Зов Морского царя - Неволина Екатерина Александровна - Страница 24

• Предыдущая
• 24/46
• Следующая

Если же приглянувшийся ребенок оказывался обременен лишними связями, тоже ничего страшного – всегда можно составить ловкий план, как, например, в ее случае. Динка часто задумывалась, является ли ее история исключением или она – скорее правило. Родители Александры и Северина тоже погибли весьма вовремя…

Евгения Михайловича девочка убивала, наверное, сотней изощренных способов. Вот он касается дверной ручки – и сгорает от пропущенного сквозь нее высокого напряжения. Или наступает на маленькую мину-лягушку, запрятанную под красивым красным ковром у него в кабинете. Или его покровители во властных структурах получают о нем такую информацию, что тут же отправляют киллера с однозначным приказом: уничтожить немедленно!

Бывало, Динка долго не засыпала, в мельчайших деталях обдумывая новый способ казни. Это приносило облегчение. Временное, конечно, но дающее силы прожить еще один день, улыбаясь и болтая всякий вздор.

Итак, девочка терпела и ждала. И только в последнее время она начала чувствовать, что развязка уже не за горами. Это было необъяснимое, иррациональное ощущение, но Динка научилась доверять своим предчувствиям. Вот поэтому она и заспешила, наговорив за короткое время уже слишком много. Не годится, надо держать себя в узде.

Динка примирительно улыбнулась и спросила, можно ли поехать куда-нибудь купаться.

Опасный разговор сам собой окончился, и остаток завтрака прошел в молчании.

В этот день изыскательская часть группы снова отправилась копаться в архиве, с тем большим пылом, что Александра сочла, будто набрела на след.

Динка и Северин снова остались вдвоем. Но сегодня между ними отчего-то не было вчерашней легкости, и Динка чувствовала, что Северин тоже ее сторонится.

Чтобы не слоняться без дела, девочка занялась поиском интересной информации в Сети, и к вечеру у нее был довольно большой список лиц, прославившихся своим красноречием и успехами на ниве политики или искусства. Но что делать с этими сведениями пока не ясно. Вернувшаяся троица принесла более интересные сведения.

– Мы нашли в документах упоминания о некоем Отто фон Марке, – рассказывала Саша, когда вся группа собралась, чтобы обсудить последние открытия. – Этот рыцарь жил во времена, когда магистром Тевтонского ордена был Герман фон Зальц, и пользовался странной славой…

– Сложно ориентироваться на скупой текст летописи, – вмешался в рассказ Ян, – но, если судить по косвенным признакам, этот фон Марк был кем-то вроде мага.

– Но это довольно спорный вывод, – поспешно добавила Александра, – прямых указаний на это нет и быть не может, хотя бы потому, что колдовство – это большой грех. А тевтоны провозглашали идеи христианства, участвовали в многочисленных крестовых походах за освобождения Гроба Господня в священном городе Иерусалиме и боролись со всяким язычеством.

– И что же этот рыцарь? – напомнила Динка, которой надоело слушать исторические объяснения.

– Отто фон Марк был убит где-то в этом районе крестьянином одного из местных племен. Как свидетельствует летопись, крестьянин был пойман на месте преступления и затем доставлен для допроса в замок Бальга, где находилась тогда центральная резиденция Тевтонского ордена в данных землях. При этом убийца знал что-то важное, потому что допрашивал его сам великий магистр. Чрезмерная честь для простого крестьянина, не так ли?

– Кстати, – добавил Глеб, – это при том, что официально фон Зальц никогда не бывал на территории нынешней Литвы. Он жил в Италии, в Венеции, где размещалось главное представительство ордена. Возможно, в летопись вкралась ошибка… или великий магистр с некой непонятной для нас целью удостоил Балтийское побережье своим визитом как раз вовремя, чтобы побеседовать со случайно захваченным крестьянином.

– Просто исторический детектив получается! – усмехнулся Ян. – Для колорита не хватает только знатной красавицы. Впрочем, что я говорю – красавица как раз есть – убитая дочь Морского царя.

– Это все, что известно? – уточнил Северин, слушавший рассказ очень внимательно.

