Этот несносный Ноготков - Белов Лев - Страница 23

• Предыдущая
• 23/46
• Следующая

— В данном случае специальность роли не играет, — уточнил Филипп Иванович. — А если учесть, что ваш спутник Рунди мы называем Фобосом, а вашу, извините, блистательную Иоллу

— Марсом, то всё становится на свои места, спорить нечего.

— Ах, сутки слушать я готов, когда трибунит Ноготков! — прозвенел Аг, кружась над головой цитолога. — Но не разыгрывайте фарса — мы слишком далеки от Марса!

— Если добираться пешком, — усмехнулся академик.

Заметив, что воцарилась напряженная тишина, Эм-дэ-эс-тэ торжественно проскрипел:

— Да будет известно одноголовым, что они, как и мы, находятся на расстоянии пятьдесят девять тысяч миллиардов сто двенадцать миллионов километров от планеты, которую они именуют Землею.

— Надеюсь, это сообщенье у вас не вызовет смятенья? — прозвенел Аг. — У вас большая сила воли. Ну, что же, посмеемся, что ли?

Гелий Михайлович обвел глазами своих соотечественников, остановил взор на астроботанике, который все еще улыбался, взглянул в сторону цитолога, чье лицо выражало недоверие, увидел смущенно опущенную голову доктора медицины, скользнул глазами по какой-то странной фигуре бывшего командира корабля и громко, заливисто рассмеялся. Вслед за ним стал хохотать Ноготков-старший, его примеру последовали Блаженный и Хворостов, а затем стал смеяться Молотков. Вернее, он не смеялся, а вроде бы как смеялся.

И только один Алик стоял с низко опущенной головой, не выражая никакого желания веселиться. Трудно было определить, почему он не смеется, — потому ли, что не понял того, что поняли другие, или в силу того, что понял, чего не поняли остальные.

Вдоволь нахохотавшись, академик Аш успокоился и произнес:

— Спасибо вам, дорогой Эм-дэ-эс-тэ, за веселые минуты, которые вы нам доставили своим научным сообщением!

— Говорят, что одна улыбка по калорийности соответствует одной тарелке жирного украинского борща, — сказал астроботаник.

— Кстати, — проскрипел иоллит. — Сообщения о летающих тарелках тоже вызывали у обитателей Океании кулинарные улыбки.

— Еще бы, — подтвердил Джонрид Феоктистович. — Особенно, когда мы узнали, что один студент (кажется, из Англии) нарисовал тарелку на оконном стекле и сделал с нее снимок на фоне звездного неба. Вот было шуму!

— Ну, ладно, поговорим о серьезных вещах, — предложил астроботаник. — А то, чего доброго, мы скоро услышим от вас, что «Эллипс» обогнул Проксиму Центавра и достиг... ха-ха...

— «Эллипс» уже ничего не достигнет, — проскрипел Эм-дэ-эстэ.

После длительной и тягостной паузы, наступившей вслед за сообщением иоллита, первым нарушил молчание Гелий Михайлович.

— Н-н-не может быть, — тихо проговорил он, — вы шутите!

— Успокойтесь, — проскрипел иоллит, — я вам говорю только правду. Ваши коллеги живы, но ваш «Эллипс» превратился в пар.

— Как же так, — развел руками Джонрид Феоктистович, — «Эллипс» сгорел, мы живы? Что-то я не вижу тут логики, Эмдэ-эс-тэ!

— У нас разное представление о логике, — проскрипел иоллит.

— Если рассуждать, опираясь лишь на строго научные данные, — медленно нроизнес Хворостов, — то дальше Марси мы просто не смогли бы улететь. Что же касается ваших милых шуток насчет пятидесяти девяти тысяч миллиардов и ста двенадцати миллионов километров, то ведь это означает пятьдесят девять триллионов километров, то есть ни больше ни меньше, чем пять и девять десятых световых лет, не так ли?

— По вашему исчислению — так, — подтвердил иоллит.

— Следовательно, насколько мне помнится, это свидетельствовало бы, что мы попали на один из спутников, точнее — на одну из планет знаменитой звезды Летящая Барнарда? А Летящая Барнарда расположена, как известно, в созвездии Змееносца и отстоит от не менее знаменитой Звезды Л а л а н д а на расстоянии около двух световых лет. Если же учесть, что Звезда Лаланда — одна из звезд Большой Медведицы, то остается предположить, что...

