Дело Белки - Даган Александр - Страница 8
- Предыдущая
- 8/99
- Следующая
— Ох! Лучше бы тебя Иван просвещал, — вздохнул зверь, присаживаясь на задние лапы.
— Так давайте его позовем! — Из всех встреченных мной членов Общества Иван-дурак показался мне самым разумным и приятным в общении.
— Занят он. Бухгалтера нашего успокаивает.
Это был серьезный аргумент. Чем спокойнее бухгалтер, тем лучше служащим конторы, в которой тот работает.
— Ладно. Слушай. Объясняю в первый и последний раз! — предупредил волк. — Ты — Неудачник!
— Что?
— Не спорь!
Волк оскалился, и я решил, что возразить ему можно будет и попозже.
— Повторяю! Ты — Неудачник! Твой уровень невезения настолько высок, что тебя можно выпускать на дорогу вместо черной кошки. Ты хоть раз летал самолетом?
— Один раз летал! В отпуск!
— И как вы сели?
— Мы не взлетели. Что-то случилось с двигателем, а пока его чинили, мне позвонили и потребовали, чтобы я вышел на работу.
— Это я и имею в виду! — назидательно произнес волк, выставив вместо пальца коготь. — Пойми, если бы тебе случилось плыть на «Титанике», этот пароход не столкнулся бы с айсбергом. Он затонул бы еще при выходе из порта.
Слова Серого напрочь вывели меня из равновесия. Тем более что они вполне вписывались в мою собственную теорию. Дело в том, что я не согласен с распространенным мнением, будто жизнь состоит из черных и белых полос. Я верю в то, что у каждого из нас есть свой путь. И если человек идет по этому пути не сворачивая, вся его дорога сплошь белая. Другое дело, что по бокам от нее чужая, то есть черная территория. Поэтому, когда мы начинаем вилять (идем то по своему белому пути, то по чужому черному), нам кажется, что жизнь полосатая. Вот, например, у меня дорога сплошь черная. Белых участков на ней не встречается вообще. Но это не значит, что я неудачник. Просто я никак не найду того, что мне предназначено — ровного прямого пути белого цвета. Но я надеюсь, что когда-нибудь обязательно его отыщу. Вернее, надеялся до беседы с волком. И все же полностью признавать его правоту отчаянно не хотелось.
— Странно, — обиженно возразил я. — Но разве в таком случае вы не должны хотеть от меня избавиться?
— А мы бы и избавились! — буркнул волк. — Просто нам на руку это твое предназначение.
— Какое? Топить «Титаники»?
— Что ж, можно и так сказать. Смотри! На свете существуют три вида удачи: хорошая, плохая и дурацкая. «Хорошая» — это чистое, светлое, ничем не омраченное везение. Так сказать, без последствий.
— Как в лотерею миллион выиграть?
— Не просто выиграть. А так, чтобы еще и лотерейный билет не самому покупать, а, скажем, на сдачу получить или на улице подобрать! За такую удачу у нас отвечает Дмитрий.
— Поэтому у него на спине синяя птица вышита? — вспомнил я слишком уж пеструю куртку Дмитрия, из-за которой сперва даже заподозрил в нем голубого.
— Точно! — подтвердил волк. — На куртке — птица, на ремне — семь слоников, и еще на шее подкова болтается.
— Понятно. А что такое дурацкая удача?
— Это Ванька! — ухмыльнулся Серый. — В свое время он по ней классиком был. Все наперекосяк сделает, а под конец фортуна все равно к нему повернется.
В моей голове невольно всплыли сказки с участием Ивана, где он то врага проспит, то не по той дороге поедет, то Бабе-яге нахамит. Тем не менее — и в этом волк был прав — любые неприятности заканчивались для любимого народного героя исключительно везением, хотя сам он зачастую не прикладывал к этому никаких усилий.
— Жаль, нынче Ванька уже не тот, — продолжал Серый. — Поумнел, пообтесался. Несколько университетов закончил. Короче, вспугнул свое дурацкое счастье. Но все ж оно ему нет-нет да по старой памяти и поможет.
— Ну раз две удачи уже разобраны, — предположил я, — мне, судя по всему, достается третья.
— Она самая! Плохая, она же гадская, паршивая, негодная, короче, такая, что и удачей толком не назовешь.
— Тогда какой же в ней толк? — не понял я.
— Тебе никакого! — признался волк. — А вот для Общества она вполне может пригодиться. Сам суди, в аварию ты сегодня попал?
— Ну попал!
— Страху натерпелся?
— Ну натерпелся!
