Одинокий голубь - Матц Тамара П. - Страница 26

• Предыдущая
• 26/238
• Следующая

Диш с трудом отвел взгляд, так она была хороша, а когда ему это удалось, то поймал на себе взгляд Джейка. Вполне дружелюбный, создавалось впечатление, что он просто рад компании.

— Если бы мне пришлось копать колодец, я бы и часа не протянул, — признался он. — Вы, ребята, должны воспротивиться, пусть Калл сам копает свою дыру.

Подошедший в это мгновение Ксавье принес бутылку и стакан. Джейк сам взял бутылку и налил щедрую порцию.

— Это пойло лучше, чем то, что в Арканзасе, — заметил он.

— В Арканзасе, — презрительно повторил Ксавье, как будто это слово говорило само за себя.

Тут Диш просто перестал верить происходящему. Вряд ли было другое место, где ему хотелось бы быть меньше, чем за столиком с Лореной и этим мужчиной, и однако он здесь сидел. Лори, казалось, ничего не имела против его присутствия, но, с другой стороны, вне сомнения, она ничего не имела бы против, если бы он находился за тысячу миль от салуна. Ксавье стоял рядом, и вода с его тряпки стекала ему на штанину, а Джейк Спун пил виски и выглядел вполне дружелюбно. Сейчас, когда шляпа его была сдвинута на затылок, Диш мог видеть полоску белой кожи на лбу, которой никогда не касалось солнце.

К этому времени Диш окончательно потерял чувство реальности происходящего. Он даже забыл, что он ковбой, а это в его жизни было главным. Он превратился просто в парня со стаканом виски в руке, чья жизнь внезапно пошла наперекосяк. Еще вчера он был лучшим работником, но какое сейчас это имело значение?

Хотя день выдался ясным и жарким, Дишу стало холодно и туманно, и так его поразила эта странная штука — жизнь, что он не знал, куда смотреть, не то что бы что-то сказать. Он выпил один стакан, потом еще, потом снова, и, хотя жизнь все еще оставалась в тумане, внутри этого тумана значительно потеплело. К середине второй бутылки он перестал беспокоиться о Лори и Джейке Спуне и сидел у пианино, распевая «Мою красотку за морями» под аккомпанемент Липпи.

Когда Уилбергер подъехал к дому, Август сидел на передней веранде и выжидал. То, что он выжидал, казалось ему вполне товарищеским поступком, поскольку Джейк Спун проехал длинный путь и был слишком напуган, чтобы искать общества женщин. Джейк был одним из тех мужиков, у кого круглый год стоит, к великому раздражению Калла, не отличавшегося такой способностью. Август тоже был подвержен этому пороку, но, как он сам говорил, он не пойдет, как мул, на поводу у этой штуки, хотя многие, слышавшие эту шутку, ее не понимали. Он любил, как он выражался, перепихнуться, но, если не было подходящих условий, мог долгое время обходиться виски. Ясно, что из-за возвращения Джейка условия не будут благоприятными, посему он обратил свое внимание на кувшин, чтобы дать Джейку пару часов для удовлетворения его насущных потребностей, а уж потом пойти и постараться заинтересовать его карточной игрой.

Появление Уилбергера было полной неожиданностью. Он подъехал на своем вороном вплотную к крыльцу, что удивило свиней не меньше, чем Августа. Они пробудились и захрюкали на лошадь.

Уилбергер с завистью посмотрел на кувшин Августа.

— Могу поклясться, что вы не сливовый сок пьете, — заметил он. — Жаль, не могу себе позволить легкую жизнь.

— Если вы спешитесь и перестанете пугать моих свиней, я угощу вас, — заверил Август. — Представиться друг другу можем потом.

Хряк поднялся и прошел прямо под брюхом вороного, который был настолько хорошо объезжен, что даже не шевельнулся. Значительно больше поразился Уилбергер. Да и сам Август. Раньше хряк такого никогда не делал, хотя он всегда отличался непредсказуемостью.

— Полагаю, это одна из свиней, которых вы не даете напрокат, — сказал Уилбергер. — Если бы я приехал на моей кобыле, она бы дала этой хрюшке такого пинка, что вам пришлось бы всю округу обшарить в поисках своего бекона.

— Ну-ну, просто эта свинья спала, — заметил Август. — Наверное, когда она проснулась, то удивилась, что здесь стоит лошадь.

— Вы кто, Калл или Маккрае? — спросил Уилбергер, которому надоела свинячья тема.

