Искатель. 1961-1991. Выпуск 1 - Сименон Жорж - Страница 38

• Предыдущая
• 38/104
• Следующая

Прибрежный квартал был настоящим лабиринтом, путей для побега имелось несметное множество. Сплошь крыши, погреба, крошечные пропахшие комнатки, крутые и темные ступени, еще комнатушки, еще крыши, какие-то проулки, пожарные лестницы на другие крыши, а оттуда – на крыши еще более низкие, слуховые оконца, выходившие в переходы, по обе стороны которых двери в комнаты-шкафы – здесь жили индейцы, когда не занимались своим бизнесом на побережье.

Все это Пок знал. Несколько месяцев назад естественный инстинкт выживания велел ему разведать весь береговой квартал. Он поставил перед собой задачу – так человек, отправляющийся в долгое и непростое путешествие, внимательно изучает карты, уточняет расстояние и прикидывает, каким путем пойти.

Индейцы никогда не задают вопросов. Кто-то из них удивился, что это Поку вздумалось обследовать их жилища, лазать по крышам, обегать их пропахшие переулки… впрочем, какое им дело… может, парень свихнулся? Им надо на пропитание зарабатывать… Так что не до него.

И вот тогдашнее его жгучее желание выжить приносило плоды.

Полиция, конечно, уже догадалась, что он – Палач. Как-то пронюхали, что он работает у Джупитера Люси. Но брать решили не сразу, сначала опознать. И эту предательскую миссию доверили Бразенстайну.

Через слуховое окно он вылез на крышу. Что ж, и ладно, он посчитался еще с одной высокомерной тварью.

Сверху нещадно палило солнце. Надо сосредоточиться. Он и вправду как в лабиринте: не знаешь, направо повернуть, налево или дуть прямо.

Надо идти к Ошиде. Чак с деньгами уже должен быть там. А потом – сразу из города. У него будет больше двух тысяч! Тысячи хватит, чтобы подкупить старшего бармена в отеле «Панама» в Майами, и тот возьмет его вторым барменом. А за такую работу он только на чаевых будет грести больше двухсот долларов в неделю! Бармен обещал ему это место за тысячу долларов.

Поку не пришло в голову, что за ним будут охотиться все полицейские во Флориде. Ему казалось, что стоит выбраться из Парадиз-Сити – и все опасности позади.

Он осторожно придвинулся к краю крыши и глянул на кишащее народом побережье. Оно напоминало разворошенный муравейник. Женщины визжали и вопили, мужчины толкались, пихали друг друга. Под стоны сирены приехала «скорая». Взмыленные полицейские, бранясь, пытались оттеснить толпу. Сотни апельсинов, на которых то и дело поскальзывались зеваки, золотым ковром лежали вокруг трупа Бразенстайна.

Среди этого гвалта и неразберихи глаз Пока внезапно узрел Джека Хэтчи… вот она, смертельная опасность! Ведь этот полицейский – индеец! И прибрежную зону знает не хуже Пока.

Секунду Пок колебался, потом та самая клетка в мозге снова взорвалась электрической лампочкой.

Отерев ствол пистолета на руку, он прицелился в голову Хэтчи – и нажал на спуск.

– Ты здесь наведи порядок, Джек, – говорил Лепски. – А я… Докончить фразу ему не удалось.

Он увидел, как Хэтчи пошатнулся, и на его седеющей шевелюре появилась полоска крови. И только когда этот здоровяк упал, Лепски услышал выстрел.

Мгновенно вскинув голову, он увидел, как что-то шевельнулось на крыше лавчонки, одной из множества, окаймлявших берег.

Рука его метнулась к пистолету. Он вытащил его и тут же выстрелил – одно едва уловимое движение.

Из толпы выскочил Энди Шилдс и подбежал к нему.

– Он там, наверху! – бросил Лепски. – За ним!

Расталкивая народ, к ним пробился Дейв Фаррелл, и Лепски махнул рукой в сторону Хэтчи – тот был ранен и шевелился.

– Помоги ему, Дейв, – распорядился он и вместе с Шилдсом побежал к лавчонке старьевщика Микко, расталкивая на ходу встречных и поперечных. Но шагов через десять наступил на апельсин и шмякнулся, да так, что перехватило дыхание. Шилдс хотел подхватить коллегу, но сам поскользнулся на другом апельсине и повалился на Лепски, когда тот, ругаясь на чем свет стоит, уже вставал на ноги.

Выстрел Лепски едва не попал в цель.

Пуля просвистела над самым ухом Пока и отколола цемент от трубы. Он пригнулся, но осколки шрапнелью полетели в него. Сгусток цемента шибанул ему под левый глаз, пошла кровь.

