Журнал «Если», 1994 № 02 - Борхес Хорхе Луис - Страница 18

— Да вздор все это, — ответил я.

— Вздор или нет, но все в это верят. И дело в том, что этот брак дает возможность убить сразу двух зайцев. Получить Белтрана в союзники и навсегда убрать с пути Каллину — причем законным и вполне безопасным способом.

— Да, тут все сходится, — сказал я. — И Дайан, и все прочее. — Мало того, что Дайан не желал появления в Совете еще одного взрослого Элтона, гораздо большую опасность для него могла представлять Хранительница, также входящая в состав Комина. — Нет, этот брак им удастся осуществить только через мой труп.

Реджиса тут же осенило:

— Тогда женись на ней сам, Лью! И немедленно! Если нужно, это можно сделать тайно, в зоне Терры.

Я печально улыбнулся, показав ему свою изуродованную руку.

По законам Дарковера я не мог жениться, пока Кадарин жив. Неосуществленная кровная месть всегда стоит на первом месте в любой череде обязательств.

Я покачал головой.

— Она никогда на это не согласится. А теперь говори честно, зачем ты сюда пришел? — меланхолические нотки исчезли из моего голоса.

— Этот Знак Смерти… — пробормотал Реджис, и лицо его исказилось от страха. — Я и представить себе не мог, я не…

Он бы сам рассказал мне все, если бы у меня достало терпения его слушать. Но терпения-то у меня и не хватило. И я сделал то, чего стыжусь и сейчас: схватил его за запястье своей здоровой рукой и быстрым движением прижал к перилам. Я научился этому приему на Виаллесе. Он попытался атаковать меня, и я перехватил его мысль: «Не могу же я драться с одноруким!»

Это еще больше разъярило меня. Ослепнув от ярости, я совершил против него телепатическую агрессию и буквально ворвался в его мозг, в один миг обнаружив то, что мне было нужно. Только тогда я отпустил его. Совершенно белый, весь дрожа, Реджис без сил привалился к перилам. А я, ощущая во рту горький вкус одержанной победы, повернулся к нему спиной. Чтобы хоть как-то оправдать свою грубость, я прорычал:

— Значит, это ты вызвал появление Знака Смерти! Ты, Хастур!..

Реджис поднял голову; его трясло от гнева.

— Я бы с наслаждением разбил тебе морду, если бы ты не был… Какого черта тебе потребовалось это делать?!

— Я узнал то, что хотел узнать, — хрипло возразил я.

— Это уж точно, — пробормотал он, сверкая глазами, и дрожащим голосом прибавил:

— Именно этого я и боялся. Потому и пришел к тебе. Ты же Элтон, я думал, ты сразу все понял. Там, в Совете, меня словно что-то стукнуло… Я ведь толком ничего не знаю о матрицах, ты, наверное, уже понял это? Не знаю, как у меня это получилось. И почему..? Я просто подумал об этом знаке… Мне казалось, я могу все рассказать тебе и спросить… — Голос у него сорвался; он был на грани истерики. Вдруг он хрипло выругался, как мальчишка, старающийся не заплакать. Он весь дрожал.

— Ну ладно, — произнес он, помолчав. — Я по-прежнему боюсь… Я мог бы убить тебя за то, что ты со мной сделал. Но мне больше не к кому обратиться за помощью. — Он судорожно сглотнул. — По крайней мере ты это сделал в открытую. Это еще ничего. Хуже всего то, что я сам не знаю, что способен сделать в следующий момент.

Пристыженный и совершенно растерянный, я пошел прочь. Реджис ведь пытался подружиться со мной, сойтись поближе — и встретил с моей стороны то, чего мог бы ожидать только худший мой враг. От стыда я не мог поднять глаз.

Однако минуту спустя Реджис последовал за мной.

— Лью, — начал он, — я же сказал: давай забудем об этом. Нам нельзя сейчас ссориться. Разве ты этого не понимаешь? Мы с тобой в одинаковом положении, оба совершаем поступки, на которые никогда не осмелились, если бы все вокруг не сошли вдруг с ума.

— Спокойно, — ответил я. — Все мы напуганы. Я тоже. И на это должна быть какая-то серьезная причина. — Я помолчал, пытаясь вспомнить все, что знаю о способностях членов Комина. Многие их таланты теперь почти выродились, угасли в результате многочисленных браков с чужеземцами.

