Слезы дракона - Дэвис Брайан - Страница 37

— Как вас зовут? — спросила Бонни.

— Марта Стоун. — Она долго и пристально смотрела на Бонни. — А кто это спрашивает?

Бонни протянула руку, но Марта всего лишь уставилась на нее, и девушка отвела руку.

— Приятно познакомиться.

Билли прислонился к дверному косяку:

— Кому-нибудь разрешается войти внутрь?

Выпрямившись, Марта указала клюкой на дверь:

— В соответствии с пророчеством никто, кроме короля, не сможет открыть ее до наступления часа.

Билли сделал два шага, схватился за ручку и потянул. Дверь легко распахнулась. Не обращая внимания на изумленный вздох, раздавшийся у него за спиной, он вошел внутрь, взял по креслу в каждую руку и вернулся обратно.

— Это вам, — сказал он, поставив одно кресло рядом с Мартой. — Садитесь.

С помощью Бонни он вытащил из холла кресла для каждой из женщин в очереди. Все они, молодые или старые, кинулись пожимать ему руку, восхищенно глядя на него. Он снова перешел к началу очереди и раскинул руки, чтобы успокоить гул.

— Слушайте все! Я войду внутрь, но думаю, что всем вам надо дождаться наступления полудня.

Билли вернулся к открытой двери, жестом позвав Бонни следовать за ним.

Билли вместе с Бонни вошел внутрь и прикрыл за собой дверь. У него отчаянно колотилось сердце.

— Они думают, что я король.

— А почему бы им и не думать? — засмеялась Бонни. — Ведь ты открыл дверь, не так ли?

— Да, но я не знаю, как доставить их в новую страну. Я даже не знаю, где я сам сейчас.

— До полудня не так много времени. Давай посмотрим, что здесь делается. — Бонни подбежала к внутренним дверям и распахнула одну из них. — Хм… Внутри полная темнота.

Билли присоединился к ней, щурясь от непривычного сумрачного красного мерцания, которое еле освещало театр. Они скользнули в зал по ковровой дорожке пандуса, прошли мимо длинных рядов пустых кресел. Найдя короткую лесенку, они поднялись на сцену, где их ждал закрытый занавес. Сквозь его потертую ткань пробивались вспышки багрового света.

Бонни нашла то место, где занавес раздвигается, вцепилась в одну из половин и оттянула ее в сторону. Билли сделал то же самое с другой половиной занавеса, и колесики со скрипом поползли по направляющим. Когда они с Бонни растянули проем до двадцати футов, он торопливо вернулся к центру сцены и уставился на открывшееся перед ними зрелище.

Стеклянная перегородка от пола до потолка стояла стеной перед лесным пейзажем, совершенно живым, объемным и в движении, хотя был залит красным ореолом, словно оператор фиксировал его через цветные линзы. Деревья и небо качались и прыгали вверх и вниз — оператор как бы старался держаться рядом с человеком, идущим через лес. На нем был плащ с поясом и ножны. Из-под шапки выбивались седые волосы.

— Профессор? — прошептал Билли.

Все было настолько реальным, что казалось продолжением сцены, словно они могли войти прямо в этот багровый мир.

Билли приблизился к экрану и протянул к нему руку, чтобы выяснить, где кончается реальность и начинается изображение. Кончиками пальцев он наконец коснулся гладкого стекла и вздохнул. Он не знал почему, но, найдя эту границу, преисполнился печали, словно бежал играть на поле, а вместо этого наткнулся на железную решетку, преградившую ему путь.

Бонни на цыпочках подошла к нему, и они уставились на эту картину; они стояли оцепенев, едва ли не загипнотизированные видом этого неба и качающихся деревьев. Внезапно на весь экран легла чья-то тень, словно из-за их спины медленно возникли очертания человека. Билли инстинктивно схватился было за меч, но его при нем не было. Прежде чем он смог сообразить, каким иным образом ему вступить в бой, от экрана донесся тихий спокойный голос:

— Не пугайтесь.

Подкравшаяся тень уменьшилась до размеров человека, который и вышел на сцену — в то же время каким-то образом оставаясь за стеклянной перегородкой, словно он одновременно был частью экранного изображения и театральной сцены. Выйдя в центр, он остановился, оставаясь спокойным и неподвижным, а сцена за его спиной продолжала мерцать.

