Зов Морского царя - Неволина Екатерина Александровна - Страница 30

• Предыдущая
• 30/46
• Следующая

Саша смутилась.

– То, что я хочу больше всего, ты не в силах исполнить, – пробормотала она, глядя себе под ноги.

– Ты говоришь о своих родных, – кивнула Чернава. – Нельзя заставить реку течь в обратную сторону, нельзя повернуть время вспять… Что же, я знаю, чем тебя вознаградить, но не уверена, что это будет наградой…. Вы ищете одну вещь…

– Гусли? – переспросила Саша. – Они на Сицилии?

Русалка покачала головой.

– Когда-то они и вправду покидали наше море, но потом вернулись и сейчас находятся на Балтийских берегах, я чувствую.

– Спасибо! – обрадовалась девушка. – Но почему ты говоришь, будто это не награда?

Чернава вздохнула.

– Волшебные гусли приносят и славу, и беду, – сказала она печально. – Не место таким вещам в человеческом мире. Лучше всего, если ты найдешь их и бросишь в море. На дне, за многими толщами воды, они будут для вас… безопасны. Отец получил их однажды от Давида и хранил, пока не отдал одному… музыканту…

– А как они работают? – спросила вдруг Александра. – Ну, скажем, чтобы произвести впечатление на толпу, нужно выходить и играть на гуслях? Трудно представить подобное в современном мире.

– Разумеется, нет. Не воспринимай все так буквально. Не нужно носить гусли постоянно, достаточно изредка, можно в полном одиночестве, просто касаться струн. Гусли выбирают себе хозяина и настраиваются на него, помогая ему по-своему.

– Но это же хорошо? Все то, что они могут дать – успех, влияние, которые можно обратить на пользу всем людям? – удивилась Александра.

– Не будет от этого пользы. – Русалочка отвернулась. – И помни, за чудо всегда приходится платить… Впрочем, это твой выбор… Ищите там, где вода и старые камни… И прощай. Надеюсь, ты узнаешь счастье…

– Ты так добра ко мне! Почему? – спросила вдруг Саша.

Чернава, оказавшаяся уже у самой воды, оглянулась.

– Потому что у тебя есть сердце и ты умеешь любить. Я знаю, что такое любовь… Я знаю, что такое любовь к человеку… – проговорила она почти неслышно – или это зашуршала под новым порывом ветра высокая осока.

Снова блеснуло серебром, и русалка пропала.

– Вот оно что, – прошептала Саша, – она до сих пор любит Садко…

– Позволь мне, царь, выбрать вот эту!

Человек в богато расшитом кафтане указал прямо на нее, и Чернава вздрогнула. Было в его глазах то, что не увидеть в глазах морских жителей. Сколько из них казались красивее и изящнее их земного гостя, но ни у кого не было таких пронзительных глаз, такого обжигающего взгляда.

– Ну что же, бери ее, раз пришлась по сердцу, – согласился отец.

Она стояла перед женихом, опустив голову, не веря своему счастью – среди всех красавиц-сестер выбрали именно ее, самую неприметную! Видно, и вправду человеческий взгляд так пронзителен, что видит глубже, заглядывает в самую душу, и в ее душе земной гость с певучим именем Садко прочитал мечту любить и готовность быть верной… Он оценил ее!

Гордо прошла Чернава мимо сестер, и пронесся за ее спиной шепот. Недоумевали русалки, почему выбор пал на самую заурядную из них.

Во время пышной свадьбы она была словно во сне и только изредка решалась поднять глаза на мужа, восседавшего рядом во главе заставленного яствами стола. Он тоже почти на нее не смотрел, пил хмельное вино и хмурился.

Чернава понимала его и ждала. Вот когда они останутся наедине, он будет ласков с ней и расскажет много о своем загадочном и таком притягательном мире…

Вот отшумел уже веселый пир, и отвели их в покои. Но по-прежнему хмурился, не смотрел на нее молодой муж. Залегла между его соболиных бровей глубокая складка. Боязно отчего-то стало русалке. Опустилась она на колени перед Садко, обвила тонкими руками его колени.

– Научи меня быть такой, как ваши земные девушки, – попросила она, глядя в колдовские пронзительные глаза. – Я многого не умею, но я постараюсь… Мы же теперь целую вечность будем вместе!

