Ключ к волшебной горе - Леонтьев Антон Валерьевич - Страница 9

• Предыдущая
• 9/88
• Следующая

Что за наглец! Полина залилась румянцем смущения и негодования! Он не только проник в комнату, где, кто его знает, рылся в ее интимных вещах, но и оставил записку с дерзким текстом! Он ее любит!

Полина в сердцах разорвала записку, но через секунду, соединив две части, снова прочла краткую фразу: «Je t’aime!»

Что он себе позволяет! Это неслыханно! Если об этом происшествии узнают родители или Платоша, то грянет ужасный скандал! И она, без вины виноватая, будет нести ответственность! Как будто этот темноволосый юноша с узким бледным лицом что-то для нее значит! У нее есть только один возлюбленный, ее муж in spe[29], – Платоша Крещинский!

Полина представила себе, как Платон, входя в спальню их общего дома в Петербурге, обнаруживает на столике записку со словами «Je t’aime!». Он гневается (Полина была уверена, что гнев идет Платоше чрезвычайно), обнаруживает наглеца-студента, который преследовал их отсюда до России, забившись где-то в поезде, меж бочек с огурцами и мешков с брюквой. Дает ему пощечину...

Затем дуэль! Красивый и гордый Платоша нацеливает пистолет на трясущегося от страха студентика. Тот, покрытый потом, падает на колени и начинает умолять о пощаде. Великодушный Платон стреляет в воздух, нахал, уверенный, что пуля предназначалась ему, падает в обморок, и его тело уносят полицейские, которые запихивают бледного студиозуса в тюремную карету с решетками на окнах.

Пафосная картинка вдруг сменилась совершенно иным видением: этот нахал целует ее! Полина сразу же отогнала страшную мысль. Нет, такому никогда не бывать!

Она выискала тяжеленные каминные щипцы, положила их на туалетный столик. Если незнакомец появится в ее комнате снова, она опустит щипцы ему на череп. Она не потерпит вторжения в свою размеренную и счастливую жизнь!

И все же она раз за разом перечитывала фразу «Я тебя люблю!». Всего три слова, но какая энергетика, как будто... Как будто это не гнусная шутка, а правда! Но они виделись всего несколько секунд – сначала на променаде, затем в саду. За это время нельзя полюбить!

Полина спрятала записку в шкатулку, которую поставила под кровать. Никто не должен обнаружить это признание в любви. А морская звезда...

Значит, он слышал, о чем она говорила с Платошей. Слышал, что морская звезда поразила ее, – и решил подарить ей несчастное животное!

На следующее утро, когда Варжовцы безмятежно спали, а городок был в легком тумане, Полина пробежалась к пляжу, где выпустила морскую звезду в тихие волны. Попав в воду, звезда ожила и, подгоняемая бризом, навсегда исчезла из жизни Полины. Может быть, и этот сумасброд так же бесследно исчезнет из ее жизни?

– Faites le jeu, messieurs! Faites le jeu, messieurs! Rien ne va plus?[30]

Тетя Лиззи увидела его издали. Так и есть, почтенный петербургский адвокат, Валериан Платонович Крещинский, предается своему пороку – рулетке. Впрочем, как знала Елизавета Фридриховна, Крещинский-старший имел пристрастие ко всем азартным играм, обожал ипподром и частенько покупал лотерейные билеты.

Она прошествовала по роскошному залу, обставленному в стиле ампир (красная бархатная драпировка, мраморные бюсты, позолота и тяжеленные хрустальные кронлюстры, свешивающиеся с лепного потолка). Помещение одного из самых известных казино Варжовцов было освещено мириадами свечей: электричество здесь не признавали, оно лишало чувства элитарности и сопричастности к тайне.

Елизавета Фридриховна, облаченная в темно-зеленое платье с большим декольте, с изумрудами на тонкой белой шейке и вокруг нежных запястий, шаловливо постучала веером по спине Крещинского и произнесла шаловливо:

– Vous perdrez absolument![31]

Адвокат резко обернулся. Его лицо было налито кровью. Завидев же тетю Лиззи, он смягчился и даже пробормотал несколько светских фраз.

– Le jeu est fait![32] – провозгласил крупье, и шарик из слоновой кости в бешеном ритме побежал по кругу рулетки.

