Тан Сяо-си в бухте кораблей, отплывающих завтра - Вэнь-цзин Янь - Страница 15

• Предыдущая
• 15/21
• Следующая

Они бежали быстро и вскоре догнали Сяо-си и его друзей. Жестяной пират выхватил меч:

— Руки вверх!

Покорность была не в характере Медвежонка, и он с отчаянной решимостью первый бросился на врагов. Меч Жестяного пирата тотчас упёрся ему в грудь. Друзья попытались было прийти на помощь, но острые ножи Фарфорового толстяка и Серой крысы угрожающе сверкали, перед ними. Жестяной пират командовал:

— Хватайте их! Под замок! В темницу!

Трое бандитов захватили в плен Сяо-си и его друзей и потащили в подвал Белого дома.

 «Трак» - щелкнул замок в дверях подвала. Уходившие злодеи орали во все горло:

В подвале было очень сыро, холодно и темно. Кукла погрустнела, села на холодную землю и не произносила ни слова. Её печальный вид напугал друзей, и они наперебой старались успокоить Куклу.

Резиновая собачка посоветовала:

— Спой песенку, и тебе станет веселей.

По Кукла лишь покачала головой.

Тогда к ней обратился Деревянный мальчик:

— Сама не хочешь, давай я тебе спою.

Кукла молчала по-прежнему.

Плюшевая утка сказала:

— Расчеши-ка свои косички и привяжи к ним красненькие бантики. Это доставит тебе большое удовольствие.

Кукла ответила:

— Но у меня нет красных ленточек.

Медвежонок поспешно вытащил карманный ножичек с шестью лезвиями:

— Нет красных ленточек и не надо. Я тебе отдам свой ножичек. Смотри, какой!

Но Кукла опять покачала головой:

— Не хочу. Я могу палец порезать.

Плюшевая утка придумала новое:

— Лучше я тебе подарю самое большое яблоко.

— Ну и ну, — удивился Мишка, — у тебя же нет никакого яблока!

Плюшевая утка не сдавалась:

— Подумаешь! Сейчас нет, так потом будет.

Попытался и Сяо-си развеселить Куклу:

— Посмотри-ка, я могу ножичком цветок вырезать.

Но Кукла только грустно вздохнула:

— Нет, я хочу настоящий цветок.

Сяо-си подумал и пообещал:

— Подожди, будет у тебя и живой цветок.

Плюшевая утка подхватила:

— Правильно, когда мы освободимся, мы всё самое лучшее подарим ей. Согласны?

И все ответили:

— Конечно, согласны.

Но Кукла оставалась печальной, лицо её всё больше бледнело, и неизвестно было, чем ей помочь. Может быть, рассказать ей сказку? Ведь она необычайно любит слушать всякие занимательные истории. Но Старичок с флейтой и его чудесный Мешок сказок сейчас не с ними. Что тут станешь делать?

Вдруг в это время раздалось «трак!» — и дверь в подвал распахнулась. На пороге показался Фарфоровый толстяк. Он крепко держал за горло упиравшегося Картонного петуха, который истошно вопил:

— Поверьте, я совсем не из компании Сяо-си. Я не имею к ним никакого отношения. И Куклу знать не знаю. Я никогда им не помогал.

— Чего раскукарекался?! Нас не проведёшь, мы-то знаем, что ты их друг. Не ты ли с ними разговаривал и кричал, что ты герой? Не хотел бы спасать Куклу, — не стал бы хвастаться своей храбростью. Думаешь, что мы дураки и нас легко обмануть? Не на таких напал!

Трое злодеев несколько раз ударили Картонного петуха и бросили на земляной пол подвала. Дверь с шумом захлопнулась, и заскрипел засов. Через минуту Картонный петух медленно поднялся и, оглядевшись вокруг, недовольно произнёс:

— Куда я попал? Вот так место! Где ему до моей трубы! Я не желаю здесь оставаться, я уйду.

Медвежонок засмеялся:

— Попробуй уйди.

Картонный петух уставился на Медвежонка рассерженным глазом:

— Тебя это не касается. Захочу уйти и уйду. А сейчас мне не хочется. Вздумал ещё учить меня?! Вот нарочно возьму и останусь!

