Искатель. 1997. Выпуск №3 - Брэдбери Рэй Дуглас - Страница 33

• Предыдущая
• 33/49
• Следующая

Потом Константин аккуратно сложил антенны, собрал проводки — красный к красному, синий к синему — уложил в кейс. Похлопал себя по животу. Никакие обстоятельства не могли заставить его позабыть о еде.

Ужинали они в полном молчании. Владимир достал коньяк, но Ранет, налив себе рюмку, бутылку убрал. Значит, хотел, чтобы Владимир увез его в Москву.

— Этот Савельев — твой приятель? — спросил Костя, когда они вышли в сад.

— Знакомый. Иногда купаемся вместе, зимой ходим на лыжах. Жарим шашлыки.

— Чекист?

— Ты что, Костя?! Популярный шоумен! Богат как Крез.

— Не слыхал! Если он такой богатый, зачем впутался в это дело? Или здесь замешана женщина?

Фризе опять вспомнил, как они резвились с Юлей в спальне, а где-то рядом магнитофон писал каждый вздох, каждый шорох. Он почувствовал, что щеки и уши у него запылали, словно в этот жаркий вечер кто-то натер их снегом.

— Никаких женщин, Кулибин! Твои мигалки и моргалки не наврали?

— Исключено! — отмахнулся Ранет. И, нахмурившись, сказал: — Знаешь, и у меня нелады… — И тут же оборвал фразу.

— Ты сильно грустил, когда мы встретились. Я даже подумал — уж не иссяк ли твой технический гений?

Они остановились у забора, за которым начинались поля. И сразу вдохнули запахи ночной земли — свежескошенной травы, сена, лекарственной ромашки.

— Тебе, Длинный, не кажется, что у каждого запаха своя температура? У сена — потеплее. У ромашки — прохладней. Странно?

— Странно, что я впервые услышал от тебя о Боге.

— О Боге? — удивился Константин. — Я упомянул Бога? Честное слово, не заметил. Ты знаешь, утром я всегда гуляю по Бульварам. Вот и вчера отправился. Спускаюсь с Трубной площади, задумался и налетел на мужика. Здоровый оболтус! Чуть не упал от неожиданности. А он смеется. Спрашивает: «Не ушиблись, Константин Иванович?» Можешь себе представить? Никогда, даже мельком, я этого «быка» не видал.

Владимир усмехнулся. За то время, что они не виделись, словарный запас Ранета основательно пополнился.

И в темноте Константин заметил улыбку.

— Старик! Я же газеты читаю. Телик тогда смотрю. Радуюсь полноте жизни.

Эти слова, сказанные с иронией, были сущей правдой. Ранет все и всегда делал с удовольствием. Среди друзей и знакомых Фризе не было человека, который бы с таким удовольствием работал, ел, смеялся, встречали с людьми. Не только с друзьями. Со случайным попутчиком в электричке, в метро, в трамвае. И вдруг — непривычная грусть.

— Бугай говорит: «Константин Иванович! Присядем?» А на скамейке такой же охламон дожидается. Сели. А куда денешься, Длинный? Их двое. Да и любопытно— что скажут? Вот они и сказали… — произнес Ранет задумчиво. И замолк. Не торопился выкладывать свои огорчения. Как будто прикидывал, стоит ли?

Они постояли у забора, вслушиваясь в ночные звуки — перестук далекой электрички, сонное покрякивание уток на реке, противное завывание сработавшей на автомобиле противоугонной сигнализации. Потом не спеша пошли по саду в сторону дома.

— Ты, Длинный, выводи свою тачку. Вернемся в город. По дороге поплачусь тебе в жилетку. Все расскажу как на духу. — Он невесело рассмеялся. — Вот прижали, оболтусы!

Рядом с гаражом у Фризе была оборудована простенькая спортивная площадка — турник, конь, шведская стенка, мешок с песком для отрабатывания ударов. В неярком свете уличного фонаря скромный спортивные инвентарь выглядел фантастически.

Костя остановился у мешка с песком. Спросил:

— И ты каждый день стучишь по этому предмету? — В его голосе чувствовалось восхищение. — Железный мальчик!

— Не так уж часто я бываю на даче. Да и ленив. Ты же знаешь.

Фризе подошел к гаражу. Открыл дверь.

— Скажи, Вовка, каждый сыщик, каждый следователь должен всегда быть в форме? — Ранет согнул руки в локтях, изображая накаченного. — И лупить направо и налево, как Чак Норрис?