Крещинский напряженно следил за рулеткой.

– Zero![33] – раздался голос крупье.

Адвокат пробормотал несколько бранных слов по-русски: он проигрался в пух и прах! Он отошел от обтянутого зеленым сукном стола, тетя Лиззи последовала за ним.

– Валериан Платонович, – сказала кокетливо Елизавета Фридриховна. – Вы наверняка сегодня опять в проигрыше! Я угадала?

Крещинский брезгливо ответил:

– Вы правы! Я проигрался семнадцать раз подряд и уверен, что именно теперь мне должно повезти!

Елизавета Фридриховна, расправив веер, томно произнесла:

– Здесь душно! Давайте выйдем на свежий воздух! В казино витает аромат отчаяния и жадности, мне не по себе!

Через десять минут они оказались на вечернем променаде. Крещинский все еще никак не мог смириться с проигрышем.

– Вы только подумайте, семь тысяч рублей золотом! И они все оказались в лапах этих негодяев! Они обобрали меня, эти ироды!

Тетя Лиззи ответила:

– Но, милейший Валериан Платонович, никто не неволит вас и не тянет на аркане в игорный дом или на скачки. Подскажите мне: каков ваш финансовый дефицит на этот момент?

Крещинский обернулся, затем произнес шепотом:

– Мадам, не нужно кричать о моих затруднениях на всю набережную! Для всех я – богатый, преуспевающий и чрезвычайно ловкий адвокат по бракоразводным делам!

– Последние два эпитета верны, – заявила тетя Лиззи. – Если бы не вы, Валериан Платонович, то мне бы никогда не достались капиталы моего первого супруга, которые, увы, давно закончились. А вот что касается богатства... В этом вы перещеголяли меня.

Она усмехнулась, и в ее красивых глазах мелькнуло презрение.

– Вы бедны, более того, у вас долгов как минимум тысяч на триста. Триста тысяч рублей – откуда вы их возьмете? Даже такой проныра, как вы, не заработает подобную сумму, если будет трудиться день и ночь над всеми мыслимыми процессами современности!

Крещинский достал золотой портсигар, вынул короткую папиросу и закурил:

– Елизавета Фридриховна, я вижу, что вам доставляет особое наслаждение издеваться надо мной! Вам известно, каким образом я намерен заплатить кредиторам в срок!

– Еще бы, – вздохнула тетя Лиззи. – Для этого ваш прелестный сын и женится на моей глупенькой племяннице. Она ведь без ума от вашего Платоши! Так что не печальтесь, Лев согласен отдать Платону Полину в жены. Я разузнала и размер предполагаемого приданого...

Крещинский нервно воскликнул:

– Я вас прошу, сударыня! Не томите меня!

– Ровно полмиллиона рубликов! Этого с лихвой хватит, чтобы оплатить все долги азартного папаши и устроить счастье наших молодых. Конечно, существует опасность, что через некоторое время вам снова понадобятся деньги...

– Нет, я прекращаю играть, – заявил Крещинский. – Сегодня был последний раз! Я дал себе зарок – никогда более не прикасаться к картам и фишкам!

– И надолго ли вас хватит? – проговорила игриво тетя Лиззи. – Кстати, не забывайте, что одну пятую от суммы, которую Лев дает в качестве приданого за Полиной, получаю я. Если бы не моя крайняя нужда, я бы ни за что не помогала вам в обустройстве брака вашего Платоши с Полин. Поверьте, она могла бы найти себе и другого супруга – богатого и знатного. Я бы ни за что не стала принуждать ее к браку с тем, кого девочка не любит, но все дело в том, что она обожает вашего сына!

Валериан Платонович крякнул и зло добавил:

– Только не изображайте меня Скупым рыцарем и Гобсеком, я желаю своему чаду лишь счастья. И судьба вашей племянницы мне тоже небезразлична! Но мне нужны деньги, чтобы заплатить долги! Иначе я – конченый человек!

– Валериан Платонович, – сказала тетя Лиззи серьезно. – Не кажется ли вам, что вы поздно спохватились? Ну хватит об этом! Полин станет женой вашего Платоши, ведь он ничего не знает о вашем замысле? Или все же знает?

• Предыдущая
• 9/88
• Следующая