Но поднялся Садко, отвел ее руки и рассмеялся.

– Ты русалка, а я человек, – ответил он. – Не бывать нам никогда вместе! В твоих венах течет вода, в моих – горячая кровь. Как не сойтись двум дорогам, что бегут в разные стороны, так не сойтись и нам. Нет у меня другой мечты, чем вернуться на землю-матушку.

Сказал он это и прижал к груди свои волшебные гусли.

Стало ясно тогда Чернаве, что не любит ее Садко. Даже этот кусок дерева со струнами, что он обнимает вместо нее, многократно милее и дороже земному гостю.

Стало больно в груди, словно в нее ударили тысяча электрических скатов, словно сердце пронзили острые ядовитые иглы тысяч морских ежей. Но всего одна слезинка покатилась по белой щеке.

– Хорошо, – сказала Чернава, – я дала клятву любить тебя и помогать тебе во всем, помогу и в этом желании. Ложись спать и ни о чем не беспокойся, я вынесу тебя на землю.

Как заснул Садко, долго смотрела она на его гордый лоб, на крепкую руку, лежащую поверх простых деревянных гуслей, которые купец прижимал к себе во сне. Хотелось русалке навсегда сохранить этот образ в своем сердце. А земной гость спал, не тревожимый ни любовью, ни сомнениями.

И тогда, глядя на его ясное лицо, решилась Чернава сделать ему последний подарок. Не прав был отец, что отдал этому человеку волшебную вещь – не вышло от этого подарка никому радости. Прежде чем вынести мужа на солнце, осторожно вытащила русалка из-под его руки волшебные гусли.

– Теперь твое сердце свободно, – прошептала она, касаясь легким поцелуем его вьющихся густых волос. – Пусть ты встретишь другую и предашь те клятвы, что произнесли мы сегодня. Отныне ты свободен от чар…

Сказав так, вынесла она Садко на берег неподалеку от Новгорода и оставила там спящим.

Из камышей наблюдала она за тем, как пришли поутру к реке девушки и одна из них, самая высокая и красивая, разбудила своим смехом Садко.

Проснулся муж Чернавы, посмотрел на красавицу, и поняла русалочка, что потеряно для нее его сердце уже навсегда.

Плеснула она серебряной рыбкой и вернулась во дворец отца, чтобы отнести Морскому царю волшебные гусли. Пусть они хранятся среди его казны. Тут, на дне синего моря, под толщей воды, они не принесут никому несчастья…

Так ей казалось тогда…

Стоило дочери Морского царя исчезнуть, как вокруг снова зазвенели комары. Саша, отмахиваясь от них, поспешила было прочь, когда услышала хруст ветки, прозвучавшей в небольшом леске словно пистолетный выстрел. За кустами скользнула тень. Кто-то шел за девушкой, и у Александры даже имелись предположения, кто именно.

Маленький пистолет, засунутый за пояс джинсов, предназначался для самого крайнего случая. И, похоже, этот случай как раз настал.

Саша положила руку на оружие и почувствовала себя немного увереннее.

Преследователь не отставал. Теперь не оставалось сомнений, что она встретилась не с любителем природы, совершенно случайно собирающим на этом самом месте спелую землянику. Некто следит именно за ней, за Сашей.

Выбрав благоприятный момент, девушка выхватила пистолет и прицелилась в сторону кустов, за которыми четко вырисовывался чей-то черный силуэт.

– Пистолет заряжен, и я умею стрелять, – предупредила она, радуясь, что голос звучит как всегда – совершенно твердо и спокойно. – Выходите оттуда, только медленно и с поднятыми руками.

Кусты дрогнули.

– Ну вот, – послышался из-за них прекрасно знакомый Александре голос, – я слышал, что красота бывает убийственной, но не думал, что в самом прямом смысле.

Саша вздохнула, сама не понимая, чего в этом вздохе больше – досады или облегчения, и опустила руку с пистолетом.

– Ну и что ты здесь делаешь? – поинтересовалась она в сторону кустов.

– Конечно же, охраняю тебя! Что еще?! – Выбравшийся на тропинку Ян улыбался с самым наглым видом. – Лес, разбойники, негодяи, охотящиеся на прекрасных одиноких девиц… Разве я мог оставаться спокоен, когда тебе угрожают такие опасности?!

• Предыдущая
• 30/46
• Следующая