— Вот! Тебе от этого ни счастья, ни радости. Зато при этом ты нам ненароком с Кощеем подсобил. Наши за ним, считай, через весь город гнались, а благодаря тебе поймали.
— А зачем он вам понадобился? Натворил что-то?
— Почти! Киднеппингом занялся!
— Ничего себе! — изумился я. — Что, человека хотел похитить?
— Хуже! Белку! — озабоченно сказал волк.
Серьезность зверя показалась забавной.
— Ну так и подарили бы ему ее. Их что в Битце, что на Лосином острове — выше крыши.
— Ну и дурень ты, парень! — заявил Серый.
— Почему? — обиделся я.
— Во-первых, потому что Белка — наш бухгалтер!
После этих слов преступление Кощея и впрямь стало казаться более существенным.
— А во-вторых, это не простая белка, а волшебная! Ты «Сказку о царе Салтане» хорошо помнишь?
В этот миг до меня начало доходить, о какой белке идет речь.
— «Белка песенки поет/ И орешки все грызет…»— бодро процитировал я Александра Сергеевича.
— Вот-вот! «А орешки не простые —/ Все скорлупки золотые,/ Ядра — чистый изумруд», —важно закончил волк.
— Ну а Кощею-то она зачем понадобилась? — продолжал недоумевать я.
Волк окинул меня скептическим взглядом.
— А затем! Суть не в том, что Белка изумрудные орешки грызет! Главное, что она их еще и находит!
Вот это уже прозвучало как аргумент. Только сейчас я вдруг подумал, какие перспективы для поправки моего материального положения может открыть служба в Обществе защиты волшебных животных. Белка, которая ищет изумруды. Бажовский козлик Серебряное копытце, указывающий на самоцветы. Того и гляди, золотая антилопа из старого совкового мультфильма тоже окажется правдой. Впрочем, делиться подобными мыслями не стоило, а вот про будущую зарплату спросить не мешало. Тем более раз уж мне досталась такая, прямо скажем, неутешительная роль.
— А по каким числам у вас платят? — издалека начал я подбираться к столь важному для меня вопросу.
— Как и везде, — равнодушно ответит волк. — С первого по пятое каждого месяца. А аванс я положил тебе в пакет с формой.
Я быстренько переворошил принесенные зверем вещи. Внутри майки действительно оказался конверт с деньгами. Сумма была невероятной. Если это только аванс, в день зарплаты того и гляди почувствую себя Биллом Гейтсом или Рокфеллером.
— Ничего себе, — не удержавшись, воскликнул я и поспешил переложить деньги в бумажник. Однако Серый истолковал мой выкрик совершенно иначе.
— Да уж. Деньги, прямо скажем, небольшие. Но ты ж сам понимаешь, Знамя Провала должно по определению получать меньше, чем все остальные.
Настроение снова мигом испортилось. Ничто так не портит впечатление от хорошего заработка, как знание того, что за ту же работу коллеги получают в несколько раз больше. Похоже, я и впрямь неудачник.
Мои печальные размышления прервал пронзительный петушиный крик. Я машинально глянул в окно. Светать вроде бы еще не начинало. Но кто его знает, возможно, петух Общества родом из другого часового пояса? Однако у Серого этот несвоевременный крик недоумения не вызвал. Наоборот, зверь подскочил со своего места, встревоженно оглянулся по сторонам и кинулся к выдвижному ящику ближайшего стола.
— Есть! — удовлетворенно констатировал он, потом повернулся ко мне и рявкнул: — Чего ты сидишь?! Одевайся. У нас тревога!
Пока я обувался в кошачьи тапочки, цеплял солонку и прочие атрибуты невезения, волк продолжал отдавать указания.
— Когда закончишь, возьмешь из ящика проводник и бегом на выезд. Понял?
Я хотел ответить, что не знаю, сумею ли воспользоваться проводником, но в этот момент как раз надевал на себя майку. А когда мне наконец удалось просунуть голову в ее горловину, зверя в комнате уже не было. Я подошел к ящику. Внутри лежало несколько разноцветных клубков шерсти с бирками: «кухня», «вольер», «террариум», «птичник», «карцер». В середине выделялся ярко-красный клубок, на котором было написано «тревога». Не было сомнений, что сейчас мне нужен именно он. Я протянул руку, вытащил из ящика своего шерстяного проводника и попытался вспомнить, какие литературные герои как им пользовались. Но этого не понадобилось. Стоило клубку оказаться снаружи, как он вырвался и, разматываясь, стремительно покатился к двери. Я поспешил следом.
- Предыдущая
- 8/99
- Следующая