— Мозгами надо шевелить, Кулибин! Никакие мускулы не помогут, если ты дурак. Один глупый выстрел — и десять лет тренировок псу под хвост.

— Но все же, все же! — пробормотал Ранет и стукнул кулаком по мешку: — Да он и не качнулся, зараза! Это ж какие кулаки надо иметь?!

— А ты разбегись и ногой! — посоветовал Владимир и шагнул в гараж.

Он услышал, как приятель сказал:

— Ногой так ногой! — И с возгласом «у-у-ух» ударил по мешку.

Взрыв был чудовищным. Константина разнесло в клочья. То в одном, то в другом месте дымились на яблонях и кустах сирени обрывки одежды.

Фризе вынес из дома телефон и набрал знакомый номер областной прокуратуры. И удивился, как спокойно звучит его голос. Нет, не его. Чей-то чужой, незнакомый, застывший голос. Как у робота.

— Вас беспокоит Владимир Фризе с Николиной Горы, — сказал он в трубку, услышав ответ дежурного следователя. И назвал свой точный адрес и номер телефона. — Совершен террористический акт…

— Теракт?! — встрепенулся дежурный. — Шутка?

— Да какие шутки среди ночи? Человек погиб.

— «Скорую» вызвали?

— «Скорая» не нужна. Простите, нужнa, конечно. Только человек уже мертв.

— Вы уверены?

— Уверен. Да что мы с вами разговариваем?.. Присылайте людей!

Он уже хотел отключиться, но дежурный попросил:

— Подождите секунду.

Было слышно, как он с кем-то взволнованно переговаривается. Потом сказал в трубку:

— С вами хотят поговорить.

— Владимир Петрович? — услышал Фризе знакомый голос следователи по особо важным делам областной прокуратуры Василькова. — Я как будто почувствовал, что на тебя очередное чепэ надвигается. Задержался на ночь. — Он засмеялся, но тут же оборвал смех. Спросил:

— Сам-то цел?

— Цел.

— Сейчас выезжаем!

Несколько минут Владимир стоял среди сада, с трудом соображая, что же следует предпринять.

— Владимир Петрович? — окликнули его из-за забора. — Что случилось? Вы живы?

Разбуженный взрывом, прибежал сосед из дома напротив.

— Жив.

— Помощь нужна? Может быть, вызвать милицию?

— Спасибо, Николай Семенович. Я уже позвонил в прокуратуру. Если увидите кого-то из соседей — скажите, чтобы не ходили на мою территорию Мало ли что!

Сосед быстро ретировался.

«Прежде всего надо спрятать кейс с Костиной аппаратурой, — подумал Фризе. — Если он цел».

Кейс оказался целехонек. Ранет прислонил его к стенке за углом гаража.

Владимир взял кейс в руку и снова застыл в нерешительности. Мучительно раздумывал, куда его запрятать. Голова упрямо отказывалась работать.

«А ты разбегись и ногой!» — звучало у него в ушах. «…Разбегись и ногой!» И снова гремел взрыв.

Он сбросил с себя оцепенение только тогда, когда услышал завывание сирены на подъезде к Николиной Горе. Быстро юркнул в гараж, выхватил из-под кучи старья потрепанный фибровый чемодан. Положил туда кейс и вернул чемодан на старое место.

Васильков, широкоплечий, большеголовый, уверенный в себе, крепко тряхнул руку Фризе. Принюхался:

— Похоже на тротил. Где рвануло?

Владимир показал на спортивную площадку.

— Мой друг стукнул по тренировочному мешку с песком.

— Что-то новенькое! Метили в тебя?

— Этот парень и спортом-то никогда не занимался.

— Понятно. — Васильков сочувственно кивнул.

— Придется ждать рассвета. Его разметало по саду.

— Ждать не будем. Загоним на участок рафик с иллюминацией. — Следователь оглядел сад. — Где ворота?

…Они открыли ворота. Дежурный рафик областной прокуратуры заехал в сад. Васильков познакомил Владимира с коллегами из следственной бригады — двумя милицейскими майорами и молоденькой брюнеткой с замкнутым неприветливым лицом.

— Приступайте к делу, господа хорошие, — обратился следователь к своим помощникам. Похоже, обращение «товарищи» уже совсем отошло в прошлое, а назвать коллег «господами» у Василькова язык не поворачивался.

— А труп? — поинтересовался один из майоров.

— Собирайте в траве, на деревьях.

Брюнетка посмотрела на шефа с ужасом и схватилась за горло.

• Предыдущая
• 33/49
• Следующая