Ыых покидает пещеру - Белов Лев - Страница 2

• Предыдущая
• 2/40
• Следующая

Возможно, кто-нибудь удивится — почему автор письма, который умел так здорово рассуждать и даже знал, что такое нонпарель, петит, боргес, корпус, цицеро и пункт, оказался бессильным перед грамматикой. Но, право же, тут нечему удивляться. Что взять с мальчишки, едва перешедшего в пятый класс, если порой даже инженеры и врачи (не все, конечно) пишут «проэкт», а не проект, «дезинтерия» и «дизенфекция», а не дизентерия и дезинфекция, хотя и сталкиваются с этими терминами по три раза в сутки до и после еды?

Что же касается того, почему Вовка написал «Товарищи родители!» и «Товарищ бабушка!», то здесь перед нами настоящая психологическая загадка, за объяснением которой следует обращаться только к нему самому, если кому-либо посчастливится встретиться с вышеуказанным Вовкой, когда у него будет очень хорошее настроение.

Однако мы отвлеклись, а тем временем наш. герой, кажется, уже двинулся в путь. И нет никакого смысла терять юного путешественника из виду, даже если нам — и известны его серьезные разногласия не только с отрицательными частицами не и ни.

Будем до конца откровенны: Вовка Тутарев, конечно, дрожал не только от холода, когда, выйдя к концу ночи из палатки, направился по знакомой тропинке, ведущей к маленькому мостику через арык.

Нет слов, холод пронизывал все его тело и заставлял зубы уподобляться кастаньетам. Но больше всего он, безусловно, страдал из-за страха. Как-никак, а все же не каждый пионер, только что перешедший в пятый класс, найдет в себе мужество оставить друзей в теплой палатке и, рискуя самыми неожиданными встречами, отправиться в черноту неизвестности.

Собственно, было не совсем темно. В синевато-фиолетовом небе трепетали озябшие звезды. Время от времени сквозь голубое кружево меланхоличных облаков проглядывала зябкая, пожелтевшая от вечного недосыпания луна. Но Вовке казалось — вокруг непроглядная ночь.

Вовка остановился на мостике, перекинутом через арык. Вдалеке вырисовывались сумбурные очертания скал, хаотические нагромождения кустов и камней. Похоже, кто-то невидимый могучим поворотом гигантского рычага заменил, словно театральную декорацию, четкий дневной пейзаж расплывчатым и фантастическим ночным. Казалось, вот-вот из-под земли вырастет Неизвестный.

Вовке стало жутко. Идти дальше в такую страшную темень показалось немыслимым. Он очень сочувствовал себе, думая сейчас о друзьях, спокойно спящих на своих раскладушках.

Что делать?

Присев на камень у мостика, Вовка вдруг почувствовал усталость и высвободил плечи из лямок. Сразу стало легче. Вовка принялся мысленно перечислять вещи, которые захватил с собою. Из всех предметов главными являлись, конечно, рогатка и большой складной ножик, а также игрушечный пистолет, взятый на случай встречи с медведем. Зверюгу можно ослепить вспышкой и тут же броситься наутек.

Он окончательно решил дождаться рассвета. В конце концов, ночью он встал только для того, чтоб удалиться из лагеря незаметно, не вызывая тревоги. А уж когда шагать в горы — его личное дело.

«Не уснуть бы незаметно!»— мелькнуло в голове. Вовка встал и начал по-ямщицки хлопать себя руками. Через минуту он уже заметно согрелся.

Наконец, небо начало светлеть, а звезды меркнуть. Взвалив на плечи рюкзак, Вовка тронулся в путь. Дорога хорошо знакома. Надо лишь прибавить шаг, и через какой-нибудь чае покажется тот самый колючий кустар-ник, под которым он однажды уснул, из-за чего и опоздал на сбор. Когда мальчуган добрался до куста боярышника, солнце уже выглянуло из-за снежных вершин Кокташа и ссыпало щедрые лучи на еще заспанную землю.

Развязав рюкзак, Вовка извлек рогатку. Бодро встряхнув ею, Вовка вложил камень, прицелился и выстрелил в ствол боярышника. Ура! Точное попадание. Не шутите с нами. Воробьев на лету сбиваем. Вот бы попался какой-нибудь дикий человек! Что сделает пятиклассник В. Тутарев? Прицелится — бац! И прямо в лоб. Руки вверх.

