Все или ничего - Вольска Ольга - Страница 70

— Да.

— Значит, головная боль в течение трех дней вам обеспечена, — сочувственно вздохнула Анна. — Тоже мне, гуманистка нашлась! Уж лучше бы она сняла этот треклятый блок, а не сдвигала его и не подглядывала, как бабуська в щелку.

— А если вы сможете полностью снять блок, боль прекратится? — с надеждой спросил Хьюго.

— Вообще-то должна, — неуверенно пожала плечами Анна. — Насколько я поняла, блок ставил мой отец. Защита представляет собой сложное плетение, наверняка изобилующее ловушками, направленными против таких вот взломщиков… Но кто сказал, что мы станем его распутывать? — усмехнулась княжна.

— И что теперь будет? — насторожился Хьюго.

— Больно теперь будет, — предупредила чародейка. — Гораздо больнее, чем до этого, правда, недолго.

— Плевать… Хуже все равно уже некуда… Да? — простонал де Крайто.

— Угу. А вы пока подумайте о чем-нибудь отрешенном, о Далай-ламе, например…

«Да что же это за далай-лама такая?..» — едва успел повторно удивиться юноша, проваливаясь в липкую черноту…

Проникать в чужое сознание — удовольствие ниже среднего, особенно если вы не телепат. Княжна почувствовала, как ее виски сдавило свинцовым обручем. Ярко-зеленое светящееся кружево, оплетавшее часть сознания де Крайто, возмущенно запульсировало, едва лишь Анна потянулась к нему. Расплетать подобные заклятия постепенно — не столько бесполезно, сколько опасно… Впрочем, кто сказал, что решать проблемы можно только последовательно?

Найти слабые места в заградительном блоке оказалось несложно. Княжна сосредоточилась и выплеснула в потенциальный разрыв всю имевшуюся в ее резерве энергию, которая тут же медленно растеклась по ниткам плетения, выжигая матрицу заклятия. На все про все чародейка потратила не больше минуты, но княжне показалось, что это действо заняло как минимум лет десять.

Хьюго открыл глаза, а затем сел, глотая ртом воздух и пытаясь понять, где он находится и он ли это вообще. Единственным плюсом такого дурного состояния было абсолютное отсутствие головной боли.

— О, вижу, вам уже лучше, — слабо усмехнулась княжна. — Что ж, отдыхайте. До завтра… — Чародейка поднялась и, пошатываясь, направилась к двери.

— Анна… — обеспокоенно окликнул де Крайто, заметив, как та нетвердой походкой движется к выходу.

— Все нормально, — механически кивнула чародейка, выходя в коридор и прикрывая за собой дверь.

Хьюго различил неясный глухой звук, будто что-то сползло по стенке на пол. Священник немедленно выглянул в коридор и тяжело вздохнул: княжна полусидела-полулежала, привалившись к стене, и, кажется, пребывала в глубоком обмороке. Ему не оставалось ничего иного, как поднять девушку на руки и перенести обратно в комнату. Ди Таэ что-то жалобно пробормотала, когда Хьюго укладывал ее на кровать.

«Да она просто уснула», — догадался де Крайто и вышел, тихонько притворив за собой дверь.

Что ж, он переночует в гостиной, ему не привыкать. Да и диван там, кажется, значительно шире, чем в отделе…

Рид уныло брел по улицам Будапешта, направляясь в главный городской архив, расположенный на площади Троицы в районе Вархедь. Невзирая на прекрасную погоду, архонт пребывал в отвратительнейшем настроении. Он шаркал ногами, глухо подкашливал и развевал полами сутаны, распугивая важно прогуливавшихся по брусчатке голубей. В общем, удивлял всю улицу и являл собой наглядную иллюстрацию к обидному определению «городской сумасшедший». И честно говоря, нынешнее духовное состояние священника немногим отличалось от психического помешательства, хотя на то и имелись вполне весомые причины, во многом оправдывающие странное поведение отца Рида.

«Вот ты и остался в одиночестве, растяпа, — уныло поругивал он себя. — Впрочем, чего ты хотел, жалкий неудачник? Тебя ведь даже Смерть бросила! Не с твоим счастьем пытаться что-то изменить… Эх…» Архонт машинально поправил съехавшие очки и вошел в здание архива.

