Замок Пятнистой Розы - Легостаев Андрей - Страница 21

• Предыдущая
• 21/81
• Следующая

Взгляды военачальника со своим бывшим воином встретились. Мейчону не было пути назад. Но Сейс он нигде не увидел и не знал: радоваться этому, либо печалиться.

— Ты можешь подождать меня, чтобы отвести обратно? — обратился Мейчон к мальчишке.

— Конечно, — кивнул тот.

— Тогда не выпускай меня из виду, а то сам я тебя не найду.

Он стал пробираться сквозь снующую толпу к своему бывшему военачальнику. Элл Кмелл не сводил с него взгляда.

— Здравствуй, Мейчон, — сказал он, когда тот приблизился. — Я жду тебя.

— Меня?

— Да.

Элл Кмелл бросил быстрый взгляд на левую руку забывшего опустить рукав Мейчона.

Тому стало неудобно — вроде, как он хвастается перед отцом возлюбленной. Мейчон одним движением опустил рукав.

— Я слушаю вас, элл Кмелл, — сказал он, обратив внимание насколько изменился бывший командир за те четыре года, что он его не видел.

Элл Кмелл словно стал ниже ростом, как-то весь осунулся и вокруг печальных глаз сильно разрослась сеть морщинок. В груди Мейчона гнусно зашевелилось нехорошее предчувствие. Ведь Сейс рядом с отцом не было. Неужели все ее слова оказались ложью, неужели она вышла замуж за знатного элла?!

— Я виноват перед тобой, Мейчон, — сказал Кмелл.

Создавалось впечатление, что он с трудом сдерживает слезы. Мрачный сын вельможи, молчаливо стоя позади, поддерживал отца под локоть.

— Что случилось, благородный элл Кмелл? — изо всех сил стараясь не выдать волнения, спросил Мейчон. — Где Сейс? Она не хочет видеть меня?

— Сейс больше нет, Мейчон, — глухо выговорил сын элла Кмелла. — Она умерла год назад.

Сейс больше нет! Она умерла!

Солнце в небе померкло. Гул толпы смолк. Жизнь потеряла смысл. Воздух пропал и дышать стало нечем.

Мейчон непроизвольным движением освободил грудь от стягивающего ворота рубахи.

— Как… Как это произошло? — спросил он.

Разве это имеет какое-либо значение? Сейс нет и жизнь кончена.

— Когда ты ушел в ту ночь из замка, Мейчон, — сквозь ватную тишину донесся голос элла Кмелла, — Сейс спросила меня куда ты пропал. Я не хотел говорить, но она сказала, что покончит с собой. Она боялась, что я убил тебя, своего лучшего воина, — невесело усмехнулся Кмелл. — Она отказывалась от еды, заперлась в комнате и никого не пускала. Тогда я рассказал ей, что ты отправился на остров Брагги, чтобы победить в состязаниях Димоэта и жениться на ней. Она поверила мне, но что-то изменилось в ней…

Элл Кмелл замолчал, ему было тяжко вспоминать. Продолжил его сын:

— Веселая прежде Сейс стала тихой и печальной и смотрела все время в окно своей комнаты, хотя, кроме лесной стены, что там увидишь? И она молилась Димоэту. За тебя, Мейчон. Все время — взгляд в окно, а губы шепчут твое имя.

Мейчон молчал. У него не было слов. Великий Димоэт, какие нужны слова, когда жизнь кончилась?

— А потом она вбила себе в голову, что должна отправиться на Брагги, быть с тобой рядом, когда тебе тяжело, — снова стал говорить элл Кмелл. — Это было невозможно, ты сам знаешь, Мейчон. И она слегла. Говорила, что ты умер, что тебя больше нет и жить ей незачем.

— Мы все были рядом с ней, старались исполнить каждое ее желание, — снова встрял сын Кмелла. — Но никаких желаний у нее не было.

Элл Кмелл жестом показал сыну, что дальше говорить будет сам.

— Маг-эскулап, вызванный из столицы, ничего не смог сделать. «Все во власти Димоэта», — сказал он и уехал, посоветовав ей больше времени проводить на воздухе и поплотнее есть. Но она едва прикасалась к еде — словно таяла каждый день и умерла, шепча твое имя. Так захотел Димоэт. Мы ничего не могли сделать. Мейчон, пойми меня правильно, я тогда не мог поступить иначе. И я не ошибся в тебе, Мейчон. Ты здесь и завтра выйдешь на ристалище. В память о Сейс. И ты победишь, Мейчон, я знаю, я верю в тебя. Я предлагаю тебе руку своей младшей дочери Перейн. Она так же хороша, как была Сейс, она подросла за это время и…

— Благодарю вас, элл Кмелл, — сказал Мейчон и Кмелл замолчал.

