Говорит космодром - Летунов Юрий Александрович - Страница 14

• Предыдущая
• 14/39
• Следующая

До этого мне приходилось видеть ракету, уже подготовленную к взлету, а вот так – впервые.

Спокойно отдаются команды. Наиболее важные из них дублируются через усилители. Вместе с журналистами я подхожу к С. П. Королеву. Он здоровается с нами, лукаво улыбается. А мы как зачарованные не можем оторваться от ракеты, от корабля.

Сергей Павлович рассказывает нам о ракете, о новом космическом корабле.

— Ну, пойдем, проводим ее по традиции, – приглашает всех академик.

Медленно движется ракета. Могуча и очень красива она в лучах утреннего солнца. Рано. Многие пришли после бессонной ночи. Пришли, чтобы молча постоять у корабля, молча проводить его на стартовую площадку. Для этих людей космические корабли, ракеты, космос – часть жизни. Главная часть.

Мы идем рядом с ракетой. Ее везут в степь, на стартовую площадку. На машине обгоняем ракету, чтобы полюбоваться ею издали, подождать ее и еще пройти рядом.

Остановка на повороте стала традиционной. Сергей Павлович закуривает.

— Вы курите? – спрашивает кто-то из журналистов.

— Не выдавайте... Дома я некурящий...

Раннее утро, несколько торжественная обстановка, ожидание полета настраивают на откровенность.

Нас, конечно, очень интересует этот человек.

Сергей Павлович рассказывает, что его любимое занятие в свободное время – поработать в саду, а зимой – расчистить дорожки от снега.

— Хорошо, – говорит он, – в воскресенье покопаться в земле.

Председатель Государственной комиссии замечает:

— Ну да, только почему-то в десять утра мы уже созваниваемся из рабочих кабинетов...

Они старые друзья.

— Ну, а вечером? – спрашиваем мы.

— Вечером просматриваю книги по специальности, кое-что пишу. Ну, а если хороший концерт по телевидению, то присоединяюсь к своим. «Последние известия» слушаю в восемь утра в машине.

Ракету подвозят к стартовой площадке. Сергей Павлович показывает на место, откуда лучше всего наблюдать за подъемом. Установка ракеты – это тоже серьезное и ответственное дело.

Приятно смотреть на работу стартовиков. Об их четкости, пожалуй, красноречиво говорят такие команды: «Еще подвинуть на девять миллиметров!», «Еще на три...» А ведь речь идет о многотонной, многометровой ракете.

Серебристо-матового цвета махина медленно поднимается ввысь. Проплывает хвостовая часть ракеты, мощные двигатели. Проверяют точность установки ракеты.

Закончен еще один этап работы. К Сергею Павловичу подходит председатель.

— Ты завтракал? – спросил Королев.

— Конечно, нет.

— Пойдем.

— Если ты думаешь, что я буду возражать и откажусь, то ты ошибаешься. Ракета стоит, можно и позавтракать...

Сергей Павлович отдает последние распоряжения. Еще раз взгляд в сторону ракеты, и он садится в машину. Все смотрят вслед.

С почтением, с затаенной нежностью говорят о нем космонавты! Они с любовью называют Сергея Павловича первыми буквами имени и отчества – «С. П.»...

На космодроме свои традиции, свой режим работы, свои праздники.

Встреча космонавтов со стартовой командой – один из таких «своих» праздников. На бетонной площадке у ракеты собираются люди, играет оркестр, аплодисментами встречают экипаж корабля. Космонавты в голубых куртках, темно-серых брюках. В руках у них белые шлемофоны. Вот и вся одежда космонавтов. На сей раз не будет привычного громоздкого скафандра.

К микрофону подходит Константин Петрович Феоктистов: – Товарищи, знаю, сколько труда, энергии, выдумки вложено в подготовку этого полета, создание первого многоместного корабля, знаю, сколько труда и бессонных ночей провели вы, готовя этот полет, и знаю, как старались рабочие, техники, инженеры, создавая металл корабля, его приборы, его автоматику.

Что можно сказать? Постараемся не подвести вас и выполнить программу полета на «отлично». Тут много хороших пожеланий было нам сказано. Ну, хочется и вам пожелать что-то хорошее. Вот если говорить честно, каждый раз, когда мы провожали наших космонавтов в полет, то я им завидовал, и вот сейчас мне хочется вам пожелать всем, всем пожелать осуществить полет в космос. Это время придет, я уверен!

