из-за груды камней показался Кис. С момента последней встречи я уже успел соскучиться. Подбежав, благодарно обнял его и радостно потрепал по шкуре. Кай тоже безбоязненно подошел к нам и, присев на корточки, погладил кота. Кис от удивления даже пасть раскрыл. Кай протянул руку и коснулся пальцами высунутого языка. Щелкнув зубами и чуть не прикусив придурку руку, Кис отошел от сумасшедшего человека. Затем лизнул меня в нос, что-то тихонько фыркнул и, развернувшись, пошел к горе. Я еще долго сидел на месте нашего расставания и следил за котом, пока он не исчез за камнями, обернувшись на прощание и громко рыкнув.

На нашем пути показалась долина с раскинувшейся в ней деревней. Настороженно понаблюдав за жителями, мы решили не обходить ее стороной, а зайти: вдруг удастся разжиться продуктами.

В ближайшем из домов одна старушка продала нам немного еды, напоила свежим молоком и, немного поразмыслив, все же пустила переночевать на сеновале. Ночи еще были достаточно теплыми, и мы с радостью согласились.

Рано утром, напоив нас молоком, бабушка объяснила дорогу, и мы двинулись по деревне, все еще зевая и зябко ежась от утренней прохлады. Пройдя большую часть селения, я вдруг услышал за спиной крики. Развернувшись, увидел, как выскочившая из ворот бабенка, голося дурным голосом, показывала обеими руками в сторону Кая, который застрял у ковра, развешанного на заборе, и поглаживал его рукой. Жители окружающих домов начали собираться на представление. Выражения их лиц были явно недобродушные.

Срочно надо вытаскивать парня, пока ему морду не набили.

— Вижу… вижу… расположение звезд не благоприятно! — заорал я, стараясь перекричать шум вокруг и пробираясь к Каю.

Недоброжелательно настроенный к чужаку народ перевел свое внимание на нового исполнителя.

— Шумишь много… криком дурных духов привлекаешь! — заголосил я, ударяя после каждого слова в бубен.

Народ слегка отодвинулся от голосящей бабы. Орра, идущая следом, схватила Кая за руку и потащила по улице, подальше от собрания.

— Вот! Вот! Беда на крик всегда слетается… смотрите! — взвыл я, поглядывая вслед уходящей Орре, тянущей на буксире Кая, и пытаясь придумать, чем бы устрашить скандалистку.

Люди испуганно заозирались, медленно отходя к своим калиткам.

— Тратишь! Энергию тратишь! У своей семьи забираешь! Мужу своему беду-у-у несешь! — надрывался я, колотя в бубен.

Мои спутники ушли достаточно далеко и маячили у перекрестка. Пора уже и заканчивать концерт по заявкам. Ощутив какой-то дискомфорт, я заткнулся и огляделся. Соседи попрятались по домам, и лишь самые смелые выглядывали из-за приоткрытых дверей. Переведя взгляд на бабенку, я удивился силе воздействия моего представления.

Застыв от страха, прижав руки к груди и сжавшись, она стояла, выпучив глаза и открыв рот, как будто выключили звук. Похоже, я что-то угадал.

— Будешь молчать — удача в дом вернется, — не совсем уверенно произнес я, размышляя, безопасно ли смываться сейчас — или подождать еще немного.

В этот момент, громко охнув, жертва шаманства осела на землю. При этом ее глаза почти достигли размеров блюдец и смотрели куда-то мимо меня. Я оглянулся. Из ближайшего переулка к нам шел какой-то мужчина. Из домов высунулись головы любопытных соседей. Ничего не понимая, я переводил взгляд с бабы на мужика. А тот, молча пройдя мимо нас, зашел во двор, из которого перед этим она выскочила.

Быстро подхватившись с земли, женщина рванула в дом и через несколько секунд вылетела с кувшином и полотенцем в руках. Подбежав к мужчине, она открыла рот, собираясь что-то сказать, но, бросив быстрый взгляд в мою сторону, с громким щелчком захлопнула его. Подождав, когда мужчина помоет и вытрет руки, она снова унеслась в дом и притащила другой кувшин.

Приложившись несколько раз к кувшину, мужчина заинтересованно рассматривал свою жену. А та уже, наверное, раз пять открывала и захлопывала рот, при этом испуганно поглядывая на меня. Когда женщина снова убежала в дом, мужчина, пошарив у себя в кармане, бросил мне золотой. Я с удивлением поймал деньгу: для деревни это же немереная сумма!

— За лечение. Впервые в жизни вижу ее так долго молчащей, — ухмыльнулся мужик и пошел в дом.

Похоже, молчаливая жена для него — невероятная редкость и очень большая ценность.

— Ну так… стараемся, — воскликнул я и, радостный, направился к своим.

Почти уже дошел до перекрестка, как из калитки выскочила бабка, по виду яга ягой.

— Я бы хотела извести свою соседку, — зашептала старуха.

— Нет ничего проще. Берешь полено и сзади тюк ее по голове, и она сама изведется, — предложил я ненавистнице соседок.

— Я серьезно говорю. Можно ли ее каким-нибудь шаманством отправить к предкам? — сердито зашипела бабка.

— Это долгий процесс. Мне придется целых четыре семидневья у тебя жить. Кормежка и травы — за твой счет. Да и питание требуется не какое попало, а о-о-очень усиленное, — сообщил я этому божьему одуванчику.

Бабуля внимательно оглядела меня, как бы прикидывая, сколько в меня влезет.

— Со мной еще два моих ассистента, — поспешно добавил я, поскольку злоба на соседку, похоже, была выше предполагаемых затрат на удовлетворение моего аппетита.

Посмотрев в сторону моего тыка, где на перекрестке маячили Орра и Кай, бабка занялась подсчетом соотношения между количеством вероятного уничтожения нами продуктов и желанием извести соседку.

— Сама сдохнет, — резюмировала она и, развернувшись, утопала к себе во двор.

— Мудрое решение, — согласился я и ускорился. Пока еще чего не попросили.

Дальнейшие пару дней пути прошли без особых происшествий. Деньги старался тратить по минимуму. Идти нам еще долго, а кушать хочется, и не один раз в день. К тому же осень уже началась, и спать на улице не прельщало, ночью было холодно, да и дожди радости не добавляли.

Добравшись до еще одного селения, мы разыскали трактир и, горя желанием поесть горячего и найти теплый ночлег, зашли внутрь.

Долгая дорога, нерегулярное питание и ночевки на сеновале, а то и на улице здорово отразились на нашем внешнем виде. Из-за холодной погоды не было никакого желания купаться и даже умываться в горных ручьях, в них и в жару-то вода ледяная. Все это также не добавляло нам красоты.

Усталость от долгого пути и однообразного пейзажа плохо стимулировала умственную активность. Сведя глаза в кучку и стукнув себя и Кая бубном по голове, я с воодушевлением заголосил:

• Предыдущая
• 31/71
• Следующая