Антология мировой фантастики. Том 7. Космическая одиссея - Ван Вогт Альфред Элтон - Страница 49

• Предыдущая
• 49/160
• Следующая

Вероятно, он находился очень близко, поскольку прошло меньше минуты, когда спрятанный в коридоре детектор возвестил о его приближении. И тут же его голова и плечи показались на экране коммуникатора, и реле замкнулось в необходимом положении. Поскольку это была часть процесса автоматической защиты, Гросвенф прервал его действие вручную.

Через несколько секунд в открытую дверь вошел Мак-Кен. Он потоптался у порога и шагнул вперед, качая головой.

— Я все же беспокоился. Несмотря на ваше уверение, у меня было такое чувство, будто на меня направлены батареи орудий, — он впился в лицо Гросвенфа ищущим взглядом. — Вы просто запугиваете?

— Я и сам немного обеспокоен. Док, вы потрясли меня своей прямотой. Честно говоря, я не ожидал, что вы придете сюда с бомбой.

У Мак-Кена был озадаченный вид.

— Но я не пришел ведь… Если ваши приборы показали что-нибудь подобное… — он замолчал, снял пиджак и стал шарить по одежде. Его лицо побледнело, когда он вытащил тонкий серый предмет двухдюймовой длины. — Что это? — удивленно спросил он.

— Устойчивый сплав плутония.

— Радиоактивный?

— Нет, нет, вовсе не радиоактивный. Но он может быть превращен в радиоактивный газ лучом трансмиттера высокой частоты. От него у нас обоих были бы радиоактивные ожоги.

— Грос, я клянусь, что ничего об этом не знал!

— Вы говорили кому-нибудь о том, что собираетесь ко мне?

— Естественно… Вся эта часть корабля блокирована.

— Иными словами, вам пришлось просить разрешение?

— Да, у Кента.

— Я хочу, чтобы вы как следует подумали о случившемся. Говорил ли вам Кент во время разговора, что у него в комнате слишком жарко?

— Э… э… да. Теперь я вспомнил. У меня было чувство, что я задохнусь.

— Сколько это длилось?

— Секунду или чуть больше.

— Это означает, что вы были без сознания десять минут. Выходит, эта сволочь воздействовала на вас наркотиком. Возможно, я смогу узнать, какую точно дозу вы получили. Нужен анализ крови.

— Я не возражаю, если вы его сделаете. Это докажет…

Гросвенф качнул головой.

— Это докажет только то, что вы подверглись такому воздействию, но не докажет того, что вы пошли на него непреднамеренно. Для меня гораздо более убедительным является факт, что ни один человек, если он не сумасшедший, не позволит, чтобы в его присутствии был испарен сплав Руа-72. Согласно моему автоматическому аннулирователю, они уже целую минуту пытаются его разжижить.

Мак-Кен мгновенно побелел.

— Грос, я завязал с этим хищником. Я допускаю, что был в состоянии конфликта и согласился доложить ему о результатах нашего разговора, но я намеревался предупредить вас, что сделаю подобное сообщение.

Гросвенф добродушно улыбнулся.

— Все в порядке, док. Я вам верю. Садитесь.

— А что с этим? — Мак-Кен протянул ему «бомбу».

Гросвенф взял ее и понес к маленькому укрытию для радиоактивных материалов, имеющемуся в его отделе. Вернувшись, он сел и сказал:

— Думаю, что на нас будет совершено нападение. Это единственный для Кента путь известить остальных о том, что мы были спасены им вовремя для того, чтобы получить лечение от радиоактивных ожогов. Мы можем вести наблюдение с помощью этого экрана.

Первые сигналы о нападении были получены с электронных детекторов. На приборном щитке появились слабые световые пятна, зазвенел звонок. Потом на большом экране над аппаратурой они увидели изображения нападающих. Около дюжины мужчин в скафандрах появились из-за угла и двинулись вдоль коридора. Гросвенф узнал Ван Гроссена и двух его помощников из физического отдела, четырех химиков, двое из которых были из биохимического сектора, троих специалистов по коммуникации из отдела Гурлея и двух офицеров. Позади всех трое солдат тащили передвижной вибратор и тепловую пушку с диспенсер-бомбой.

— Здесь есть другой выход? — с тревогой осведомился Мак-Кен.

— Он тоже охраняется, — успокоил его Гросвенф.

— А что вверху и внизу?