Потом космонавты на лифте поднялись в кабину корабля. Сергей Павлович снял плащ, надел летную куртку пилота и как-то озорно, по-молодому быстро поднялся по лестнице к лифту. У корабля, готового к старту, он напутствовал экипаж.

А потом и нам, журналистам, было разрешено подняться в корабль. Вместе со спецкором «Комсомолки» Василием Песковым входим в лифт. Щелкнул замок двери лифта. Кабина пошла вверх. Вот так же завтра этот лифт повезет космонавтов... Из круглого окошечка видна степь. С чем сравнить то, что видишь, когда рядом с тобой тело ракеты, устремленное ввысь, и открытый люк в кабине космического корабля? Люди внизу на площади кажутся игрушечными. Далеко-далеко видно, как степь сливается с небом.

Я поднимался на крышу Исаакиевского собора в Ленинграде, проходил тысячу ступеней по лестнице на вершину Шипки в Болгарии, но здесь совершенно другое ощущение. Ни улиц, ни домов, ни гор – степное раздолье и высокое небо. Ветер такой упругий, что Юрий Алексеевич Гагарин в своей летной курточке поеживается.

Гагарин показывает нам корабль, рассказывает об устройстве кабин. В ней три кресла. Белые стены. Они обиты, кажется, поролоном; во всяком случае, синтетика и сюда забралась. Множество приборов. Похоже на кабину летчиков в «ТУ-104» или в «ИЛ-18». Только вот глобус в самолетах ни к чему, а здесь он на видном месте.

В стенки вмонтированы различные приборы. Радио— и телевизионная аппаратура... Запасы воды, пища... Завтра все придет в действие, завтра все, что здесь находится, понадобится космическим путешественникам.

Врач, который провожал в полет всех космонавтов, потом рассказывал о ночи перед стартом. Вечером пришли друзья – специалисты, космонавты. Начались воспоминания, советы, шутки... Потом пришел Сергей Павлович.

Ночью хорошо спали. Утром физзарядка, потом завтрак.

Когда шли из домика к машине, Феоктистов сказал врачу:

— Ощущение – будто иду на работу.

Только тронулась машина, Борис Егоров вспомнил, что оставил комсомольские значки, которые собирался взять на борт корабля. Возвращаться – «дурная примета». Но все же вернулся!

12 октября 1964 года. Стартовая площадка. Проводы у ракеты.

— Товарищ председатель Государственной комиссии, экипаж космического корабля «Восход» к полету готов. Командир экипажа инженер-подполковник Комаров.

— Ну, Володя, поздравляю тебя с большим доверием, желаю тебе отличного полета и еще более отличного приземления.

— Большое спасибо.

Председатель Государственной комиссии, Главный конструктор, Гагарин тепло, по-братски обнимают космонавтов.

— Желаю успеха... Давай! Счастливо, ребята! До свидания. До встречи, до завтра...

— Пошли, пошли, – говорит командир. Щелкнула дверь лифта...

Вот космонавты на верхней площадке. По трапу направляются к космическому кораблю, подходят к люку. И там, вверху, их тепло обнимают люди.

Стартовую площадку покидают специалисты. Я сел в машину вместе с членом Государственной комиссии, ведающим вопросами медицины. В автомашине короткое интервью. За состоянием здоровья космонавтов, несмотря на то что в составе экипажа находится врач, на земле будут следить специалисты. Показания датчиков проверяются, сопоставляются.

— Только что, – говорит медик, – я интересовался показаниями: всё – и пульс, и дыхание – в пределах завидной нормы! Самочувствие, судя по параметрам, отличное.

...Смотровая площадка. Хорошо видна ракета с кораблем. На светло-матовом фоне поблескивает на солнце крышка люка... Слышны переговоры Гагарина с членами экипажа. Командир корабля передает первые данные. А потом шутливый диалог:

ГАГАРИН. Если есть желание, можно дать на корабль музыку.

КОМАРОВ. Хорошую песню.

ГАГАРИН. О любви и дружбе.

КОМАРОВ. Давайте. Любовь и дружбу оставим у себя.

ГАГАРИН. А нам?

• Предыдущая
• 14/39
• Следующая