Вовка уже ликовал, представляя, какую сенсацию на земном шаре вызовет поимка дикого человека учеником пятого класса В. Тутаревым, Вот когда можно будет поиздеваться над этой сопливой нонпарелью Чистюль-киным, который впал в детство и, на смех всем взрослым мальчишкам, занялся изготовлением… обыкновенных игрушек.

«Ну что, уважаемый Гошенька, — скажет Вовка, — как идут ваши героические игрушечные дела? Сколько матрешек вы изготовили на своей знаменитой фабрике? Вас еще не избрали почетной девочкой школы номер сто тридцать пять? Ах, не избрали? Какая жалость! А не хотите ли вы, кстати говоря, взглянуть на одного симпатичного молодого волосатого человека, который давно мечтает с вами познакомиться? Только, пожалуйста, не очень сильно жмите ему руку, а то он немного ослаб после того, как я тащил его на аркане с горных круч».

Да, не очень приятно будет Гошке слушать эту яркую Вовкину речь. Но что поделаешь? Не станет же он препираться — с кем? С самим В. Тутаревым! С В. Ту-таревым, имя которого греМит во всех уголках земли, а портреты висят даже в эскимосских — как их там?..

Вот загвоздка! Как же, черт возьми, называется жилище эскимосов? Вовка с негодованием отбросил хижину, юрту, шалаш, землянку, саклю, кибитку, хату, шатер и уже впал в отчаяние из-за своей скверной памяти, когда его вдруг осенило.

— Чум! — радостно вскрикнул он. — Чум, чум, чум!!!

И в эту минуту — или ему показалось? — совсем близко кто-то невидимый зашуршал, закряхтел и даже, кажется, зевнул…

Отбросим в сторону всякие красивости и скажем прямо: Вовка перепугался. Нет, он не был трусом. Об этом свидетельствовало то, что сейчас, в это раннее утро, он находился здесь. Но согласитесь: любой человек, которому осталось ждать целых пять лет до получения паспорта и который стоит один на горной тропе, не имея с собою никакого оружия, кроме рогатки, вздрогнет услышав подозрительный шум рядом с собою.

Вовка бросился на траву и замер возле боярышника, не смея шевельнуться. Сердце едва не выскочило из груди, когда совершенно явственно он услышал до обидного знакомый голос, раздавшийся откуда-то сверху:

— Тутарев? Так вот ты куда подался!

Вовка поднял голову и обомлел: перед ним стояла Галка Сверчкова, Пункт Первый!

Он сел на траву и продолжительно зевнул. На Вовку почему-то всегда нападала зевота, когда начинались неприятности. Не оставалось никаких сомнений — Галка пришла сюда в составе поисковой группы. Сейчас она начнет сзывать остальных участников этой вредной команды.

— Ну, что? — с неприязнью разглядывая ее синие брюки, спросил Вовка. — Обрадовалась, что первой меня обнаружила? Теперь поведете пленника в лагерь?

— Какого пленника? — обрела дар речи Сверчкова. — Ты что, очумел? Конечно, очумел. Вдруг ни с того ни с сего закричал: «Чум, чум, чум!». Надо лечиться.

— Постой, постой! — поднялся с травы Вовка. — Я ничего не понимаю…

— Как всегда! — вставила Галка, прищурив глаза.

— Разве ты не с отрядом?

— Хотел от меня скрыться? Не выйдет! Куда направился?

— Ты сначала ответь на мой вопрос! — сердито произнес Вовка. — Я думал, что…

— Индюк тоже думал… Куда ты держишь путь, Тутарев Владимир? И неужели ты думал, что я, твой шеф, брошу тебя на произвол судьбы?

Вовку передернуло: эта Сверчкова сумела-таки выследить его — даже ночью!

— В общем, чего тебе нужно? — уже с угрозой в голосе спросил он.

— А тебе?

Они помолчали с минуту, не отрывая друг от друга настороженных взоров. Это напряжение длилось бы, возможно, еще больше, если б Вовка не привстал на цыпочки и не заглянул по другую сторону куста. Там, у ног Сверчковой, лежал… рюкзак!

• Предыдущая
• 2/40
• Следующая