Падь Золотая - Лавринайтис Виктор Брониславович - Страница 36

• Предыдущая
• 36/64
• Следующая

Ребята жадно смотрели на север. За какой горой, где она, падь Золотая?

Движущаяся точка внизу привлекла внимание путешественников. Не сразу они поняли, что летит самолет. Интересно его было видеть ниже себя. Это, видимо, совершал обычный осмотр тайги воздушный пожарник.

— А наверное, ему случается и над падью Золотой пролетать, — пришла вдруг Жене неожиданная мысль. — Пожалуй, случается.

— Пролетит летчик над ней и даже, конечно, не подумает, что под ним такая падь — Золотая!

— Да… А вон и Монгон, — повернулся в другую сторону дедушка.

Далеко на юге, меж гор, стлался легкий дым. Но ни одного дома ребята не могли рассмотреть, как ни старались.

— Смотрите, смотрите! Савраска!

Савраска стоял, насторожив уши, и тоже смотрел в сторону Монгона. Наташа потрепала его по шее. «Соскучился, наверное… А может, мама сейчас сюда смотрит…» — мечтательно подумала она.

Все помахали руками — до скорого свидания! — и начали спускаться с гольцов.

— Ребята! — торжественно провозгласил Паша. — Кроме геройских партизан дяди Сережи и дяди Васи, здесь не ступала нога ни одного человека!

Все со значительным видом переглянулись.

Солнце стояло еще высоко, когда экспедиция вышла в широкую падь, к первому пункту, отмеченному в «Описании».

Падь раскинулась в ширину километра на четыре. Посреди нее чернели кусты, видимо, там протекала речка. Вспугнутый людьми, оглашая воздух пронзительными, тревожными криками, взмыл и полетел вдоль пади большой кулик-кроншнеп. Мелодичным, успокаивающим посвистом ему откликнулась другая птица. Пустельга, часто трепеща крыльями, неподвижно висела в небе, словно привязанная за ниточку. Важно вышагивали, перекликаясь, как ягодницы в лесу, журавли. Призывно кричала, даже охрипла от усердия, кряковая утка.

— Вот дичи так дичи! — закричали ребята.

— Еще бы, — важно сказал Паша, — тут не ступала нога человека!

Федя с Женей быстро разведали местность и нашли удобную полянку для ночлега и ручеек. Было еще рано, и Женя решил сбегать с Федей на разведку. Приготовить постель еще успеет. Но его остановил Боря.

— Что-то надо сказать, — проговорил он.

— Ну, Боря, вон Пашке скажи! — отмахнулся Женя. — Я хоть раз с Федькой в разведку сбегаю.

— Пашке? — Боря подумал. — Нельзя Пашке. Чего он понимает?

— Ну, говори! — Женя с сожалением посмотрел вслед Феде и обернулся к Боре.

— Про продукты. Убывают очень быстро. Уже на два дня перерасходовали… — огорченно прошептал Боря.

— На два дня? — удивился и задумался Женя.

— На два. Сами едим больше, да и лишний… — Он кивнул на Алика. — Так пойдет — плохо будет…

— Подожди. Дедушка ведь сказал, что убьем изюбра и еще что-нибудь. Когда мясо будет, мы и сэкономим. Ты не горюй.

Ребята, разговаривая, продолжали бивачные работы. Наташа чинила шаровары. Женя устраивал постель. Алик неумело, но старательно чистил картошку. Боря придирчиво следил и поучал нового помощника: толстую кожуру срезать нельзя, картошки мало. Он усердно налаживал таганки. Дедушка возился около Савраски.

Паша молча лежал на животе в траве. Наконец он вздохнул и сел:

— Женя, никак не отгадаю, что значит «Кислый». Двенадцать «кислых» придумал, и ни одно не подходит.

— Попался? Это тебе не саранчу на обед жарить, — подкусила Наташа.

— И написано почему-то с заглавной буквы, — продолжал Паша, не обращая внимания на нее. — Партизаны только большие предметы указывали: «Широкая падь», «Мертвое озеро», «Белая гора». «Кислый»… Щавель и зеленая ягода тоже кислые, но они растут везде. Какая это примета?.. — задумался Паша и вдруг закричал: — Федька бежит! Со всех ног! Что-то случилось.

— Гонится за ним кто, что ли? — встревожились ребята.

— Дедушка, звери! — крикнул, едва отдышавшись, Федя. — Много!

Ребята схватились за ружья:

— Какие звери? Где?

