Смертельный соблазн. Манхэттен - Коллинз Джеки - Страница 6

• Предыдущая
• 6/72
• Следующая

— Это мой выбор, Питер, — холодно ответила Мэдисон.

— Дэвид — дурак!

— Просто у нас разные цели в жизни.

— Ага! — поддакнул Питер и цинично заржал. — Видел я эту его «цель жизни»: много сисек и мало мозгов.

— Когда это ты успел на нее посмотреть? — подозрительно спросила Мэдисон. Ее неприятно резанула мысль о том, что Питер и ее бывший любовник продолжают общаться.

— Ужинали как-то вместе. Джеми как раз не было в городе, а он позвонил мне и стал умолять, чтобы мы встретились. Хотел, чтобы я поглядел на его новую пассию.

— Умолял? Тебя? — переспросила Мэдисон, не веря своим ушам, поскольку помнила, насколько низкого мнения о Питере всегда придерживался Дэвид. Он как-то раз попытался сыграть на рынке ценных бумаг, обратился за помощью к Питеру и в результате — благодаря его советам — потерял кучу денег. А такого Дэвид, привыкший всегда и во всем выигрывать, не прощал.

— Ну, я и согласился. Мне тогда как раз было нечем заняться.

— И что же она собой представляет? — Мэдисон злилась на саму себя, но не могла не задать этот вопрос.

— Давалка. Сунул, вынул и пошел. Знаешь такую категорию баб?

— Нет, не знаю, — ледяным тоном ответила Мэдисон. От слов Питера ей стало еще тяжелее. «Давалка…» Так вот, значит, на кого променял ее Дэвид. И словно прочитав ее мысли, Питер придвинулся еще ближе и, обдавая ее густыми парами алкоголя, сочувственно сказал:

— Дурак Дэвид, что бросил тебя!

Мэдисон сделала еще один шаг назад и резко сменила тему разговора.

— Где Джеми? — спросила она.

— Увидела Криса Финикса и растаяла, как мороженое на солнце. Слушай, почему эти рок-звезды так действуют на женщин, а?

— Неужели не понятно, Питер? Мы выросли на его песнях. В колледже он был нашим идолом. Он — лучший из всех старых кумиров рока.

— А-а, ну да, понятно! Под его песни вы теряли девственность, и все такое, правильно?

— Тебе вряд ли захочется об этом слышать.

— А вот и наоборот. Захочется.

— Ну, так все равно не услышишь.

— М-м-м… — промычал Питер, раскачиваясь на каблуках. — Поскольку сегодня ты обедала с моей женой, мне кажется, будет справедливым, если завтра ты пообедаешь со мной. — Еще один липкий, ощупывающий взгляд. — Я мог бы дать тебе несколько ценных советов относительно того, как распорядиться акциями.

Мэдисон знала, что Питер говорит не всерьез, что это всего лишь пьяная болтовня, но с другой стороны… Учитывая подозрения Джеми…

— Послушай, Питер, может, сегодня тебе больше не стоит злоупотреблять мартини? Ты же знаешь, как не любит Джеми, когда ты надираешься.

— А может… ты не будешь лезть не в свое дело?

Мэдисон обвела гостиную глазами в поисках знакомых лиц. Она поняла, что пора смываться, поскольку этот пустой разговор не приведет ни к чему хорошему.

— Ладно, пойду поищу Антона, — сказала она. — Еще увидимся.

— Надеюсь, за столом мы будем сидеть вместе! — крикнул ей вдогонку Питер.

«Ага! Сейчас! Надеюсь, что не будем», — мысленно ответила она.

Антон неподдельно обрадовался встрече с Мэдисон. Он был небольшим человечком с пытливым взглядом, улыбчивым лицом и богатым арсеналом жестов. Антон обладал какой-то внутренней теплотой, которая привлекала к нему людей. Они с Джеми составили поистине блистательный тандем на поприще избранного ими бизнеса и теперь были нарасхват. Они разрабатывали дизайн домов для самых богатых людей страны, и фотографии этих шедевров дизайнерского искусства регулярно появлялись в таких престижных журналах, как «Архитектурное обозрение» и «Стильно».

Антон был неистощимым генератором новых идей и концепций, от которых у очередного клиента аж челюсть отваливалась, а Джеми блестяще воплощала их в жизнь. С тех пор как отец Джеми сделал их партнерами, его первоначальные вложения в их дело уже вернулись к нему двойной прибылью.

