Любовь прекраснее меча - Легостаев Андрей - Страница 49
- Предыдущая
- 49/79
- Следующая
Из стены, разломав стол, к ним надвигалась ужасная голова Зверя. Такая ж, как та, в пасть которой они вошли, только много меньше — на длинной, словно змеиной шее из того же серо-коричневого камня, что и стены комнаты. Только в отличие от большой головы зверя у этой были зубы — острые, слегка изогнутые клыки.
Мужчина от ужаса закричал. Пораженный злобой, страхом и окатившим чувством бессилья он вонзил нож, что держал занесенным, в тело жертвы.
По счастью рука его дрогнула, и нож скользнул по ребрам Марьян, не задев исстрадавшегося девичьего сердца.
Чудовищная голова Зверя настигла разбойника (как ни убегал злодей, как не уворачивался, но спрятаться было негде) и пожрала его. Сцена эта длилась долго — Марьян смотрела равнодушно, не в силах пошевелиться. Она смогла только вытолкнуть языком изо рта свою собственную плоть.
Свершив возмездие, звериная голова вновь втянулась в стену и выход из утробы Зверя-большого открылся. На пороге стояли взволнованные маджера, Елефеда и другие женщины.
И тогда Марьян — только тогда! — погрузилась в глубокий обморок.
Она долго болела, почти год пролежала в постели. Некоторые раны были опасны и она потеряла много крови.
Но молодой организм оправился. Правда, левая рука отсохла и безжизненно висела вдоль тела. Спину еще больше изогнуло из-за ранений, на чистой от фиолетового пятна половине лица, украв последние остатки былой красоты, теперь красовались два жутких багровых шрама и несколько мелких.
После происшедшего ей было труднее оправиться морально — в какой-то момент той жуткой ночи она посчитала себя мертвой, ей стало все равно. И когда Марьян очнулась в окружении добрых знакомых лиц то не поняла, почему она до сих пор жива и зачем.
С ней постоянно по просьбе маджеры сидела одна из жриц. И все время говорила:
Верховная жрица велела рассказывать Марьян все подряд — лишь бы как-то пробудить у несчастной интерес к жизни.
Марьян слушала с широко раскрытыми пустыми глазами, на задаваемые вопросы односложно отвечала.
Женщины, будучи один на один с Марьян, рассказывали о своих первых посещениях внутренности каменного Зверя, о своих переживаниях, волнениях, сомнениях.
Рассказывали о давнем прошлом и о болячках настоящего, рассказывали страшные и смешные истории: настоящие и придуманные, волшебные и скабрезные.
Марьян лежало недвижно, равнодушно, никак не реагируя на рассказы, и женщины быстро переставали обращать на нее внимания, рассказывали сами себе — говорили о самом сокровенном, о чем никогда никому не рассказывают. Марьян лежала, уставившись в никуда, но она понимала каждое произнесенное слово. Ей просто все было безразлично. Она умерла.
Тогда маджера разыскала в хранилище книги, бывшие в сундуках, принесенных диковинным смерчем вместе с Марьян, и жрицы во время дежурств у ее постели стали читать легенды и предания родины Марьян: про героя Хвануна; про духа ветра Ильмунгвана Парамуна; про Арен, супругу Пак Хёкоссе, родившуюся из левого бока петушиного дракона с клювом вместо губ, который отпал после омовения в священных морских водах; жестокую легенду про брата и сестру великанов, живших с матерью у горы Амисан, как однажды они поспорили кто сильнее и выносливее и проигравший платил жизнью: брат в каменных башмаках должен был пробежать четыреста ли до столицы и обратно, а сестра построить стену вокруг горы, и когда стена была почти готова, оставались лишь ворота, мать позвала дочь поужинать и пока сестра ужинала вернулся брат — он решил, что он победил, отрубил сестре голову, когда же мать сказала, что это она отвлекла дочь, то брат не желая жить бесчестно, вонзил меч в грудь.
