Журнал «Если», 1993 № 10 - Демют Мишель Жан-Мишель Ферре - Страница 48

Вошедшего сразу охватывало чувство лихорадочного возбуждения — казалось, оно сочится даже с блеклых кирпичных стен. Там и сям собирались группки людей, тихо, но ожесточенно споривших. От одной группки отделился маленький тощий человечек и ужом подобрался к Собри:

— Бломоут! Зачем ты пришел?

— Что случилось? — почтительно спросил Собри.

— На твоем месте, — тихо ответил человечек, — я бы немедленно смылся как можно дальше. И прихватил с собой свою подругу. Потому что…

Однако закончить ему не довелось: к Собри внезапно подошел организатор встречи.

— Значит, ты все-таки сумел вырваться, Бломоут. Но опоздал. Мы уже думали, что ты узнал обо всем без нас…

— О чем узнал?

— Новости транслируются по всем каналам. По всему земному шару. Похоже, это конец…

Собри потребовал объяснений, но вместо ответа организатор провел его под низкую арку. Открылась и закрылась дверь, и Собри очутился на заседании. Его встретили мрачными взглядами. Бросилось в глаза, что Совет Лиги собрался далеко не в полном составе, почти треть обычных участников отсутствовала.

Потом он с удивлением заметил незнакомое лицо. Да это же аноним, но впервые без маски и без модификатора голоса! Что за перемена, почему? Он внимательно вглядывался в лицо анонима, и оно того стоило — волевое лицо с резкими чертами, чистой кожей, голубыми глазами, льняными волосами, совершенный идеал титанистов. Человек с таким лицом не мог не быть легионером и действительно был им, титан-офицером высокого ранга, что не мешало ему состоять тайным членом Лиги. Смутно Собри даже припомнил это лицо, лицо героического идола в программах видеосети, на обложках глянцевых журналов.

— Садись, Бломоут, — предложил председатель голосом, охрипшим от волнения.

— Немыслимо! — такова была реакция Собри. — В это невозможно поверить!..

— Да. И тем не менее…

— Но какие у нас доказательства? А может, это очередная уловка титанистов? Очередная выдумка?

— Нет, все более или менее точно, — ответил былой аноним. — Информация поступила из двух источников. Титанисты намеренно передали нам ее через своих агентов. И я могу подтвердить факты независимо, просто в силу моего положения в Легионах. Заверяю вас, что замешательство в нашей среде — чепуха по сравнению с тем, что творится там, у них…

Без модификатора голос титан-героя был сильным и звучным, зрелым и тем не менее моложавым.

— Я не очень хорошо понял всю эту научную белиберду, какую вы нам зачитали, — заявил Собри председателю. — Неужели нас уничтожит волна чуждого времени из будущего?

— Не только нас, а всю жизнь на Земле. Если не найдется способов остановить ее.

— И что прикажете делать нам? Я имею в виду Лигу?

— Именно это мы и обсуждали перед твоим приходом, — ответил председатель после паузы. — Что толку отрицать факты: мы считали титанистов параноиками, а события подтвердили их правоту. Нам, землянам, в самом деле угрожает чуждая сила, хоть форма ее оказалась иной. Наши собственные цели представляются теперь мелкими, чтобы не сказать убогими…

— Лига должна объявить о самороспуске и перейти на сторону титанистов, — раздался чей-то голос. — Ведь большинство наших сторонников выйдут из Лиги так или иначе…

— Те, кто не пришел на собрание, вне сомнения, уже предприняли подобный шаг, — уточнил председатель.

Собри был подавлен услышанным. Всерьез говорить об объединении усилий с ненавистными титанистами! Отринуть вековую мечту о расовом равноправии!

— Но как мы можем пойти на это? — запротестовал он. — Мы всегда полагали, что наша миссия священна…

— По-моему, у нас практически нет выбора, ответил титан-герой. — Речь теперь идет о спасении не только исчезающих подвидов, а всего человечества. Даже я, проживший рядом с титанистами всю свою жизнь и научившийся ненавидеть их гораздо больше вашего, даже я вижу теперь, что спасти нас могут только они. Они последняя наша надежда, и отныне я превращаюсь в образцового титан-офицера…

Собри был не единственным, кого не устроил новый поворот событий. Двое других вступили в спор, яростно обвиняя всех вокруг в предательстве прежних идеалов. Собри подлил масла в огонь:

— А что будет с мутантными подвидами? С амхраками, с урукури, со всеми остальными? Мы что, бросим их на произвол судьбы?

