Как раздать долги - Болдырева Ольга Михайловна - Страница 17
- Предыдущая
- 17/69
- Следующая
И как бы ее заткнуть?
— Интересно, а что ты станешь делать, если мы все-таки сможем его открыть? — Алир, печально вздохнув, продолжил прощупывание зеркальной поверхности. И в своем вздохе он постарался выразить, что в гробу он видел такой дружеский долг — в четыре часа ночи непонятно чем заниматься!
— Еще не придумал, — с готовностью отозвался Элли и совершенно случайно переместил горячий кофе отдельно от кружки, которая, спустя секунду после того, как ошпаренный Леллин подскочил до низкого потолка кладовки, ласково приложила его по голове и откатилась в дальний угол.
Остаток ночи прошел очень весело. Маг, свято уверенный в том, что крыжовнику сгодится и удобрение в виде бренного тела ангела, с кровожадными воплями гонял Элли по коридорам и этажам Цитадели. Еще бы! Такой замечательный повод подольше отлынивать от работы. Естественно, что весь груз обязанностей перекочевал на широкие плечи Алира, чему бывший рыцарь совершенно не обрадовался, но Анабель на двух раздолбаев из дружеской солидарности решил не жаловаться. Глядишь, они чуть-чуть подурачатся, а там Габриэль самостоятельно домой вернется.
А вдруг?
Проснулся я далеко за полдень, ощутив некое разочарование от того, что моему подъему никто не поспособствовал. Не поцеловали, не проворковали: «Милый, хватит дрыхнуть!», не предложили: «Пап, играть!» Даже: «Милорд, спасай!» — не проныли над ухом.
Ску-у-учно. Тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить!
Несколько минут я разглядывал потолок и криво наклеенные обои, потом решил все-таки адекватно обдумать ситуацию.
Итак, что у нас имеется в наличии?
Маньяк — это раз. Таня и Алевтина — это два. Не расклад, а мечта самоубийцы. Или Темного князя, которому не хватает острых впечатлений. Уж даже не знаю, кого теперь стоит больше бояться. Или за кого. Не зря мне это рыжее бедствие подсунули, выдав за помощницу? Значит, Алевтина сама все просчитала и выстроила убийства по порядку, но почему-то сама вмешаться не смогла. Наверняка кому-нибудь из других творцов проспорила. Потом ждала, надеясь, что все рассосется. Этого не произошло, и тетушка решила, как обычно, действовать чужими руками. Крайним оказался я.
Зная свои особенности и возможности, я готов смело утверждать, что припекло ее сильно, раз уж она решилась использовать такой серьезный козырь (мания величия довольно мурлыкнула) как мое обещание. И припекло Алив не что-нибудь, а угроза жизни этой девчонки, иначе она выдернула бы меня давным-давно, сразу, как проиграла спор, а не дожидалась, пока перебьют большую часть старших курсов и выпускников. Хотя не могу представить, чтобы Алевтина могла дорожить чьей-то чужой жизнью. Обычно Пресветлую волнует исключительно ее собственная. А тут прямо нонсенс какой-то!
И если переводить все это на понятный язык, то тетушке глубоко плевать на остальных, но Таня должна уцелеть. Если я при этом и таинственного убийцу поймаю — будет мне счастье. Если нет, придется охранять девчонку, пока другого героя не найдется. Нашла няньку, Алив, ни слова не добавишь цензурного, да. Кашку там сварить, пеленки постирать, колыбельную спеть.
Так что для моей же безопасности будет лучше, если я притащу Алевтине убийцу за шкирку в ближайшую пару дней.
Лениво выползя из-под большого пледа, я поплелся искать удобства. Мочевой пузырь отнюдь не мягко намекал, что стоило его послушать ночью, а не лениться оторвать зад от нагретого лежбища.
— О Габриэль! — удивилась Таня, жующая на кухне большой многослойный бутерброд. От изумительного запаха кофе у меня еще и желудок заныл, требуя немедленно его наполнить чем-нибудь вкусным. — А я думала, ты и правда все пять дней спать будешь, — продолжила девушка, любуясь моей заспанной физиономией.
— Если бы, — проворчал я, тыкая наугад кнопочки в коридоре и проверяя, соизволил ли включиться свет в туалете или же нет. — Организм оказался против такого произвола.