— ..что нас принимают за Больших Ослов, — закончил мысль астроботаника Гелий Михайлович. — В конце концов, из-за нас когда-нибудь это созвездие, чего доброго, переименуют. Представляете? Космический корабль «Эллипс-четыре» движется от созвездия Гончих псов к созвездию Больших Ослов — какая радостная сенсация для Вислоухих! Что вы на это скажете, досточтимый Аг?

— Расслышал я вопросец ваш, — прозвенел Аг,— и шутки нравятся мне ваши, но всё ж — увы, дражайший Аш, еще вы мало ели каши!

— Как вы со мною разговариваете?! — побагровел академик.

— Я...

— Можете не перечислять свои знания, дорогой Гелий Михайлович, — проскрипел иоллит, — мы всё о вас знаем.

Еще раз объясняем, что вы находитесь на спутнике блистательной Иоллы. А она, в свою очередь, является одним из двух спутников звезды А ау э л д, которую ваши ученые именуют Летящей Барнардой. Звезда Аауэлд расположена в созвездии Жииюлдс и отличается от других звезд быстротой своего движения.

— Допустим, это так, — сухо произнес астроботаник. — Но нас интересуют доказательства, и только доказательства! Где они?!

— Их сколько угодно, — проскрипел иоллит.

Блаженный стал хлопотать возле Аша — тот был в обмороке.

Когда доктор медицины привел в себя Гелия Михайловича, и тот с изумлением обнаружил почти полную пропажу собственного пульса, Хворостов счел нужным произнести цитату:

— Всё пройдет, как с белых яблонь дым!

— Все пройдет, — кивнул Блаженный, — однако мы хотели бы отдохнуть. У вас нечто вроде гостиницы имеется?

— Мы знали, — проскрипел иоллит, — что земляне — слабый четырехконечностный народ, но чтобы они так быстро уставали...

— Как же это «быстро», — возразил Джонрид Феоктистович, — если мы целые сутки на ногах, а ведь среди нас есть и ребенок!

— Я нисколечко не устал! — пылко прореагировал Алик. — И потом — какой же я ребенок?

— Ну, знаешь, — начал было Филипп Иванович, собираясь приструнить своего сына. Но тут цитолог, внимательно присмотревшись к Алику, потер себе виски и, не веря своим глазам, пролепетал: — Н-нонсенс! Г-г-галлюцинации! Глядите-ка, милостивые государи!

Блаженный, астроботаник, академик и Молотков повернулись к Алику и стали разглядывать его с бесцеремонностью экскурсантов, попавших в музей палеонтологии и увидевших скелет бронтозавра.

— Ничего особенного в нем не нахожу, — после небольшой паузы произнес Джонрид Феоктистович. — Мальчик как мальчик. Правда, он сегодня еще не умывался, впрочем, как и мы, поэтому можно простить мальчишке полоску сажи над губой. Вытри-ка, Алик, извиняюсь, под носом. — Блаженный отвернулся, как бы отдавая дань этикету.

Алик провел рукой под носом и ошалело посмотрел на отца.

— Да, — вздохнул цитолог, — я сначала тоже принял это за сажу. Нонсенс! Мальчишке тринадцать!

— А кто это вам сказал, что тринадцать? — проскрипел иоллит.

— Я сказал! — вспылил Ноготков-старший. — Отец-то я!

— Такой ученый, а забыли о первом действии арифметики!

— При чем тут первое... — начал было астробо-таник, но быстро осекся и в крайнем изумлении уставился на мальчика.

— Позвольте, но это действительно но сажа, а обыкновенные усы! Логически...

— Если рассуждать логически, — закончил мысль Хворостова академик, — следует вспомнить о первом действии арифметики и приплюсовать пятьдесят девять триллионов километров, что равно почти шести световым годам.

— Значит, Летящая Барнарда? — ахнул астроботаник. — Действительно?!

— Наконец-то! — проскрипел Эм-дэ-эс-тэ. — И если бы не усы...

— Благодаря его усам, — прозвенел Аг, — всё понял наш папаша сам. Ему, конечно, легче стало, но это всё пока — начало!

— Итак, уважаемые, необходимо приготовиться к переходу на блистательную Иоллу! — провозгласил Эм-дэ-эс-тэ.

— На какой высоте будем лететь? — осведомился астроботаник.

• Предыдущая
• 23/46
• Следующая