Нет чужих бед - Демченко Оксана Б. - Страница 62

• Предыдущая
• 62/125
• Следующая

Сотник обреченно смолк и полез в потайной карман, расстегнув кафтан почти до самого пояса. Перебрал кривые мятые обрывки. Выбрал два и сунул в руку Фоэру. Тот расправил, прочел и задумался. Шарим некоторое время терпеливо ждал пояснений, потом не выдержал и стал их добиваться активно и шумно. Старший ампари осмотрелся и решительно потащил всех в дом, подальше от посторонних глаз и ушей.

— Там все кровью залито, — очнулся сотник, устроившись на скамье и напившись воды, поданной Фоэром. — Арха совсем бледный, но, нелюдь проклятый, выглядит довольным. Он им о щелях на острове Ролла поет почище гласеня. Внушает, значит. Признаки, что ты мне сейчас указал, имеются: служителей распирает от собственной значимости. И головокружение у них самое настоящее. Самое противное то, что никому, кроме вампира, дела нет до демонов и угрожающей нам войны. Орут — себя не слышат. Пробуют определить имя нового маэстро, но пока не могут выбрать, кто им выгоднее. Я этому нелюдю говорю: беги, пока еще на ногах держишься. А он твердит, что теперь от его слов не отмахнутся. Они с кровью глубоко впитаются.

Фоэр положил на стол две записки, спрятанные сотником, и глянул на Шарима. Подвинул чуть вперед одну.

— Здесь сказано, что самое позднее через три дня в столицу попадет еще один вампир. И Арху можно обращать. Он слишком молод, силен и опасен.

Сотник взял себя в руки, выпрямился и коротко кивнул, подтверждая слова ампари. Указал на вторую записку.

— Мне предложили тайно доставить Арху во дворец, к самому эргрифу. Наш правитель тоже стар. Как и маэстро, он нуждается в крови. Обещает озолотить сотника, то есть меня. Что делать станем? Я не верю, что Адалору угодно то, что творят служители. И еще я думаю, что в Архе теперь уже осталось очень мало крови, решать надо быстро. Демоны придут, он не врал. Кто их отражать будет?

— Выкрасть лорда можно? — деловито уточнил Фоэр.

— Полагаю, нет. Он плох. Выглядит не похожим на себя, каким я его помню по дороге. Весь золотой, кожа только что не светится, с человеком не перепутать. Как вывезем? Опять же вокруг башни стоят гласени и иная стража. Далее — три сотни светцов. Еще дальше — люди эргрифа, их много и у них свой интерес.

Сотник сухо усмехнулся, осмотрел комнату и всех, кто в ней собрался. Пожал плечами:

— Я точно сошел с ума. Думаю, как спасти отродье!

— А если передать его эргрифу? — задумчиво предложил Фоэр. — И потом выкрасть?

— Нет. Все, что происходит сегодня, повторится, — отрезал сотник. — Только охрана во дворце другая, туда вовсе не пробраться. И краснокожие настороже, их у правителя не менее дюжины.

— Раз совсем плохо, остается только признать себя недорослем и позвать папу, — вздохнул Орлис. — И капитана.

— Пока доберутся, — отмахнулся сотник.

Орлис презрительно фыркнул, добыл из-за ворота и погладил некрупную жемчужину на шейной цепочке. Прошептал пару невнятных слов, прикрыл глаза. С облегчением вздохнул, улыбнулся.

— Вроде справился я. Ничего не разрушил, используя магию призыва. Трудно у вас заклинать. Прямо ювелирная работа. Скамейку двигайте. Будем объяснять, что к чему. Ох, хорошо бы, мама еще не вернулась, иначе влетит мне.

— И так влетит, — пообещал на сильно искаженном языке Дарлы голос из коридора.

Фоэр вздрогнул от удивления. Ему прежде казалось, что беззвучно подкрасться к воину ампари с его опытом и выучкой невозможно. Однако сегодня это кому-то удалось.

Низкую дверь, пригнувшись, миновал очень похожий на Орлиса, только взрослого, мужчина. Рослый, с белыми до сияния волосами, синеглазый. За ним следом протиснулся второй, массивный, с огненно-рыжей шапкой волос и воинственно торчащей короткой бородой. Последним вошел стройный и, с облегчением подумал сотник, нормальный, по человеческим меркам, мужчина. Чуть выше среднего роста, сероглазый, со светло-каштановыми волосами. Обыкновенный житель срединных земель. Половина исконных столичников так выглядит. Этот разве что посимпатичнее, взгляд у него приятный, без холода и спеси.