Как-то раз Елефеда пересказывала своими словами прочитанную грустную историю девушки Аран, которую хотели изнасиловать и которая сама отсекла себе оскверненные груди, а насильник убил ее и бросил труп в тростники, а ее неуспокоенный дух убил начальника уезда, и убивал каждого приезжающего из столицы на его место, пока не нашелся молодой человек, не убоявшийся страшного духа: он нашел в тростниках тело покойной и влюбился в бездыханную девушку и силой любви оживил ее — дух вселился в тело и они жили счастливо, а насильника нашли и казнили…
— Так и ты, Марьян, еще дождешься своего» молодого человека «… — закончила сказание Елефеда, заметив вдруг в глазах Марьян признаки любопытства.
Марьян знала эту легенду — Аран не нашла успокоения, она превратилась в мименгви и ее именем пугали юных девушек.
Но, как ни странно, после этой легенды у нее вновь пробудился интерес к жизни.
На следующий день, хотя еще было тяжело, она встала с постели и отправилась, придерживаемая Елефедой, в библиотеку.
У нее вдруг оказалось много подруг — почти все жрицы.
В Храме Каменного Зверя впервые произошел столь страшный случай и Марьян все жалели. В то же время это событие как бы соединило жриц. Они почувствовали, что служат не только людям, желающим знать будущее, но и могущественной силе, которая проснулась и больше никогда — наверняка никогда! — не даст никого из своих служительниц в обиду.
Красивые женщины всегда соперничают и не доверяют друг другу до конца. Другое дело — Марьян. К тому же если один раз уже была с ней откровенной, то чего юлить в другой раз?
Некоторые жрицы время от времени вызывали в душах посетителей страстную любовь и те желали соединиться с ними — это не возбранялось, особенно если в предсказании появлялся мало-мальский намек. В таком случае маджера выдавала богатое приданое и обитательницы Храма Зверя торжественно прощались с бывшей жрицей.
И хотя на жизнь в Храме пожаловаться было трудно, многие женщины мечтали влюбить в себя знатного рыцаря, выйти замуж и воспитывать детей.
Своими мечтами они делились с Марьян — больше ни с кем на эту тему поговорить они не могли. Марьян никогда не открывала никому чужих тайн, хотя поначалу кое-кто пытался вытянуть из нее откровения подруг.
Марьян стала общей любимицей, ею даже гордились. Она много времени проводила в библиотеках и через несколько лет ей стали пророчествовать в будущем место маджеры — ну и что, что некрасива, главная жрица Храма не ходит с мужчинами в утробу Зверя. А личные качества девушки с необычной для всех внешностью и страшными уродствами вырабатывались подходящие.
Оправившись, Марьян вновь вынуждена была вставать в ряды жриц, когда приезжал очередной проситель предсказания. Но уже была уверена, что больше не окажется в той страшной комнате.
И не желала там оказаться.
Три года назад молодой красивый рыцарь из Дублина выбрал Марьян спутницей во чрево Каменного Зверя!
Она была поражена, но отказать не имела права.
Она боялась, очень боялась повторения прошлого. Не того, что ее опять изуродуют, а что могут изнасиловать против воли — мало ли какие безумные мысли и страсти могут скрываться за приятной внешностью… Может, как раз красивые женщины и не вызывают в нем желания, Марьян слышала о таких…
Сэр Димерик, так звали рыцаря, напротив, совсем не желал кого-либо насиловать — против воли или по ее согласию и желанию.
Он был влюблен. Влюблен страстно и почти без надежды на взаимность — предметом его вожделений была фрейлина ирландской принцессы, прекрасная Ланисса.
Чтобы не терять бесплодно время в ожидании пророчества, сэр Димерик стал писать возвышенную поэму в честь своей избранницы.
По опыту прошлого раза, Марьян не заговаривала со своим подопечным, занималась разборкой продуктов, утвари.
Он сам позвал ее. Усадил за стол, налил ей вина и прочитал:
Высокородная, прекрасная Ланисса, Моя душа поражена, Мой щит разбили вы своею красотой, Ваш взгляд подобен молнии святой…»
— Ну как? — спросил он.
Она честно ответила.
Они разговорились. Марьян впервые в этой жизни — не в той, что протекала в далекой родной стране, уже полузабытой — разговаривала с мужчиной.
Он часами рассказывал ей о предмете своей любви: как они впервые встретились, как она обворожительно улыбнулась, как он вызвался выступать в ее честь на турнире, но не удержался в седле и теперь хочет завоевать ее сердце прекрасными словами.
- Предыдущая
- 49/79
- Следующая
