Скитальцы - Удовиченко Диана Донатовна - Страница 3

Под казарму был отведен большой дом, который состоял из просторных сеней, заставленных какими-то бочками и ящиками, и длинного спального помещения. Вдоль стены на расстоянии шага друг от друга в ряд выстроились топчаны, застеленные оленьими шкурами. В двух печах, расположенных в противоположных углах жилища, весело потрескивали дрова. Наши ребята уже устраивались в новом обиталище: занимали лежанки, скидывали тулупы, избавлялись от доспеха, переговариваясь с местными воинами, которых сейчас в казарме было пятеро.

— Мара, иди сюда, я тебе удобное место нашел, — окликнул меня Ал.

— Женщина? — удивленно вытаращился на меня молодой светловолосый парень. Потом, когда я сняла тулуп, обалдело уточнил сам для себя: — Девушка… орка!

Немного поглазев на меня, работники фактории возобновили расспросы:

— Ну как там, на большой земле? Что новенького?

— Уже три года тут сижу, — жаловался широкоплечий мужчина средних лет. — Обрыдло все! А что делать? Семью кормить надо, а здесь платят хорошо.

— Вот и сиди, пока сидится, — вступил в беседу Най. — Тебе ли жаловаться? Мы вот в Безымянных землях еле от проклятия отбились.

— Да уж ты-то отбивался! — расхохотался Ал. — Все руки, можно сказать, отбил!

В казарме воцарилось молчание. Воины глазели на нас, как на мортов, вылезших прямо из царства Десида. Потом заговорили все сразу, перебивая друг друга и задавая множество вопросов. Никто из нас не горел желанием на них отвечать, не стремился вспоминать пережитое, возвращаться мыслями в пропитанный безумием мертвый город. Один лишь Най оживился, приосанился и, довольный всеобщим вниманием, завел длинный подробный рассказ.

— Похоже, настал его звездный час, — подмигнул Ал.

Я улеглась на топчан и прикрыла глаза. Разговаривать не хотелось. Больше всего я мечтала уснуть и забыться хотя бы на пару часов. Но знала, что даже в сновидениях картина гибели Дея не оставит меня в покое. А может, и Тир-на явится со своими загадками…

— Хватит пожирать себя, — вдруг произнес Ал.

Я снова открыла глаза и уставилась на друга, пытаясь понять, чем вызвано его заявление.

— Хватит, говорю, — повторил он. — Думаешь, не вижу: ты коришь себя за смерть эльфа. Нет в том твоей вины!

— А ты ничего странного тогда не заметил? — осторожно спросила я, толком не зная, какой ответ мне нужен.

— Дай-ка подумать… — Ал принял сосредоточенный вид и поднял взгляд к потолку, изображая усиленную работу мысли. — Кучка людей, орка и эльф, недавно выжившие там, где не выживал никто, перевал, обрыв, метель и гигантские черви, выскакивающие прямо из скал… Нет, ничего особенного, все как всегда, обычный денек.

Да уж, мой товарищ не был бы собой, если бы не попробовал шуткой поднять мне настроение.

— Мара, — проговорил он, становясь серьезным, — не пытайся искать себе оправдания. Просто потому что тебе не в чем оправдываться. Ты была слишком далеко и ничего не могла сделать. Погиб — значит, так ему суждено было, значит, Лак'ха оборвала нить его жизни. На том и конец.

— Прав, — кивнула я.

Наверное, я действительно цепляюсь за воображаемые обстоятельства, стараясь заглушить чувство вины…

— Слушай, — вдруг нерешительно произнес Ал, — ты только не злись. Но я хочу тебя спросить: ты в этого эльфа не того…

— Чего — того?

— Ну мало ли… может, он тебе приглянулся… А то уж больно убиваешься.

— Приглянулся?.. — До меня медленно доходил смысл его слов, и я не знала, сердиться мне или смеяться. — Ал, ты его видел? А меня? Да он мне по плечо! И весит немногим больше Пламенеющего.

— Ну мало ли… — поняв, что я не собираюсь злобно скалиться и лупить его кнутовищем по затылку, друг облегченно выдохнул и принялся развивать тему: — Он парнишка хороший. Смазливый, такие девчонкам нравятся… Опять же лекарь знающий и маг неплохой. А что уши острые — так что с того? Уши в этом деле не главное.

— Прекрати. — Я поморщилась. — Он погиб, а ты так…

— А что я? — внезапно разгорячился Ал. — Вот сколько тебе лет, Мара?

