Тан Сяо-си в бухте кораблей, отплывающих завтра - Вэнь-цзин Янь - Страница 18

• Предыдущая
• 18/21
• Следующая

— Спать, спать, а проснётесь, я песню спою.

Медвежонок тоже закрыл глаза:

— Спать... спать... споём...

Но Сяо-си сказал:

— Так не годится. Вот заснём, а враги вдруг придут. Плохо нам будет!

Картонный петух приоткрыл один глаз: — Они так испугались, что больше не явятся... Спать... спать. ..

У Деревянного мальчика язык тоже перестал слушаться:

— Если придут... тогда... что тогда?

— Тогда поколотим их, — устраиваясь поудобнее, ответил Медвежонок.

— Нужно оставить двоих нести охрану, а остальные могут спать. Хорошо? — предложил Сяо-си.

Картонный петух отозвался:

— Правильно. Что? Я не слышу. Я ничего не слышу, я сплю.

Сказав это, он крепко закрыл глаза и больше не издавал ни звука. Сяо-си пришлось обратиться к Медвежонку: Давай с тобой подежурим, а они пусть спят.

Медвежонок усиленно тёр глаза:

— Давай подежурим, а они пусть спят. Согласен...

И Сяо-си с Медвежонком заступили на пост.

Медвежонок нашёл палку, положил её на плечо и стал настоящим солдатом. С палкой на плече он расхаживал перед окном, усиленно таращил глаза и беспрестанно выглядывал на улицу. Не прошло и минуты, как все уже спали. Плюшевая утка бормотала во сне:

— Не пойду в кровать. .. в следующий раз... колокол испорчен... два яблока.

Медвежонок протяжно зевнул и поспешно, выглянув в окно, сказал Сяо-си:

— Солдаты на посту не должны спать. Посмотри, и я не сплю.

— Зевать тоже не положено, — отозвался Сяо-си.

— Конечно, не положено, — Медвежонок изо всех сил старался открыть пошире глаза, но они, как назло, всё крепче слипались.

Почему же враги не идут? — задумался Сяо-си.

— Я нс сплю... не сплю, — Мишка едва ворочал языком. Он снова протяжно зевнул. Сяо-си тоже не удержался.

Вскоре Мишка опять заговорил:

— Почему враги не наступают? Я уже устал их ждать,—  пожаловался Медвежонок.

Сяо-си подумал немного и предложил:

— Давай считать, тогда и спать не захочется.

— Правда? А до скольких считать?

— До ста.

— А если до ста досчитаем, а их всё не будет?

— Ну, тогда начнём сначала.

Медвежонок обрадовался:

— Вот хорошо! Не заметишь, как и время пролетит. Так я приступаю.

— Ладно. До ста считать нетрудно, только смотри не ошибайся.

Сяо-си, решив помочь Медвежонку, стал подражать учителю арифметики:

— Представь себе, что есть сто яблок. Они все твои, но, если ты при счёте ошибёшься, их отдадут другому. Понятно?

— У меня одного так много яблок?! — изумился и обрадовался Медвежонок. — Ну, так слушай. Начинаю: раз, два, три, четыре...

Медвежонок считал, считал, дошёл до тридцати двух, глаза его всё больше слипались, а язык еле ворочался. На этот раз первым сладко зевнул Сяо-си, а уж Медвежонок за ним. А когда они перестали зевать, Медвежонок никак не мог вспомнить, до какого числа он досчитал, и спросил:

— На скольких я остановился?

Сяо-си долго молчал, всё думал, а под конец признался:

— Я тоже не знаю. Начинай с начала.

Медвежонок снова принялся считать:

— Раз, два, три, четыре...

Но после двадцати он вдруг стал сбиваться:

— Двадцать один... эээ... двадцать три, тридцать два, тридцать три... эээ... три, десять, одиннадцать, двенадцать. ..

Сяо-си заплетающимся языком поправил:

— Неверно... восемнадцать... эээ... шестнадцать...

Медвежонок продолжал:

— Семнадцать, восемнадцать, девять, девяносто, девяносто один...

В это время Картонный петух вдруг заговорил во сне:

— Я умею петь. Вы ничего не понимаете.

Медвежонок услыхал и рассердился:

— Ты сам ничего не понимаешь. У меня много яблок, а я тебе их не дам. Сорок пять, шесть, двадцать один...

Трудно сказать, в какой момент глаза у Мишки плотно закрылись. Его палка давно уже валялась на полу. Уснул и Сяо-си. Оба сладко похрапывали. Подушкой Медвежонку служила коробка печенья, а Сяо-си положил свою голову на Медвежонка, и им обоим было удобно и тепло.

