Рыцарь без ордена - Легостаев Андрей - Страница 11
- Предыдущая
- 11/62
- Следующая
— Что ты мне собирался рассказать про старейшину клана тигра? — перевел граф разговор на столь теперь интересующую тему.
— А-й, — отмахнулся орней, — это явно не то. Пока ты отсутствовал, я думал об этом происшествии.
— И к каким же выводам пришел? — поинтересовался граф.
— По-моему, — начал Найжел, — возможно три объяснения. Либо кто-то решил расстроить предстоящий брак Айвара с вашей принцессой, либо кто-то решил отомстить мне или тебе. В любом случае — кандидатов на подозрение столь много, что даже нет смысла ломать над этим голову. Тем более, что никто не спешит свои потайные мысли напоказ выставлять и никогда не знаешь, кто для тебя камень за пазухой держит. И у тебя, и у меня врагов-завистников накопилось предостаточно, Ну, а то, что многие орнеи недовольны союзам с Арситанией — это-то уж для тебя, надеюсь, не секрет. Так или иначе, если хотим найти когда-нибудь того, кто это совершил, следует искать мага.
— А стоит ли искать? — делано лениво зевнул Роберт.
— Если уж кто-то решился на такие действия, ты думаешь он остановиться на полпути и отступится от своего намерения?
— Если орешек не по зубам — почему бы нет? — пожал плечами граф.
— Если орешек не по зубам — ищут молоток, чтобы его расколоть.
— Поживем-увидим, — сказал граф. — Сейчас мы все равно ничего не придумаем, раз не знаем врага. В конце концов, может, это ваш древний бог гор проснулся и решил поразвлекаться. Может, все обойдется.
— Может, ты и прав, — беспечно согласился орней и вновь наполнил кубки вином.
— Будет новый удар — подставим щит, а пока давай выпьем! Как я соскучился по тебе, Роберт!
Граф, конечно, не думал, что все обойдется без новых неприятностей. Он даже не предполагал — он точно знал, что все еще только начинается.
Звание полномочного посла Арситанского короля ко многому обязывает, в том числе и к неприятным, бесцветным, но необходимым церемониям. Будь на то воля графа Роберта, он бы предпочел доброе сражение, в котором получит множество кровавых ран, чем торжественный прием у правителя государства. Ему претили эти пышные действа, где присутствуют с дюжину послов различных стран, кичащихся своими обычаями и могуществом, и множество царедворцев, у которых никогда не знаешь, что сейчас в голове — мысли о предстоящем пиршестве или планы политического союза, но не государства с государством, а его личного с другим таким же деятелем, против третьего.
И предстоит выдержать еще много скучных ритуальных процедур, произнести и выслушать огромное количество напыщенных пустых речей. Что ж, назвался послом — важно надувай щеки.
Слава небесам, хоть принцессу Гермонду до самой свадьбы видеть больше не придется.
День их приезда в столицу орнеев Иркэн прошел хлопотно и мельтешно, не оставив почти никаких воспоминаний. Встречи, представления, радостные крики толпы, разбрасываемые горсти монет, роскошный наряд принцессы и алмазная диадема в рыжеватых волосах, множество цветов и звуки фанфар, кличи герольдов, вежливые поклоны придворных, мужественные пожатия рук глав кланов и изучающие взгляды первых красавиц, прознавших, что граф Астурский давно вдовец, роскошь главного дворца старейшин, утопающего в зелени и золоте, и жемчужные на солнце брызги фонтанов — все смешалось в голове графа Роберта в какой-то замысловато-бессвязный узор.
Впрочем, графу, в отличие от Блекгарта, подобное было не в диковинку, а вот у сына, похоже, от всего этого голова кругом пошла, он был без вина пьян. Правда, граф до поры до времени тоже решил воздерживаться от хмельного.
Сумасшедший день закончился, во дворце же начались празднества для избранной молодежи — лучшие юноши и девушки кланов всю ночь проведут в танцах, знакомясь со сверстниками из Арситании. Говорили, что более десяти тысяч факелов приготовили для освещения зала, где пройдет праздник, и тысяча слуг готова будет в любое мгновение услужить гостям, предложив мороженого, легкого заморского вина и сладких орешков.
Поскольку Блекгарт просил руки дочери барона Барока и граф не ответил отказом, он решил, что сыну, как и его избраннице, на этом балу невест делать нечего.