— Наверху склад, внизу кинозал. Оба помещения находятся под моим контролем.

Они замолчали. Когда группа людей остановилась в коридоре, Мак-Кен заговорил вновь:

— Я удивлен, что с ними Ван Гроссен. Я считал, что он восхищается вами.

— Я обидел его, назвав его и других любителями. Теперь он хочет посмотреть, на что я способен.

Нападающие остановились в коридоре и начали совещаться. Гросвенф спросил:

— А что, собственно, привело вас сюда?

— Я хотел, чтобы вы знали о том, что вы не один, — ответил Мак-Кен, глядя на экран. — Несколько человек просили меня передать вам, что они с вами, — он тут же оборвал себя. — Не стоит об этом сейчас…

— Сейчас время ничуть не хуже, чем любое другое.

Мак-Кен, казалось, не слышал.

— Не понимаю, как вы собираетесь их остановить? — забеспокоился он. — У них достаточно мощное оружие, чтобы уничтожить стены вашего отдела.

Гросвенф не ответил. Мак-Кен посмотрел ему в лицо и сказал:

— Буду с вами откровенен. Мое положение двойственно. Я чувствую, что вы правы. Но ваша тактика в моих глазах не слишком этична, — он, казалось, забыл о том, что надо следить за экраном.

— Есть еще только одна тактика, возможная для меня, и она состоит в том, чтобы прокатить Кента на выборах. Поскольку он всего лишь исполняющий обязанности директора и не был избран. Думаю, я мог бы добиться выборов в пределах месяца.

— Почему же вы не захотели этого сделать?

— Потому что, — передернул плечами Гросвенф, — я не хочу рисковать. То, что находится за пределами нашего корабля, практически истощено до предела. А это означает, что в любой момент оно может попытаться захватить другую галактику, и этой галактикой вполне может оказаться наша. Мы не можем ждать месяц.

— И все же, — нахмурился Мак-Кен, — ваш план состоит в том, чтобы улететь из этой галактики на целый год.

— Вы когда-нибудь пытались отобрать еду у хищника? Он ведь будет пытаться удержать ее при себе, не так ли? Моя идея состоит в следующем: увидев, что мы от него уходим, это существо будет гнаться за нами столько времени, сколько сможет.

— Понимаю, — кивнул Мак-Кен. — Если это так, то ваш шанс одержать победу на выборах практически равен нулю, и вы должны с этим согласиться.

Гросвенф энергично покачал головой.

— Я бы победил. Вы можете не поверить мне на слово, но то, что люди, подверженные влиянию желаний, волнений или амбиций, легко поддаются контролю, является непреложным фактом. Я не изобретал используемых мною теорий. Они были известны в течение столетий. Но исторические попытки проанализировать их не были успешными до недавних пор, когда связь психиатрии с психологией дала ей прекрасную теоретическую базу. Некзиальное обучение привело к разработке определенных технических процессов.

Мак-Кен долго обдумывал услышанное и, наконец, спросил:

— Вы считаете, что будущее принадлежит некзиализму?

— На борту нашего корабля это необходимо. Для расы в целом — это еще нереально. Тем не менее, если смотреть вперед, ни один индивид не должен отказываться от пополнения своих знаний. Зачем ему от этого отказываться? Зачем ему стоять под небом своей планеты с умным видом и решать важнейшие жизненные проблемы с позиций суеверия и невежества, повинуясь тем, кто его дурачит? Гибель античной цивилизации — прекрасное свидетельство тому, что случается с человеком, когда он слеп и полностью зависит от авторитарных доктрин. Мы должны сделать человека скептиком. Крестьянин с острым, хотя и неразвитым умом, которому показывают конкретные доказательства, является прообразом ученого. На каждом уровне понимания скептик частично возмещает отсутствие специфических знаний требованием: «Покажи мне! Я готов принять новое, но то, что ты говоришь, не может убедить меня само по себе».

Мак-Кен вышел из состояния задумчивости:

— Вы, некзиалисты, стараетесь разбить цикличность истории. Ведь так?

— До встречи с Коритой я, честно говоря, не принимал ее всерьез, — поколебавшись, признался Гросвенф. — Она произвела на меня огромное впечатление. Насколько я себе представляю, теория может вынести огромное количество повторений. Такие слова, как «раса» и «кровь», совершенно бессмысленны, но главное в ней шаблон, и он срабатывает.

• Предыдущая
• 49/160
• Следующая