Он гордо выпятил грудь и принялся расхаживать по подвалу.

 Много времени прошло с тех пор, как друзья очутились в подвале. Выйти поиграть они не могли, и им было очень скучно. К счастью, Сяо-си придумал развлечение: каждый должен был рассказать, как он жил раньше. Это всем понравилось, только Картонный петух делал вид, что ему неинтересно. Но на самом деле, разгуливая взад и вперёд, он украдкой прислушивался и старался не пропустить ни одного слова.

Первым приступил к рассказу Медвежонок. Память у него была просто дырявой. По его словам, в прошлом ему очень нравилось смотреть цирк. Потом он и сам стал цирковым артистом. Как это случилось — он сначала, сколько ни старался, объяснить не мог. Но затем, признавшись, что больше всего на свете он не любил учиться, Медвежонок вдруг припомнил: в цирк его привело нежелание ходить в школу. Однако и в цирке нужно было учиться, да ещё как! Стать артистом оказалось куда труднее, чем казалось из зрительного зала. Пришлось ему и из цирка убежать. А как в эти края попал, Медвежонок, хоть убей, не помнил.

Следующей потребовала внимания Плюшевая утка. У неё с памятью обстояло ещё хуже, чем у Мишки. Она только и помнила, что раньше имела много-премного друзей:

— Ах, мои друзья! Какие они были хорошие! Даже передать невозможно. Как их звали? Вот, что забыла, то забыла. Но они хорошие, просто замечательные, — твердила Плюшевая утка.

Резиновая собачка не отставала:

— Может, ты всё-таки вспомнишь хотя бы самую лучшую подругу?

Долго думала Плюшевая утка. Наконец она нерешительно проговорила:'

— Да-да, припоминаю. Её звали мама. Это была славная подружка.

Сяо-си остановил утку:

— Мама — это не подружка. Нельзя её так называть.

Плюшевая утка не согласилась:

— Почему нельзя? Она же очень славная. Куда лучше других. Каждый вечер, возвращаясь домой, она приносила мне что-нибудь вкусненькое. Никогда не забывала.

Услышав о вкусненьком, Картонный петух не выдержал и вмешался:

— А что мама тебе приносила? Расскажи поподробней.

Плюшевая утка причмокнула:

— Много всего.

Медвежонок сердито толкнул Утку:

— Молчи, не разговаривай с ним.

Картонный петух, словно это его ничуть не задело, небрежно заметил:

— Будете говорить или нет, — мне безразлично. Есть охота слушать вашу болтовню!

Важно надувшись, он вновь зашагал по подвалу.

Предоставили слово Резиновой собачке. Как ни странно, но больше всего она говорила о коте, у которого был очень неприятный характер. Страшно ленивый, кот вечно дремал у печки, всё лез поближе к огню, и шерсть у него была опалена во многих местах.

А какой он был грубый и невоспитанный: увидит Собачку, выгнет спину и давай фыркать да шипеть. Кот не пропускал случая, чтобы сзади не цапнуть её за хвост, а Собачка оглядывалась и гавкала на него. Тогда ей казалось, что нет противнее создания, чем кот. Однако теперь, с грустью вспоминая давно прошедшие дни, она неожиданно поняла, каким близким и родным был для неё кот. Разве они ссорились?! Просто они играли, да ещё как весело.

Рассказ Собачки был окончен, и наступила очередь Деревянного мальчика. Деревянный мальчик вдруг весь покраснел и, заикаясь, проговорил:

— Я... мне нечего рассказывать.

Резиновая собачка тут же пояснила:

— Ему говорить трудно, но вы ведь знаете, что у него очень много хороших друзей. Не так ли, Деревянный мальчик?

Тот кивнул головой.

Настала пора рассказывать Кукле. Но на сердце у неё лежала печаль, и, как друзья ни просили, Кукла не произнесла ни слова и только усиленно теребила своё платьице.

— Скажи нам, о чём ты думаешь? — допытывался Сяо-си.

— Мне хочется уйти отсюда. Сейчас это можно?

Картонный петух громко расхохотался:

— Ну и глупая! Уйти захотела! Будто не знаешь, что на дверях висит замок. Интересно! Очень интересно!

• Предыдущая
• 15/21
• Следующая