— Как ни жаль, их действительно придется выбросить за борт, — спокойно подтвердил снявший маску титанист. — Их слишком мало, они не стоят особого внимания при кризисе таких исполинских масштабов. На карте — участь всего человечества…

Спор обострялся, голоса звучали все громче. И лица, закаленные в многолетних заговорщических баталиях, все резче отражали решимость их обладателей выступить на той или иной стороне.

Он так и не заметил, когда и почему началась стрельба. Пять пистолетов были выхвачены одновременно. Пуля ударила титаниста в грудь. Тот упал, навалившись на стол, и его красивое волевое лицо перекосилось в искреннем изумлении. Выстрелы гремели не переставая. Председатель попытался было тоже спустить курок, но, раненный в плечо, повернулся вокруг оси, корчась от боли.

Собри, хоть, пожалуй, и поздновато, тоже выхватил пистолет и сразу нырнул под стол — только для того, чтобы увидеть, что все выступавшие с ним заодно лежат на полу мертвые. Рванув рубашку и запустив руку за пазуху, он медленно выпрямился. Как по команде все оружие в комнате нацелилось на него. Тогда он вынул руку и поднял ее над головой с эс-гранатой, извлеченной из подсумка на теле.

— Никому не шевелиться, — прохрипел он сдавленно, — или мы все взлетим на воздух!

Они не сводили с него глаз, а он шаг за шагом пятился к двери. Достигнув ее, распахнул створки одним ударом и бросился бежать по гулким подземельям. Было еще немало белых лиц и разинутых ртов — перестрелку слышали все, но мало кто что- нибудь понимал. Собри размахивал пистолетом, отталкивая встречных и недоумевая, почему же за ним не гонятся. Понадобилось, наверное, секунд двадцать, прежде чем ему удалось добраться до выхода. И он бросился прочь, топоча по темным проходам.

Наконец туннель привел к потайной двери, которая выводила в подвал под заброшенным складом. Собри вывалился на боковую улочку в предместье Саннана, не раздумывая перебрался на более оживленные улицы и остановился у первой попавшейся видеобудки.

На экране появилось лицо Лайеллы. При виде взъерошенного мужа ее глаза поневоле расширились.

— Алло! Что случилось?

— Лайелла, немедленно уходи из квартиры.

Она побледнела, но совладала с собой.

— Поняла.

Он дал отбой и уже мгновение спустя вновь шагал по магистралям, погрузившись в невеселые мысли, взвешивая ситуацию под всеми возможными углами зрения. Им обоим надо уехать из Саннана, и поскорее. Но куда, Боже мой, куда? Все в смятений. Видеосеть уже разнесла кошмарную новость, и что им осталось? Почти ничего.

Он спустился в подземку, но слез, не добравшись до площади Котсин. Остаток пути Собри прошел пешком и опоздал: она уже ждала его, нервничала, переминалась с ноги на ногу, кутаясь в невзрачное коричневое пальто.

— Куда мы пойдем? — спросила она, уставясь на Собри своими круглыми, унаследованными от амхраков глазами.

— К Хорбу Гандатту. Он поможет…

«И все-таки, — внушал себе Собри, — какая-то часть Лиги уцелеет. Самые непреклонные, как мы с Хорбом, не сдадутся никогда. А может, нас останется достаточно, чтобы сохранить некое подобие организации…»

Главное, он был убежден в том, что Хорб достоин доверия и действительно способен помочь. Саннанская ячейка, его родная ячейка, та, которой он руководил, будет, как ни печально, уничтожена полностью. Однако Хорб не принадлежал к ячейке, а был связным и, значит, может подсказать, куда податься.

На площади Лайелла рискнула взять его за руку. Сперва он не обратил внимания, что у начала улицы, одноименной с площадью, собралась небольшая толпа. Не обратил он внимания и на серый фургончик без эмблем или опознавательных знаков, скромно приткнувшийся у кромки тротуара. Но не успели они вклиниться в толпу, как их грубо схватили и поволокли к фургону.