— Ни с места! Руки вверх!

Этот окрик тотчас пробудил Сяо-си.

Беда! Жестяной пират, Фарфоровый толстяк и Серая крыса незаметно пробрались в башню. В руках они сжимали оружие, которое было направлено на друзей. А те безмятежно спали и ничего не подозревали.

Жестяной пират самодовольно захохотал:

— Теперь вы в моих руках! Что захочу, то с вами и сделаю. Понятно?

— Не понятно, — сквозь сон ответил Медвежонок и принялся считать, — двадцать шесть, шесть, семь... один, два, три... Что? Три разбойника!

Серая крыса разозлилась и стукнула Медвежонка дубинкой по голове:

— Ты! Безмозглый дурень! Руки вверх!

Тут только Медвежонок окончательно проснулся. Он хотел вскочить, но Жестяной пират наставил на него сверкающий нож:

— Не шевелиться!

Теперь стали просыпаться и другие. Последним раскрыл глаза Картонный петух.

Он не заметил врагов и, с удовольствием потянувшись, проговорил:

— Охо, хо! Вот уж сладко поспал, словно большое яблоко склевал. А какой сон я видел! Вот интересный! Приснилось мне, что стою на голове Жестяного пирата и песни пою...

Стерпеть подобное Жестяной пират не смог и ударил Петуха ногой:

— Кто тебе позволил стоять на моей голове, да еще песни петь?

При виде Жестяного пирата Петух ужасно перепугался:

— Но ведь это было во сне! Зачем же драться?

Фарфоровый толстяк закричал:

— А мы будем, будем потому, что ты наш пленник! Вы все в плену. Кого хотим, того и поколотим. А ты думаешь, колотить легко? Как бы не так! Ведь бьёшь тебя — и сам силы тратишь. Так устанешь, что и похудеть недолго. Нечего жаловаться, что тебя ногой ударили.

Картонный петух тихо пробормотал:

— Хм, никогда таких рассуждений слышать не приходилось.

Злодеи были страшно голодны и первым делом жадно набросились на хранившиеся в башне припасы. Когда они ели, то очень напоминали прожорливого кота, который всегда зло урчит над куском мяса.

Жестяной пират, давясь конфетами, ликовал:

— Люблю сладкое! А потом сальцем закушу. Я не хочу худеть.

Ему вторил Фарфоровый толстяк:

— Я не хочу больше толстеть и скушаю только одну головку сахара. Сало есть не буду, лишь консервы попробую.

Серая крыса пищала:

— Как сладко и вкусно! Как приятно пахнет!

Долго они так объедались и всё, что можно было съесть, начисто подобрали. Когда больше ничего не осталось, а животы у них стали большими и круглыми, как барабаны, они, наконец, перестали жевать. Жестяной пират закурил длинную сигару.

— Ну, кажется, сыт. Приступим теперь к дележу пленных. Предупреждаю: Кукла моя. Беру себе и Медвежонка, а ещё, ещё...

— А ещё есть я! Меня не забывай, — заторопился Фарфоровый толстяк. — А кто мне останется?

Жестяной пират милостиво бросил:

— Ты получишь Плюшевую утку.

Но Фарфоровый толстяк остался недоволен:

— Не хочу. Утка глупа и ничего не умеет. Он неё даже слова толкового не услышишь. Дай мне Старичка с флейтой. Вот он умный. Что ни прикажешь, всё выполнит.

— Правда? - обрадовался Жестяной пират. — Ну, тогда я беру его себе, а тебе отдаю Картонного петуха.

— Петух умеет петь и доставит много удовольствия хозяину, — поддакнула Крыса.

Фарфоровый толстяк, снова обиженно надув губы, огрызнулся на Крысу:

— Ты разве забыла, что я болен? Мне вредно слушать песни. От них у меня бессонница начинается. Пора бы уже запомнить! Ну, конечно, когда поёт наш друг — Жестяной пират, — для моего здоровья это очень полезно. А вот других певцов терпеть не могу. Раз тебе нравится Картонный петух, ну и забирай его, пожалуйста, себе. А мне отдайте Резиновую собачку.

Долго они так препирались и под конец решили: Кукла, Старичок с флейтой и Медвежонок достаются Жестяному пирату, Фарфоровый толстяк получает Резиновую собачку и Плюшевую утку, а Серая крыса будет владеть Сяо-си и Картонным петухом. Остался один Деревянный мальчик, и никто его не хотел брать. Жестяной пират презрительно фыркнул:

• Предыдущая
• 18/21
• Следующая