Не сумев сориентироваться в длинных, совершенно идентичных коридорах, священник вскоре заблудился и с трудом нашел главный зал, разыскивая хоть какое-нибудь разумное существо.

— Добрый вечер, святой отец, — внезапно раздалось у него за спиной. — Вы с каким-то вопросом?

Архонт резко обернулся, едва успев подхватить слетевшие очки. Перед ним стояла невысокая молодая женщина. Внешний вид этой дамы поставил священника в тупик. Темные, подобранные наверх волосы, сколотые заколкой, круглые очки в тонкой оправе — идеальный типаж классического сотрудника любого архива. Впрочем, Рид поймал себя на мысли, что в их городском архиве работают довольно миловидные сотрудники. Но образ безнадежно скучного архивариуса женского пола абсолютно не вязался со светлыми джинсами и длинной черной футболкой с руническими надписями. А окликнувшая его дама была одета именно так. Хотя для чопорного обращения «дама» она была слишком молода.

— Эм-м… я… мне бы хотелось найти заведующего сим достойным заведением, — наконец выдавил архонт, чувствуя, как кровь приливает к щекам.

— Считайте, что уже нашли, — приветливо улыбнулась девушка.

Брови священника удивленно поползли вверх.

— Хранитель архива, досточтимый господин Барташ, несколько месяцев назад почил в миру, земля ему пухом, — пояснила женщина. — С тех пор я являюсь временным исполняющим его обязанности, пока не подберут более подходящую кандидатуру. А вообще я занимаюсь социальным отделом: регистрационные книги и прочая бюрократия. Так что Лисса Дончек к вашим услугам, святой отец.

— Меня зовут Рид, — в свою очередь представился архонт.

— Очень приятно. Так что же привело вас сюда в столь позднее время, святой отец?

— Мм, вряд ли мне удастся объяснить это в двух словах, — замялся Рид, пытаясь как можно короче сформулировать причину своего визита.

— В таком случае нет смысла обсуждать это здесь. Идемте.

Лисса провела его в кабинет, а точнее, в отделенный перегородкой закуток, оснащенный высоким окном, подоконник которого оказался плотно заставлен разнообразными кактусами. Архонт с удивлением отметил, что там есть даже сиреневый — точно такой, какой ему дарила Арьята.

— Честно говоря, я не понимаю, что именно привело столь милую девушку в обитель пыльных свитков, — растерянно произнес он, наблюдая за тем, как Лисса выставляет на стол красивые чашечки и грациозно разливает чай. Тонкие пальцы девушки невесомо порхали над хрупкими предметами, и Рид невольно засмотрелся. Все, что делала Лисса, несло в себе едва уловимую ауру теплоты, искренности и домашнего уюта. Архонт очарованно вздохнул: ах какая милая девушка!

— Все просто, — любезно откликнулась она. — Больше всего на свете я люблю книги и кактусы. А работая здесь, я могу скол ько душе угодно читать книги и разводить кактусы. Но вы ведь пришли не для того, чтобы узнать, как меня сюда занесло? Правильно?

— А… э… да… — Рид едва сумел вернуть себя в русло деловой беседы. — Мне нужно посмотреть регистрационные записи тридцати пяти — сорокалетней давности.

— А конкретнее? — попросила архивариус.

— Конкретнее — мне нужно разыскать запись об усыновлении и смене имени, — уточнил Рид.

— Знаете, святой отец, — Лисса задумчиво погладила пальчиком край чашечки, и от этого простого движения Рида бросило в жар, — не так давно этими документами уже интересовались. И, как ни странно, это был тоже священник…

— Как он выглядел? — встревоженно спросил архонт.

Девушка наморщила лоб, вспоминая подробности.

— Достаточно высокий, худой, я бы сказала — слишком худой, почти седой… А еще у него были очень злые хищные глаза. — Лиссу даже передернуло от столь неприятного воспоминания. — Совсем черные. И перстень… Собственно, я потому его и запомнила: там надпись выгравирована, что-то про огонь и души. Точно не помню.

— «Огонь очищает заблудшие души», — с дрожью в голосе процитировал в пространство Рид. — Итак, значит, сюда приходил сам Христобаль Саграда, великий инквизитор Нейтральной зоны… Лисса, вы отдали ему документы?