Мейчон поискал глазами мальчика-проводника и махнул рукой, призывая к себе.

— Ты будешь участвовать в состязаниях? — спросил сын элла Кмелла. — Если ты согласишься сражаться в цветах Марлана, то кроме положенного вознаграждения за победу, наш король пожалует тебе земли, двадцать лучших лошадей из собственных конюшен и…

— Я не буду сражаться в цветах Марлана, — жестко сказал Мейчон. — Благодарю вас элл Кмелл за все, что вы для меня сделали. В ближайшее время я отдам вам четыреста рехуалов.

— Если ты согласишься выступить за Марлан, долг будет погашен сразу же…

Мейчон развернулся и быстро пошагал прочь.

— Мейчон, — услышал он в спину. — Мейчон! Если передумаешь, я всегда рад тебя видеть, Мейчон!

Мальчишка-проводник едва успевал за ним.

— Эй, элин, нам в ту сторону.

Мейчон покорно повернул за проводником. Ему было все равно куда идти. Он умер. Перед глазами стояло лицо Сейс. Последние дни он не мог вызвать ее образ пред мысленным взором, а сейчас видел каждую черточку — светлые волосы, смеющиеся глаза, улыбающиеся губы… Она любила его, она не дала ему погибнуть во время тяжких испытаний тела и духа, она защищала его. И умерла. Год назад. Как раз, когда Мейчон чуть не погиб, чересчур уверовав в собственные силы. Она спасла его ценой собственной жизни!

И все, что он может теперь: это доказать, что она не зря верила в него. Он выйдет на ристалище. Он победит в Состязаниях Димоэта. Ради Сейс. И ради того, чтобы вернуть эллу Кмеллу четыреста рехуалов, заплаченных за обучение на Брагги. Его долг. Он всегда возвращает свои долги… Поэтому он не может позволить себе потерпеть поражение от кого бы то ни было. Ради Сейс. Ради ее светлой памяти…

Куда он идет? Куда его ведут, через людскую толпу, мимо аддаканов?

Какая разница куда теперь идти?

Ах да, его ждет Трэггану. Странны прихоти Димоэта — в один день вернул друга и отнял любовь…

Мейчон встряхнул головой и сжал рукоять бесценного меча, висящего на боку. Трэггану не должен ничего заметить. Мейчон не нуждается в чьей-либо жалости.

Элл Итсевд-ди-Реухала спокойно беседовал с элираном пятой грани.

Через врата мира проходили уже немногочисленные итсевдцы, после спячки аддаканов желающие прогуляться по Городу Городов. Все, кто ожидал почестей от встречающих, уже прошли.

— О, Мейчон, наконец-то! — воскликнул Трэггану. — Я уже заждался тебя. — Он повернулся к собеседнику: — Элиран Фуллэгу, это мой старый друг элин Мейчон, выпускник острова Брагги.

Страж порядка приветствовал Мейчона и тактично отошел в сторону, чтобы не мешать их беседе.

— Больше здесь нечего делать, — сказал Трэггану. — Пройдемся по площади? Или сходим в таверну? Я знаю приличную неподалеку. Выпьем по кружке пива. Устал я.

— Да, — согласился Мейчон. — выпьем.

— Мейчон, что-нибудь случилось?

— С чего ты взял? — деланно удивился выпускник Брагги, злясь на себя. Или старая ниточка дружбы, что возродилась между ними, на неосознанном потоке дала понять Трэггану, что все в Мейчоне кипит и скорбит? — У меня все в порядке, Трэггану. Просто я не люблю большую толпу, вот и все.

— У тебя есть дела сегодня? Может, не в таверну, а сразу ко мне? Посидим до пира в моем кабинете? Хотя нет, там нас все время будут беспокоить…

— Мне надо сходить к Арене Димоэта и заплатить за участие в состязаниях, — ответил Мейчон на вопрос. — Это надо сделать до темноты. Успею.

— Что ж… — начал было Трэггану, но тут к нему подошел быстрым шагом взволнованный элл Галну.

— Элл Трэггану! Элл Трэггану! — начал он. — Там, у Шара Димоэта монах… Ну, из зеленого братства, может, видели?

— Видел, — спокойно сказал Трэггану. — И что этот монах сделал?

— Он… Он говорит такие гадости… Он специально нарывается, хочет, чтобы его вызвали на Ристалище Чести. И, главное, элл Наррэгу вне себя, он собирается принять вызов. Он послал за элираном, чтобы тот назначил время поединка.

• Предыдущая
• 21/81
• Следующая