Все трое сели, Орлис вздохнул и, наоборот, встал, усердно изучая древесину столешницы. Фоэр забеспокоился и подвинул мальчика к себе, погладил по плечу.

— Его все жалеют, — отметил синеглазый мужчина. — Я Рахта, отец этого милого ребенка.

— Пап, я же просил.

— Ужасного ребенка, — поправился тот с улыбкой. — Что убедило тебя столь решительно прекратить мои усердные, но, увы, безрезультатные розыски пропавшего сына, Лисенок?

— Моего друга тут убивают. Уже во второй раз… И мы не знаем, как ему помочь.

— Много сведений в паре фраз, — прогудел рыжий гигант. — Я Ррын, двоюродный брат Лиса. Он уже спасал этого друга, как я понял.

— Мне не нравится выбранный тон, — тихо молвил третий прибывший. — Судя по виду Орлиса, дело крайне серьезное. Шутить и тратить время любыми иными способами предлагаю чуть позже. Кто будет говорить? Мы слушаем. Да, я Лоэль, капитан живого корабля по имени Ами.

— Я сам расскажу, — предложил Орлис.

И стал излагать очень коротко то, что успел узнать за время пребывания на поверхности Дарлы. Упомянул фактическое разделение двух рас, достигшее полноты после исхода ампари за море. Рассказал о трещинах и разрывах ткани мира и демонах, которые могут прийти очень скоро. Упомянул Арху, пытавшегося оповестить людей об угрозе. Представил всех, кто собрался в комнате. И передал сжато и точно слова сотника о дележе власти в башне.

— Надо его вытаскивать, ты прав, — кивнул Лоэль. — Только я не люблю создавать новые легенды. Не следует грубо вмешиваться в расклад сил, не понимая его до конца.

— И не надо новых легенд, — улыбнулся Рахта. — Обойдемся старыми. Судя по описанию, я очень похож на ваше представление об Адалоре. Ррын — вылитый Ролл, особенно если волосы чуть подкрасить. Дифр, изложи мне покороче и попроще: как в вашей вере возносятся к светлому богу и уходят к темному?

Сотник сглотнул, закашлялся и обреченно кивнул.

— Праведник же, — нараспев молвил он, явно повторяя наизусть слова служителей, — узрит в последний свой час лик Адалора, поющего утренний гимн свету. И возрадуется, и будет одет в сияние белое, пламенное, и поднимется с ложа смерти. Тот же, кто внял эху в темных пещерах зла и предался Роллу, содрогнется, узрит лик ужаса, багровый и мерзостный. Оглохнет от рычания и навеки утратит свет.

— Невнятно, но сойдет, — кивнул Рахта. — Учтите, петь я не стану. Но звучание труб устроить несложно… Как выглядит твой друг, Лисенок?

— Он весь золотой, не перепутаешь.

— Ясно. Как опознать маэстро? — усмехнулся Ррын, приводя прическу в беспорядок, придавая лицу самое угрожающе-зверское выражение и шепотом, с крайней осторожностью, заклиная смену цвета волос.

— В мантии бледного золота, лежит у окна, седой, кожа желто-серая, все время крови требует, — мрачно буркнул сотник и саданул кулаком по столу. — Это я говорю! Я, человек верующий… Позор на мою голову падет, позор и кара посмертная за осквернение имени Златоголосого и дел его.

— Где их искать? — задал последний вопрос Рахта.

— Там сейчас Баф, он наведет, — сообщил Орлис, вслушиваясь в свои ощущения.

— Идите уже, боги на пять минут, — посоветовал Лоэль. — Канал перехода я стабилизирую. Только не задерживайтесь там.

Капитан шевельнул рукой, словно расправляя воздух возле стены. Рахта засветился переливчатой белизной перламутра. Ррын потемнел, его волосы окончательно уподобились багровому пламени. Оба шагнули к стене и исчезли. Сотник охнул и на всякий случай начертил защитный знак Адалора возле груди.

Мгновения застучали кровью в висках. Шарим сжал кулаки, унимая дрожь рук. Фоэр неотрывно смотрел на стену, поглотившую двух «богов». Орлис бочком подвинулся поближе к капитану Лоэлю. Он понимал: две-три минуты есть. И на всем корабле ему не найти лучшего союзника, чем мамин брат, в семье именуемый Элло.

— Элло, папа сильно рассердился?

— Нет. Сказал, что не стоило так отчаянно запрещать тебе участвовать в изучении этого мира. Он вам с мамой потакает во всем, знаешь ведь. Потому тебя и не нашел…

• Предыдущая
• 62/125
• Следующая