— У тебя тут прямо Ноев ковчег, — проговорила Мэдисон, изучая глазами гостей. В дальнем углу комнаты она заметила могущественного антрепренера Морта Дженклоу, занятого беседой с двумя издателями — Сонни Мита и Майклом Кордой, а у стены напротив приехавшая из Калифорнии Бетси Блумингдейл царила в окружении небольшой группы великосветских дам Нью-Йорка, среди которых можно было заметить даже сногсшибательную Жоржетт Мосбахер.

— Я всегда стараюсь, чтобы на моих вечеринках было всякой твари по паре, — скромно потупился Антон.

— И каждый раз тебе это удается просто блестяще.

— Я это делаю не для саморекламы, вот почему все мои дамы доверяют мне безоговорочно. Ты и представить не можешь, что я от них слышу, когда предлагаю новую ткань для стен их гостиных! Они готовы поведать мне любые свои секреты. И чужие, разумеется, тоже.

— Зная тебя, я не удивлюсь, узнав, что ты прячешь в их стенах «жучки», — с улыбкой проговорила Мэдисон. — Ты жить не можешь без сплетен, Антон!

— Да, милая, ты, безусловно, права, — согласно закивал Антон. — Это — одна из моих многочисленных слабостей. Меня может извинить только то, что я эти сплетни никому не пересказываю. Даже тебе.

И они рассмеялись.

— Если бы тебе понадобилась Джеми, где ты стал бы ее искать? — спросила собеседника Мэдисон.

— В ванной для гостей, — ответил Антон, а затем, наклонившись к Мэдисон и понизив голос, добавил: — По-моему, Крис Финикс переусердствовал, потчуя ее выпивкой, и леди решила проблеваться, чтобы хоть малость прийти в себя.

— А чем занимается Питер с тех пор, как пришел сюда?

— Надирается. Ты разве не заметила?

— Если хочешь, я присмотрю за ним, чтобы он тут что-нибудь не учудил.

— Сделай одолжение! — обрадовался Антон. — Я мечтаю только об одном: о мире и гармонии.

— Ладно, доверься мне, — сказала Мэдисон, не очень веря в то, что ей удастся выполнить данное Антону обещание. — Но должна заметить, что если ты так печешься о мире и гармонии, то тебе вряд ли стоит закатывать такие грандиозные вечеринки каждый месяц.

— Надо же каким-то образом участвовать в общественной жизни, — снова потупился Антон и застенчиво улыбнулся. — Кстати, мне звонила твоя мать.

— Моя мать? — вздернув брови, переспросила Мэдисон.

— Что тебя так удивило? — с ехидной улыбкой проговорил Антон. — У тебя нет матери? Тебя нашли в капусте — уже готовенькой и с авторучкой в руке?

— Да нет, конечно, у меня есть мать. Но с какой стати она станет звонить… тебе?

— Ее ведь зовут Стелла, не так ли?

— Да, Прекрасная Стелла.

— Если твоя матушка хоть немного похожа на тебя, она, без сомнения, целиком и полностью заслуживает того, чтобы так называться.

— Да будет тебе! — зарделась от комплимента Мэдисон. — Моя мать действительно красавица. Настоящая Мэрилин Монро в ее лучшие времена.

— Прелесть! — воскликнул Антон. — Как бы мне хотелось иметь маму, похожую на божественную Мэрилин!

— И чего же хотела от тебя Стелла?

— Ей нужна оригинальная концепция дизайна для ее новой квартиры.

— Какой еще новой квартиры? — озадаченно переспросила Мэдисон. — Мои родители живут в Коннектикуте. Они уехали из Нью-Йорка уже десять лет назад.

— Значит, они решили вернуться обратно.

— Ничего не понимаю, — проговорила Мэдисон, окончательно запутавшись. — Во-первых, почему Стелла позвонила тебе, а не Джеми? А во-вторых, как случилось, что мне ничего не известно об этой новой квартире?

— Может, они решили преподнести тебе сюрприз?

— В таком случае им это замечательно удалось! Но единственный сюрприз, который за всю жизнь преподнесла мне мама, было то, что она однажды похвалила мой очерк об Эдди Мерфи.

— Эдди Мерфи?

— То-то и оно. Ты только представь себе: я пишу о политиках, о всяких удивительных людях, а у нее находится доброе слово только для статейки об Эдди Мерфи!

— Может, ей нравятся черные и корявые? — с усмешкой предположил Антон.

— Видел бы ты моего отца! Таких красавцев, как он, я больше не встречала!

— Правда? — оживился Антон. — А сколько ему лет?

• Предыдущая
• 6/72
• Следующая