Сам граф, не столько как арситанский посол, сколько как прославленный во всем мире воин, был приглашен в Пещеру Предков. Найжел, который передал ему приглашение старейшины всех кланов, сказал, что в это священное здание допускают лишь немногих, слугам вход вообще заказан. И поэтому попросил взять с собой лишь еще двух рыцарей, на свой выбор, и оруженосцев для услуг, которым под страхом смерти в священном капище не разрешено произносить ни звука — там говорят только воины.
Сам же Найжел и пришел за графом, чтобы проводить в Пещеру. Располагалась она в саду за дворцом, за высокой оградой и вход в калитку охраняли дюжие стражники с боевыми секирами в руках. Сама Пещера Предков представляла собой рукотворное здание из на первый взгляд беспорядочно нагроможденных друг на друга обломков скал. Но внутри него был весьма просторный, идеально круглый зал, с великолепной слышимостью, в центре которого полыхало в огромном очаге пламя. Поскольку запаха дыма почти не чувствовалось, значит и с вытяжкой здесь все было продумано. Но мясо жарили во дворе — этот огонь не для пищи.
По стенам Пещеры Предков стояли изваяния, очень древние, покрытые зеленоватой плесенью, поскольку прикасаться к ним, даже для того, чтобы смахнуть пыль, считалось великим грехом. Собственно, воины и не опускаются до подобных хлопот, а слугам сюда вход заказан — даже костром занимаются лишь оруженосцы, то есть будущие рыцари.
Статуи изображали родоначальников всех тридцати трех кланов орнеев, и представляли собой человеческие фигуры с головами тех животных, по имени которого звался род. Странно и жутко было смотреть на каменную фигуру с лицом, например, окуня.
У тех изваяний, роды которых здравствовали, в небольшом медном тазу, стоящем в ногах, горел огонь. Каждый из входящих клал что-то — яблоко, монету, или специально подготовленную восковую либо деревянную фигурку — в огонь своего первопредка и стоял перед ним мгновение, словно разговаривая. Роберт и его спутники, Блекгарт и рыцарь Лайон, по наущению Найжела, бросали по монете в знак уважения в каждый горящий огонь, поскольку были чужаками, и словно бы платили дань всем родам.
Расселись, по древнему обычаю вокруг очага, прямо на шкурах — кто где садился, даже место старейшины ничем не отличалось от прочих. Важные совещания, как объяснил Найжел, здесь не проводились, для этого был особый зал во дворце. Здесь собирались лучшие воины несколько раз в год, по большим праздникам, чтобы просто посидеть и поговорить — и речь шла не о будущих делах, не о насущных проблемах, а о былых битвах и подвигах.
Первопредки, стоящие у стен, считалось, принимали участие в разговоре.
Когда Роберт и его сопровождающие вошли, собрались далеко не все. Им кивнули, и они уселись на шкурах. Чужие оруженосцы подали им кубки с пивом и знаками показали арситанским оруженосцам следовать за ними, чтобы объяснить что к чему.
Найжел и Роберт уселись на шкурах — когда-то граф уже был в этом зале, после заключения мирного договора, вместе с королем Асидором, но обстановка того вечера была совсем иной, нежели сейчас.
Многие орнеи сдвинули брови, увидев юного Блекгарта рядом с заслуженными воинами, но ничего не сказали — раз граф привел, значит, так и надо.
Орнеи все подходили и подходили, скоро все соберутся и начнется разговор — неспешный, равный, где любой голос услышат.
— Смотри, вон мой убийца, — со смешком сказал Найжел на ухо графу.
Роберт посмотрел в указанную сторону и увидел черноволосого скуластого мужчину, лет тридцати, в черной куртке с длинным мехом наружу и коротким широким орнейским мечом на боку.
— Поясни, — коротко попросил граф, взглянув в указанную сторону.
— Ну, может быть, и я его убью, — спокойно ответил старый друг. — Это — Орестай, племянник Кайдра, главы рода грача. Орестай впоследствии станет главой грачей, если не погибнет. А это не исключено, клянусь лезвием моего меча! Как только первому моему наследнику исполнится год, я буду вновь волен распоряжаться своей судьбой. Смертный поединок между нами объявлен.
- Предыдущая
- 11/62
- Следующая
