Первый гонорар - Андреев Леонид Николаевич - Страница 4

• Предыдущая
• 4/4

Патрон помолчал и продолжал устало и равнодушно:

– Не надо вот было денег в руки брать. Это нехо­рошо. И он нарочно в руку сунул, чтобы подешевле отделаться. Вы мне сейчас деньги эти возвратите, а день­ка через два я вам отдам, сколько стоит. У нас с ним свои счеты. И не надо было о «седой голове» говорить, ведь об этом в деле ничего нет.

Толпенников покраснел и мрачно ответил:

– Сам не знаю, как это меня дернуло. Но я был уве­рен, что голова седая.

– Ну, это не так важно, – улыбнулся патрон, – хо­тя другой раз будьте осторожнее. У вас есть бумаги, есть свидетели, над этим и орудуйте. А от себя – зачем же?

– Но ведь в действительности она виновна?

– В действительности! – нетерпеливо сказал Алек­сей Семенович. – Откуда мы можем знать, что происхо­дит в действительности? Может быть, там черт знает что, в этой действительности. И нет никакой действи­тельности, а есть очевидность. А другой раз вы только с приказчиками не разговаривайте. Вы свободны сего­дня вечером?

– Да, свободен.

– Перепишите-ка мне одну копийку. А действитель­ность оставьте, нет никакой действительности.

Толпенников переписал копию и не одну только, а целых три. И когда, согнув голову набок и поджав гу­бы, он трудолюбиво выводил последнюю строку, патрон заглянул через плечо в бумагу и слегка потрепал по плечу.

– Действительность! Ах, чудак, чудак!

На секунду выражение усталости исчезло с его лица, и глаза стали мягкими, добрыми и немного печальными, как будто он снова увидел что-то давно забытое, хоро­шее и молодое.

1900 г.

Впервые – в газете «Курьер», 1900, 10 и 12 октября, №281 и 283.

В образе начинающего адвоката Толпенникова Андреев изобразил самого себя. Впервые в качестве защитника он выступил в Московском окружном суде 1 ноября 1897 г. Слушалось дело «о злостном банкротстве». «Дело было пустое, – заметил Андреев в дневнике 5 ноября 1897 г., – но страху набрался я достаточно. Не могу сказать, была ли успешна моя защита, п<отому> ч<то> своей речи я не слыхал, а кого-нибудь из знакомых, кто мог бы сообщить мне о впечатлении, не было.

Председательствующий, очень строгий и придирчивый старик, которого я трусил, сказал, между прочим, в своем резюме, что «защитник весьма добросовестно отнесся к своим обязанностям». Подробность рассказа, что Толпенников приходит в суд в чужом фраке, тоже биографична, Андреев вспоминал: «Собственного фрака у меня не было, и выступать на суде приходилось во фраках товарищей» (Брусянин, с. 57).

• Предыдущая
• 4/4