— Девятнадцать.

— Взрослая женщина. А только ведешь себя дико.

— Хм. — Я уселась на топчане и приготовилась слушать. Парень явно хотел высказаться. — И что же во мне дикого?

— Ты — великий воин, Мара. Я правду говорю. И отличный товарищ. Но, прости меня за грубость, женщина из тебя, как из коня — певчая птичка.

Я пожала плечами в знак того, что не могу сообразить, куда он клонит. Ал вздохнул и скорчил рожу, словно бы сетуя на мою непроходимую тупость.

— Вот ты красивая девушка. Вокруг полно мужиков. И что же мы видим? — Он картинно повел рукой. — Ни игры в тебе, ни живости, ни кокетства. Хоть раз бы подмигнула кому, так нет же! Прет себе по жизни этакая зеленая орясина с фламбергом — не баба, не мужик, а вернее, бабомужик!

Я потихоньку начинала закипать. Это как же он себе представляет: кокетка среди воинов?! Охранник, заигрывающий со своими товарищами?! В словесных баталиях я не сильна, поэтому подняла было руку, чтобы отвесить Алу хорошую затрещину, но вместо этого расхохоталась, вдруг осознав, что он таким образом просто пытается отвлечь меня от горестных раздумий.

— Ну вот, так уже лучше, — подмигнул друг. — Пошли в трактир, есть охота.

В местном питейном заведении было не протолкнуться — столько туда набилось народу. «Когда они тут работают? — подумалось мне. — Должны же шахты охранять». Однако вскоре все разъяснилось.

С трудом отыскав себе свободное местечко за длинным столом, мы уселись и заказали хмурому прислужнику жареной оленины — другого мяса здесь не имелось. Сразу вслед за нами в трактир явился Най в сопровождении целой свиты местных, каждый из которых желал угостить новоявленного героя. Для него тут же очистили место за столом в середине зала и поставили большую кружку с элем. Жаждущая рассказа толпа скрыла его от наших глаз, и мы могли слышать только громкий голос:

— И тогда оно как на нас попрет! Выручай, Най, говорит командир. Это я, Най-то. Ну, я тогда…

Что, по версии хвастуна, случилось дальше, нам так и не суждено было узнать, потому что в зал вошел Атиус. При виде него Най моментально стушевался, выскочил из-за стола и осторожненько, бочком принялся пробираться к выходу. Проводив парня недобрым взглядом, маг устроился рядом с нами и бросил слуге:

— Мяса. И чего-нибудь покрепче. Большой кувшин.

Дождавшись, когда ему принесут заказ, наполнил кружку красноватым, ядрено пахнущим напитком, осушил до дна и придвинул кувшин к нам.

— Брусничная настойка. Угощайтесь.

Мы переглянулись — Атиус вел так себя впервые.

— Да не стесняйтесь, ребята, пейте. Похоже, нам еще долго тут сидеть… Бунт у них, — пояснил он в ответ на наши настороженные взгляды.

Из рассказа мага я поняла следующее. Нордийцы живут небольшими обособленными племенами, в этом они похожи на орков. Пасут оленей, возделывают поля на скудной земле, охотятся, а те, что обосновались возле моря, еще и промышляют ловлей рыбы. Арвалийские торговые Дома нанимают мужчин-нордийцев для работы на шахтах. Неприхотливые коренные жители без устали трудятся за мизерную плату.

Спросите, зачем им деньги? Все просто. Помимо дешевых пестрых платков, зеркал и собственных имперских порядков, арвалийцы завезли в северную страну еще и горячительные напитки. Нордийцы, которые на протяжении многих веков не пили ничего крепче оленьего молока, мгновенно пристрастились к «жидкому огню», как они называли ржавку. Люди, не умевшие пить, вскоре становились горькими пьяницами, готовыми ради глотка горячительного снять с себя последнюю рубаху. Торговцы обменивали ржавку на мех пушного зверя, оленьи рога, из которых арвалийские маги делали сильные амулеты и лекарственные зелья, либо продавали за деньги. А заработать имперские риттоны и крионы (золота местным, конечно, не платили) можно было только на шахтах. С помощью такой нехитрой схемы население Нордии было вот уже более ста лет почти порабощено. Вождей, которые пользовались в племенах непререкаемым авторитетом, торговцы всячески задабривали: делали им подарки в виде той же ржавки и недорогих безделушек, этим обеспечивая себе возможность спокойно добывать и вывозить драгоценные камни.