— Тут, дедушка, недалеко. Где моя маршрутная карта?.. Вот здесь, около речки. — Федя торопливо вывел на карте кружок. — Штук… штук тысяча.

— Тысяча? Гм… А какие они из себя, Федя? На кого походят?

— На четырех ногах, дедушка. Настоящие звери! Дикие! А кричат по-бараньи!

Ребята так и покатились со смеху:

— Звери на четырех ногах? А где ты видел зверей на двух? Может, это бараны и есть?

Федя обиделся:

— Как же, бараны! Откуда они возьмутся, если здесь не ступала нога человека! Бегу я к речке рыбу разведать, немного не добежал, смотрю — они. Видимо-невидимо. Я и рассудил: людей здесь нет, поэтому звери непуганые, стадом ходят. Правильно?.. Подбежал я, как вы меня учили, чтобы ветер от них на меня дул.

— Рассудил, можно сказать, правильно. А на следы посмотрел?

— Зачем же смотреть? Я и так всё видел.

— Всё, да, наверное, не всё… Что же, герои, сходим посмотрим на невиданных зверей, а?

— Сходим! Сходим! На всякий случай патронов побольше взять надо. Звери неизвестные, могут и напасть, кто их знает, — разом заговорили ребята.

— Если невиданные, то одного убить можно, — подумав, рассудил Боря. — Шкуру в музей сдать, там чучело сделают.

— А мясо? — посмеиваясь в усы, спросил дедушка.

— Мясо, какое мясо? — смутился Боря, выдав свою тайную мысль.

— Вот, Борька, сразу и попался! — с укором сказал Паша. — Ответил бы: «Тоже в музей сдать». Дедушка бы возразил: «В музей мясо не берут». А ты бы вздохнул: «Вот беда какая! Неужели не берут? Что же делать? Ну, давайте тогда все мясо мне».

— Давайте все мясо мне! — живо повторил Боря. Грянул такой смех, что Савраска вздрогнул и вскинул морду. Боря недоуменно оглянулся, потом покосился на Пашу и молча отошел к костру. Ребята быстро собрались.

— И я с вами! — вскинулся Алик и покраснел.

— Нет уж, ты, брат, оставайся: дело ведь у тебя серьезное — Борису помогать, — сказал дедушка. — Каждый свою работу выполнять должен, а не ту, что поинтереснее покажется. Обед для всех сварить — дело нешутейное. Оставайся с Борисом.

Алик смутился и тут же начал усердно орудовать с котелками.

— Что он… работает? — удивленно спросил Федя, когда все отошли от табора.

— Работает, — нехотя ответил Женя. — Я за ним все время смотрю. Про все у Борьки спрашивает. И слушается: что Борька скажет — он сразу…

— Воды принес, картошку чистил, ложки и кружки песком прочистил, — подтвердила Наташа.

Федя недоверчиво посмотрел на них.

— Подлизывается! — презрительно бросил он.

— А может, и нет? — сказала Наташа. — Но тоже непонятно…

Федя, не дослушав, надвинул картуз на затылок и побежал к дедушке.

Незнакомые звери, которых видел разведчик, оказались на прежнем месте. Еще раньше, когда дедушка вывел ребят на следы, отпечатки множества копыт были ясно заметны. Особенно хорошо отпечатались они на полянках с черной, покрытой белым налетом землей, кое-где встречающихся среди высокой, почти до колен, травы.

Большой табун животных пасся в низине. В нем было действительно не менее тысячи голов. В тихом воздухе разносилось разноголосое дружное блеяние.

— Вон они, дедушка! Видите сколько? И никаких людей нет. Какие же это бараны?

— Так… А все-таки главное-то для разведчика — след. Все может обмануть, след никогда не обманет. Увидел по следу, к примеру, что прошло десять человек. Догнал их, смотришь — всего пять. Но не верь глазам, следу верь: тут где-то и остальные должны быть. А ты на следы даже внимания не обратил и ошибся поэтому. Посмотри-ка сюда. Кто за твоими зверями шел?

— Люди… — упавшим голосом проговорил Федя, сконфуженно рассматривая землю, на которой ясно виднелись следы человека. — Из-за тебя всё! — Разведчик сердито посмотрел на Пашу. — С утра твердил, что тут нога человечья не ступала. А их сразу двое прошло! Болтушка!

— Я на основании документов говорил, на основании дневника великих героев, — спокойно ответил Паша.

— «На основании»! А зачем меня подвел?

— Штурман бараньими следами не занимается. Разведчик занимается…

• Предыдущая
• 36/64
• Следующая