– Нет, не все, – Александра торжествующе улыбнулась. – Остается самое главное: именно после смерти Отто фон Марка начинается расцвет Тевтонского ордена.

– То есть ты считаешь, что этот самый Отто фон Марк спер гусли у Морского царя, убив при этом его дочку, потом местный крестьянин шарахнул его камнем по башке и забрал гусли, потом поймали этого крестьянина, и гусли перешли к магистру, не помню, как его там… – подвела итог Динка.

– Приблизительно так и есть, – подтвердила Саша.

– Тебе не кажется, – Динка от волнения даже подскочила на кровати, на которой сидела, – что счастья эти гусли никому не приносят? А как закончил сам магистр?

– Долгое время он весьма успешно стоял между императором и папой римским, примиряя светскую и духовную власти, – сказал Глеб, неспешно вышагивая по комнате. – Но однажды противоречия, как и следовало ожидать, стали такими, что ни одна из сторон не смогла сохранить даже видимость мира. Между императором и папой начался открытый поединок, а орден выказал недоверие своему магистру, и фон Зальц потерял право вмешиваться. Он был уже стар к этому времени, к тому же изможден болезнью. Дело всей его жизни терпело фиаско. Видимо, провал так сказался на и так подорванном здоровье магистра, что фон Зальц сгорел за короткий срок. Он умер двадцатого марта тысяча двести тридцать девятого года, и в тот же день император Фридрих Второй был отлучен папой от церкви.

– Поучительная история, – кивнула Динка. – Смотрела я как-то фильм про джинна, который исполнял желания, только ничего хорошего из этого не выходило. Так же, похоже, и с гуслями.

– Артефакты слишком сильны для нашего мира и слишком изменяют его, чтобы владение ими проходило безболезненно, – сказал Ян серьезно. – Это первое правило магии: получая что-то, всегда что-то отдаешь. И чем больше сила, тем больше и жертвы.

– Что-то не уверен, что нам вообще стоит искать эти гусли, – буркнул Северин, и Динка вполне его в этом поддержала.

– Где-то здесь это и происходило, – Глеб глубоко вдохнул, впуская в легкие свежий морской воздух. Пахло солью и разогретыми на солнце сосновыми иглами. В Москве такого вкусного воздуха нет…

Ребята огляделись. Если здесь когда-то и случилась драма, ее следов не осталось. Ни кровавой пены, ни начерченного на песке имени убийцы. Только неровный, весь изгрызенный морем пустой песчаный берег, а на нем присела отдохнуть целая стая чаек.

При виде чаек Глеб поежился, вспоминая недавний инцидент. Если судить по чайкам и неровной прибрежной полосе, может, и вправду это место на особой примете у Морского царя.

Здесь в последний раз видели убийцу, и если это действительно Отто фон Марк, морской владыка напрасно все еще высматривает своего врага. Гусли не принесли ему счастья, а может, это расплата за убийство. Пролитая кровь никогда не смывается с рук, как ни три их мочалкой и мылом. Убив, ты переступаешь черту, теряешь привилегию быть человеком и сам переходишь в разряд добычи, теперь любой вправе затравить тебя. И, что ни говори, есть в этом высшая справедливость.

– Ты уже что-то чувствуешь, да? – окликнула его нетерпеливая Динка.

Глеб покачал головой. Надо сосредоточиться… Он мельком взглянул на Яна. Если все опять пойдет не так, сможет ли Ян его вытащить, как когда-то вытащил Александру? Захочет ли? Нет, лучше не думать сейчас об этом. Ян говорил, что магия не терпит сомнений и требует спокойствия и сосредоточенности. Путешествия Глеба, наверное, тоже какой-то вид магии. Поэтому нужно твердо верить в успех и помнить о той, кто ждет. Об Ольге.

Глупо даже сомневаться: конечно, он вернется – ради Ольги и ради ребят. Сейчас очень сложное время, и им не обойтись без его помощи.

Ян смотрел на Глеба из-под своей длинной рваной челки, словно слышал каждую мысль, проносившуюся в голове у друга, и Глеб улыбнулся, показывая, что все в порядке.

• Предыдущая
• 24/46
• Следующая