Он распростер руки:

— Добро пожаловать, друзья мои. Как долго я ждал вас!

Хотя казалось, что на нем красная маска, лицо этого человека было ясно различимо. Билли прижал ладони к стеклу.

— Профессор? — Он показал на человека в длинном плаще, который продолжал идти в поле зрения. — А я думал, что вы там.

Человек приподнял полу мантии и рассмеялся:

— Я не думаю, что ваш профессор носит что-либо подобное, но, глядя сквозь эту стену из драгоценного камня, вы вряд ли можете утверждать, что я не ношу красное. — Он повернулся и махнул рукой в сторону леса. — Ваше первое предположение было верным. Это ваш профессор. Он исполняет свою обязанность — проводит вашу мать к обусловленному месту встречи и прилагает все силы для защиты ее. Там по-прежнему ночь, потому что время в двух измерениях редко совпадает. Я заметил, что бывают периоды, когда оно совпадает и тут и там, а затем одно может быстро убегать вперед в то время, когда другое медленно тащится сзади. За все мои столетия странствий через границы пространств этот феномен был едва ли не самым интересным.

У Билли опять ослабли ноги, а дыхания еле хватило, чтобы заговорить:

— Мерлин?

Мерлин кивнул:

— Да, Билли. Это я. — Он поклонился Бонни. — Добро пожаловать, мой нежный цветок. Ты прелестно выглядишь в этом платье.

Блеснув улыбкой, Бонни сделала реверанс:

— Благодарю вас, любезный сэр.

Мерлин снова приподнялся. Его глаза сверкнули.

— Милости прошу, прекрасная девушка. — Он хлопнул в ладоши и решительно сказал: — Итак, нас ждет много дел…

Билли поднял руку:

— Подождите минутку! Не хотите ли объяснить, почему и как вы здесь очутились, и вообще, что это за место?

По лицу Мерлина скользнула мягкая улыбка.

— Ну да, у молодого короля всегда должно быть много вопросов. После всего, что вы увидели, сомнения по-прежнему терзают ваш мозг?

— На самом деле не сомнения. Я просто хотел бы четко понять, что здесь происходит. Я настолько растерян, что чувствую себя словно в ночном кошмаре.

— Достаточно честное признание, но, поскольку для нас очень важно время, я буду краток. Отвечаю на твой первый вопрос. Когда Экскалибур превратил меня в световую субстанцию, я обрел существование, которое позволило мне путешествовать едва ли не по всем духовным пространствам — в кэндлстоны, через все Семь Кругов и даже к преддверию Рая. Если ты помнишь, какое-то время я был даже в облике твоего профессора. — Он хлопнул по внутренней стене стеклянного экрана. — Эта перегородка между нами — драгоценный камень кулона, Великий Ключ, который открывает проход между вашим миром и Приютом Драконов, и теперь он висит на цепочке на шее твоей матери. Хотя я способен находиться внутри турмалина, я не могу пройти сквозь последний барьер того мира, в котором ты пребываешь.

— Почему? — спросил Билли.

— Я не дракон, — распростер руки Мерлин. — Те, что в поселении, — души драконов, которые никогда не позволят Нефилимам контролировать их мозги. Я думаю, ты имеешь право называть их непродавшимися драконами.

— Непродавшимися? — ухмыльнулся Билли. — Есть по крайней мере одна, которая полностью продалась. Едва мы оказались тут, она стала доставлять нам сплошные неприятности.

— Так ли? — озабоченно спросил Мерлин. — И что же она делала?

— Ее зовут Жасмин. Она называет себя пророчицей и рассказывает, что горожане не в состоянии вспоминать прошлое. Пара из них сказала нам, что она была бы готова убить нас, будь у нее такая возможность. Она говорит, что мы кто-то вроде оракулов огня и заслуживаем смерти.

Мерлин погладил подбородок.

— Понимаю. Очень интересно. Я думаю, она могла быть драконом, который сам предпочел продаться. Хотя Нефилим никогда не обитал в ее теле, возможно, она обрела силу из темных источников и пользуется ею, чтобы властвовать над другими. — Он сложил руки на поясе. — Я не ожидал, что кто-то похожий на нее существует в Приюте Драконов. И советую вам избегать ее.