Держась как можно ниже, Пок побежал по крыше, отирая платком кровь с лица. Скатился по железной пожарной лестнице, на миг замер, разобраться, где он – какой-то узкий, зловещего вида пахучий переулок, – и побежал направо. Кошачьим движением перемахнул через кирпичную стену, приземлился в другом переулке, снова сориентировался на местности – и побежал налево. В конце переулка увидел распахнутую дверь. Все еще держа у лица пропитавшийся кровью платок, он прошел через дверь и взбежал по узким крутым ступеням. На площадке играла с куклой девочка-индианка. Пок чуть сбавил шаг, взглянул на нее, потом пошел дальше. Девочка онемела от ужаса, увидев в его руке пистолет и окровавленный платок.

В дальнем конце коридора была дверь. Пок открыл ее и снова вынырнул на солнечный свет. Пригнувшись, пробежал по плоской крыше, остановился у слухового оконца, с треском дернул раму и снова скользнул во тьму, оставив на раме отпечатки пальцев.

Безумно скатившись по крутым и узким ступеням, он выскочил через дверь в другой переулок. Еще стена. Через нее он спрыгнул во двор, там на ящике сидела необъятных размеров индианка и ощипывала курицу. Секунду они смотрели друг на друга, потом женщина опустила глаза, а Пок метнулся мимо нее в хибарку, которую она называла своим домом.

Еще переулок, еще стена – и вот перед ним задняя дверь меблированных комнат Ошиды.

Порез на лице уже перестал кровоточить, и пропитанный кровью платок он запихнул в карман. В коридоре остановился, прислушался, потом тихонько открыл дверь в комнату Ошиды.

Ошида оказался на месте – он сидел в сломанном кресле, сложив руки на оплывших коленях. Он разговаривал с Маната, пришедшим за минуту до Пока. Несмотря на полумрак, Пок узнал Манати сразу. Быстрым и незаметным движением Пок сунул пистолет в задний карман джинсов. Вошел в комнату и прикрыл за собой дверь.

Ошида откинулся на кресле. На сей раз на его лице не было обычной улыбки, глаза бегали.

– Пок, дело обернулось плохо, – сказал он. – Маната тебе расскажет.

Манати в нескольких словах рассказал Поку, что произошло в аэропорте. Пок слушал, глаза его блестели.

– Белый умер?

Манати кивнул.

– Машина?

– Сгорела.

– А девушка?

– Я довез ее до берега. Потом она ушла.

Мозг Пока заработал с лихорадочной быстротой. А деньги? Сгорели вместе с машиной? Или они у девушки? На него нахлынула волна бешеной ярости.

Он вскинул большой палец, показывая на дверь.

– Выйди!

Манати взглянул на Ошиду, тот кивнул. Водитель быстро вышел из комнаты.

После долгой паузы Ошида спокойно сказал:

– Тебе надо уезжать, Пок. Жаль, что все так кончилось. План твой был хорош. Что делать, не повезло – несчастный случай.

Не сводя глаз с толстяка, Пок заявил:

– Мне нужны деньги. Тысяча долларов.

Ошида вздрогнул. Видя, как зловеще поблескивают глаза Пока, он понял: ему, Ошиде, угрожает реальная опасность.

В верхнем ящике стола у него всегда лежал пистолет. От места, где он сидел, до стола было ярда четыре. Автоматический кольт ноль сорок пятого калибра он когда-то купил у армейского сержанта, хотя и представить не мог, что он ему когда-нибудь понадобится. Пистолетом этим он гордился. Время от времени он его чистил и смазывал. А сейчас, глядя на Пока, понял: этот пистолет… если до него добраться… может спасти ему жизнь… да, он знал – жизни его угрожает опасность. Но он сидел в разломанном кресле… Пока будет тянуться за пистолетом, Пок его убьет. Значит, надо немного поблефовать.

– Будь у меня такие деньги, я бы тебе их дал, – начал он. – Мы с твоим отцом добрые приятели. Я был бы рад выручить тебя.

– Моего отца сюда не приплетай… давай деньги, – веско приказал Пок, убрал руку за спину и из кармана джинсов вытащил пистолет.

Ошида кивнул. Медленно поднявшись на ноги, он подошел к столу. Хотел было вытянуть верхний ящик, где лежало оружие, но тут в спину ему уперся пистолет Пока… Что ж, он проиграл. Рука его потянулась ко второму ящику, выдвинула его. Там были наличные.

• Предыдущая
• 38/104
• Следующая