— Я — Маккрае, — ответил Август. — Калл столько бы болтать не стал.

— И я его понимаю, — заметил Уилбергер. — Я — Уилбергер.

В этот самый момент из дома вышел Калл. По правде говоря, рана от укуса беспокоила его весь день, и он собирался сделать себе примочку из мякоти кактуса. На это требовалось время, вот почему он так рано и пришел.

Когда он вышел на веранду, к дому на серой лошади подъехал маленький человек.

— Слушайте, да вы нас окружили, а мы и знать не знаем, — сказал Август. — Вон тот, у кого рубашка из штанов вылезла, капитан Калл.

— Я — Уилбергер, — представился Уилбергер. — А это мой работник, Чик.

— Вполне можете спешиться, — предложил Калл.

— Да ладно, — возразил Уилбергер, — чего слезать, когда скоро снова садиться? Я против бесполезных усилий. Слышал, вы торгуете лошадьми?

— Верно, — ответил Калл. — И скотом.

— Скот меня не интересует, — ответил Уилбергер. — У меня три тысячи голов, готовых к перегону. Мне нужны верховые лошади.

— Жаль, что скот нельзя приспособить под седло, — сказал Август. Эта мысль возникла у него внезапно, и, не изменяя своей привычке, он тут же облек ее в слова.

Калл и Уилбергер посмотрели на него, как на сумасшедшего.

— Вам, может, и жаль, — проговорил Уилбергер, — а для меня они — дар Божий. Я полагаю, это вы написали ту вывеску?

— Совершенно верно, — подтвердил Август. — Хотите, и вам напишу?

— Да нет, мне еще в дурдом рановато, — отказался Уилбергер. — Я никогда не ожидал встретиться с латынью в этой части Техаса, но, видно, образование начало распространяться вширь.

— Как вам удалось собрать столько скота без лошадей? — поинтересовался Калл, надеясь снова перевести разговор на деловую тему.

— Я зайцев натренировал, чтобы скот из кустов выгоняли, — слегка раздраженно ответил Уилбергер. — По правде говоря, — добавил он, — чертовы мексиканцы украли наших лошадей. Я слышал, что вы гонялись за мексиканскими конокрадами, когда были рейнджерами, но, похоже, нескольких из них вы упустили.

— Да нет, мы всех перевешали, — вмешался Август, обрадовавшись, что гость готов поспорить. — Наверное, это уже новое поколение подросло, они и увели ваших лошадей. Мы за них не в ответе.

— Все это болтовня, — отрезал Уилбергер. — На моей шее сейчас три тысячи голов скота и одиннадцать человек. Если бы я мог купить сорок лошадей, причем лошадей хороших, я бы чувствовал себя спокойнее. Вы можете мне помочь?

— Мы рассчитываем иметь голов сто завтра к восходу, — заявил Калл. Болтливость Августа иногда оказывалась полезной, она давала ему минутку на размышления.

— Я не собирался здесь ночевать, — заметил Уилбергер. — К тому же мне не только ста, мне и пятидесяти не нужно. Сколько я могу получить сегодня?

Август вытащил свои старые карманные часы и прищурившись посмотрел на них.

— Мы сегодня уже закрылись, — сообщил он. — Сегодня ничего не продаем.

Уилбергер резко соскочил с коня и автоматически слегка ослабил подпругу, чтобы коню было легче дышать.

— Вот уж не думал нарваться на такой разговор, — сказал он. — В первый раз встречаю платную конюшню, которая закрывается среди бела дня.

— Да нет, конюшня не закрывается, — поправил его Август. — Мы готовы поставить туда все, что вам потребуется. Закрывается то, что касается продажи лошадей.

Уилбергер подошел к веранде.

— Если тот кувшин сдается напрокат, я бы взял напрокат глоток, — предложил он. — Похоже, этот кувшин — единственное, что еще открыто в вашем городке.

— Открыто и на халяву, — заверил Август, протягивая сосуд.

Пока Уилбергер пил, Август взглянул на Калла. Его высказывание насчет ста лошадей показалось слишком уж нахальным, даже если они и планируют поход в Мексику. В последние набеги они в основном интересовались скотом. Иногда им попадалось несколько лошадей, которых они присоединяли к коровам, но их число редко превышало дюжину за одну ночь. Откуда возьмутся еще девяносто, Август представления не имел.

• Предыдущая
• 26/238
• Следующая