Но в Реджисе словно вновь возродились все черты и качества далеких предков; это проявилось даже в его внешности. Может быть, он и древний Дар тоже унаследовал?

— Великий Дар Хастуров, в чем бы он ни выражался, видимо, находится у тебя в латентном состоянии. Скорее всего, ты подсознательно пришел к мысли, что заседание Совета надо прервать, и невольно прибегнул к столь странному способу. Если бы… не мой поступок… я мог бы предложить свою помощь: вошел бы в твой мозг и тщательно проанализировал все твои мысли. Однако теперь ты мне вряд ли это позволишь…

— Вероятно, нет. Прости.

— За что же? — резко возразил я. — Я и себе-то не доверяю после всего этого. Однако Ашара — или Каллина, коль уж на то пошло, — словом, одна из Хранительниц на такое вполне способна.

— Ашара? — Он задумчиво уставился на Башню Хранительниц. — Не знаю. Может быть.

Мы облокотились на перила, глядя вниз, в долину, почти совсем скрывшуюся в вечерней мгле. Замок вдруг словно вздрогнул от далекого громового раската, и небо прочертила серебристая стрела с алым хвостом. Мелькнула и исчезла.

— Почтовая ракета, — сказал я. — Из их зоны.

— Терра и Дарковер, — произнес чей-то голос у нас за спиной. — Могущество, которому мы не в силах противостоять, препятствие, которого нам не преодолеть.

На балкон вышел старый Хастур.

— Знаю, знаю, — сказал он. — Юные Элтоны не любят, когда им кто-то приказывает. Откровенно говоря, мне самому это не доставляет никакого удовольствия. Я слишком для этого стар. — Он улыбнулся Реджису. — Я отослал тебя, чтобы ты тоже не влез в эту свару. Однако от тебя, Лью Элтон, я требую впредь сдерживать свой темперамент!

— Ах вот как! — воскликнул я. У меня не находилось слов. Какая несправедливость!

— Да-да, я знаю, тебя спровоцировали. Но если бы ты сдержал свой праведный гнев… — В словах Хастура звучала почти неуловимая ирония, — тогда во всем винили бы одного Дайана. А теперь… Ты первым нарушил закон о неприкосновенности члена Комина. А это очень серьезно. Дайан поклялся, что потребует твоего изгнания.

— Не потребует, — ответил я почти вызывающе. — По закону требуется присутствие в Совете хотя бы одного наследника каждого рода, обладающего ларанскими правами. Иначе зачем вам было тратить столько сил, чтобы вызвать меня сюда? Я последний оставшийся в живых Элтон и у меня нет детей. Этот закон Комина не может нарушить даже Дайан.

Хастур нахмурился.

— А ты, стало быть, считаешь, что тебе нарушать законы Комина можно? Ты не прав, Лью. К тому же Дайан клянется, что нашел твоего ребенка.

— Моего ребенка?! Гнусная ложь! — зло выпалил я. — Я шесть лет жил в чужих мирах. Я постоянно работал с матрицами, и вам должно быть известно, что это значит: я соблюдал полный целибат. — Мысленно я простил себе тот единственный случай. Если бы Дио родила ребенка после лета на Вэйнуоле, я бы об этом знал. Знал? Да меня бы за это просто убили!

Регент скептически оглядел меня.

— Да-да, я знаю. А до того? Ты ведь тогда был уже взрослым, Лью, и вполне мог стать отцом, не так ли? А ребенок — из Элтонов!

Я задумался. Вряд ли у меня здесь был сын. Это, конечно, не было абсолютно невероятным, особенно если вспомнить о некоторых приключениях моей ранней юности. И все же вряд ли.

— Предположим, я обвиню Дайана во лжи. Пусть он представит этого моего ребенка, пусть докажет мое отцовство, пусть требует моего изгнания и проклятия на вечные времена. В конце концов я ведь и не стремился сюда возвращаться. Предположим, я позволю ему проделать все это, что тогда?

— Тогда, — мрачно произнес Хастур, — мы окажемся там же, откуда все это начали. — Он положил свою морщинистую руку на мою. — Лью, мне пришлось чуть ли не драться, чтобы тебя согласились призвать назад. Потому что твой отец был моим другом; и потому что мы, Хастуры, оказались в полном меньшинстве в Совете. Я считал, что ты нужен Комину. Так не подводи же меня, не стремись нарушить мир при каждом удобном случае.

Я повесил голову, чувствуя себя совершенно несчастным.