— Та, которая посередине, — подсказала хозяйка квартиры, провожая мой радостный возглас ехидным хихиканьем. — А ты яичницу не наколдуешь? Лениво было с утра в магазин бежать. Как-то не подумала, что два человека съедают больше, чем один.
— Наколдую, конечно. Мне не сложно, — отозвался я уже из ванной комнаты, пытаясь расчесать разлохматившиеся волосы и заплести в косу, чтобы они мне не мешались. Заодно создал на себя приличную земную одежду. — Только ты меня не обзывай. А то два человека! Я, между прочим, чистокровный нелюдь! Уже не единственный в своем роде, но таки по-прежнему уникальный.
— Ну да, пока сам себя не похвалишь… Нашел чем гордиться.
— Почему нет? — изумился я, проходя на кухню. — Хотя сдается мне, здесь речь идет все-таки о двух нелюдях. Ты ведь тоже не человек, Танюша?
Девушка от такого обращения скривилась, но признательно кивнула головой.
— И кем же ты приходишься Пресветлой Алевтине? Нет, не смотри на меня так, все равно не умру и даже не сниму вопрос с повестки дня. Рассказывай давай, мне же нужно знать размеры лужи, в которую я сел?
Первым, кого я увидел на кухне после Тани, был таракан. Огромный, рыжий и крайне наглый. Он сидел на раковине и шевелил длинными усами в мою сторону, явно возмущаясь вторжением второй прямоходящей человекоподобной особи на его территорию. Я моргнул, надеясь, что таракан исчезнет, но, когда снова посмотрел в сторону раковины, увидел, как тот вальяжно, а вовсе не трусливой, спешной перебежкой, подбирается к грязной тарелке, которую хозяйка квартиры поленилась положить в мойку.
Что ж, ладно, пожалуй, мне просто следует вспомнить, что я хоть и князь, но совсем не брезглив. И вернуться к главной теме.
Я мысленно пошарил по окрестным домам, вытянув на стол большой омлет с сосисками прямо вместе с горячей сковородкой, на которой он, собственно, и готовился секунду назад. Следом свистнул полный ароматного, божественно вкусного напитка кофейник. Таня тем временем пристально рассматривала свой ужасный маникюр, надеясь, что вот так запросто, про нее забуду или посчитаю за предмет обстановки. Щаз! Вооружившись вилкой и небольшим ножом, я вернулся к столу и нацелился на горячее и очень вкусно пахнущее блюдо, перед этим на свою голову напомнив про вопрос:
— Ну-с? Будешь отвечать?
Таня вздохнула, тоскливо посмотрела за окно, будто ожидала, что сейчас прилетит на метле добрый волшебник, который избавит ее от надобности отвечать, но потом все-таки сказала:
— Это моя мама.
И вот тут я сел мимо стула.
— Габриэль? — осторожно уточнила Таня, перегнувшись через стол и обеспокоенно рассматривая меня. — Ты как, очень больно?
— Щекотно.
— Вот видишь, — нравоучительно сказала девушка, вернувшись на свое место и начав есть мой омлет со страшной скоростью. — Зря спросил. Меньше знаешь — крепче спишь.
— Больше ешь… — Я поднялся на ноги. Потер многострадальную поясницу, которой опять досталось, и, пока на сковородке хоть что-то оставалось, кинулся запихивать в себя еду. Таня не отставала, нагло утаскивая у меня из-под носа самые аппетитные кусочки сосиски.
— Слушай, тебе не странно с почти незнакомым мужчиной в квартире находиться?
— Нет.
— А мне странно, — признался я, левитируя из небольшого шкафчика чашку для кофе и сахарницу.
— С мужчиной? — не замедлила ехидно уточнить Таня.
— С незнакомым человеком. — Опять акцентировать на расовой принадлежности я не стал. Некрасиво. И на провокацию тоже не поддался.
— Мама предупредила, что ты, как домашнее животное, можешь гавкнуть и когти показать, но вреда не причинишь, — спокойно разъяснила девушка.
Собрала со стола тарелки и перенесла их к облюбованной тараканом (слава веселому крестьянину, пока одним!) предшественнице. Растерянно посмотрела на еще одного едока и молниеносным движением стряхнула его на пол, где рыжего негодяя и настиг точный удар тапочки. Затем все-таки сгрузила посуду в раковину, включила воду, сделала руками несколько пассов, после чего посуда покладисто начала мыть друг дружку, укладываясь в сушку аккуратной стопочкой.
- Предыдущая
- 17/69
- Следующая
