Мила Рудик и Магический Синод - Вольских Алека - Страница 6

• Предыдущая
• 6/85
• Следующая

— Владыка? — И словно отбросив в сторону удивление, ответила: — Нет, не ошибаетесь. Акулина Варивода.

— Верно ли, что хозяин этого дома, Гурий Безродный, приходится вам женихом? — продолжал допрашивать Мстислав.

— Да, — снова кивнула Акулина и перевела встревоженный взгляд на носилки с Гурием, которые знахари как раз в этот момент выносили из гостиной. В первый момент она сделала неясное движение, словно хотела пойти следом. Однако осталась на месте и ответила: — Мы с ним должны пожениться… в конце августа…

— Верно ли также, — перебил ее Мстислав, — что находящаяся здесь молодая особа — ваша подопечная?

Акулина бросила быстрый обеспокоенный взгляд на Милу и кивнула:

— Да, я являюсь официальным опекуном Милы. — И уже с большей решимостью спросила: — Владыка, я могу узнать, что здесь случилось?

— Ваш жених, — хмуро сообщил Мстислав, — пострадал от нетопырьей атаки и будет переправлен в Дом Знахарей. Что касается вашей подопечной… — Он прикрыл глаза и выразительно приподнял левую бровь. — Госпожа Рудик была застигнута на месте преступления и подозревается в убийстве беглого некроманта Мантика Некропулоса, а также в покушении на убийство Гурия Безродного.

У Акулины вытянулось лицо.

— Мила?! Пыталась убить Гурия?! — Она потрясенно посмотрела на Милу, потом опять перевела взгляд на Мстислава. — Владыка… Да вы что такое… Но это же абсурд!

Акулина порывисто обняла Милу за плечи, словно защищая.

— Я не могу поверить, что эти дикие обвинения серьезны… Мила же еще ребенок!

Мстислав сузил глаза и строго посмотрел на Акулину.

— Я напомню вам, госпожа Варивода, что ваша подопечная — выпускница Младшего Дума, то есть полностью сложившийся маг. К тому же, если мне не изменяет память, она одна из лучших выпускниц, а значит, ее знаний и умений более чем достаточно, чтобы совершить убийство.

— Но я никого не убивала! — с негодованием глядя на Владыку, воскликнула Мила.

Глубоко посаженные глаза на худом лице посмотрели на нее с холодным равнодушием.

— Улики, госпожа Рудик, дают мне повод подозревать обратное.

— Но…

Акулина снова хотела заступиться за Милу, но ее прервало появление еще одного человека в черном плаще. Он подошел к Владыке Мстиславу и стал что-то быстро говорить ему на ухо.

— Не волнуйся, Мила, — понизив голос, произнесла Акулина; она смотрела на свою подопечную расширенными от волнения глазами, — произошла какая-то путаница, я уверена, все прояснится.

Мила покачала головой.

— Я волнуюсь за Гурия.

Они обе посмотрели в сторону коридора, где несколько минут назад исчезли знахари с носилками. Акулина тяжело вздохнула и погладила Милу по плечу.

— Я тоже за него волнуюсь, — дрогнувшим голосом тихо сказала она.

В этот момент Владыка Мстислав повернулся к ним и с мрачным прищуром посмотрел на Милу.

— Мои подчиненные провели экстренный обыск в кабинете Гурия Безродного в Думгроте и нашли там Меморию, из которой видно, что профессор Безродный и человек, именующий себя Лукоем Многоликом, в школьные годы были близкими друзьями. Будучи подростками, они вместе совершили жестокое нападение на своего сокурсника.

Мила сглотнула и не удержалась от судорожного вздоха. Она помнила эту Меморию. В ней хранилось воспоминание о том, как Лукой, Гурий и его сестра-близнец Лиза шутки ради поразили заклинаниями Тераса Квита. К несчастью, заклинания совпали неудачно, благодаря чему Терас превратился в урода. Это воспоминание перед своей смертью Лиза завещала брату — много лет оно было тайной Гурия. Мила не сомневалась в том, какие выводы сделает из него Мстислав.

— Что ж, — ожесточенным тоном сказал Владыка, — для меня очевидно, что Гурий Безродный по сей день продолжал поддерживать отношения со своим школьным другом. Я не удивляюсь, что человек с такими наклонностями не изменил себе и по прошествии многих лет. Развлечения ради он был способен на неблаговидные поступки в юности и сейчас, судя по всему, не изменился.

Он пристально и со значением посмотрел в лицо Милы.

— Вот моя версия, госпожа Рудик. Гурий Безродный сегодня вечером тайно встречался с беглым преступником — Мантиком Некропулосом, — который являлся пособником Лукоя Многолика. Факт встречи позволяет мне предположить, что и сам господин Безродный входит в число сообщников Многолика. Найденная в его кабинете Мемория лишь подтверждает мои предположения. Вы, госпожа Рудик, случайно оказались свидетельницей их сговора. Воспылав желанием отомстить за погибшего прошедшей весной молодого человека, вы напали на обоих заговорщиков.

Мила молча стояла перед Владыкой. Властный и холодный, он смотрел на нее без тени колебания на сумрачном худом лице.

— Госпожа Рудик, — объявил он, — вы обвиняетесь в убийстве и покушении на убийство. Сегодня же вы будете заключены под стражу до предварительного слушания дела.

Мила слышала, как ахнула Акулина, а совсем рядом жалобно заскулил Шалопай. Слова Владыки Мстислава медленно доходили до ее сознания, но Мила даже не подняла на него глаз. Вместо этого она повернула голову и наткнулась взглядом на портрет Гурия, висящий на стене, — серо-зеленые глаза смотрели на нее с портрета печально и словно бы виновато.

За серым прямоугольником стекла шел дождь. Шел уже давно — еще с утра.

Мила равнодушно смотрела сквозь оконное стекло на тяжелую перину туч, затянувшую небо, и сбегающие по стеклу струи. Она сидела на кровати, поверх видавшего виды матраса, подтянув к себе ноги и обняв колени руками.

Комната, в которой Мила провела взаперти уже двое суток, находилась на одном из верхних этажей Менгира. Это был единственный этаж, где были замурованы все выходы на внешние террасы — этаж для тех, кто подозревался в преступлениях против магического сообщества.

Когда ее привезли к Менгиру два дня назад, был уже поздний вечер, поэтому Мила толком ничего не рассмотрела. Помнила только, что она и двое подчиненных Владыки Мстислава вместе поднялись по внешней террасе на три или четыре этажа, через одну из многочисленных арок вошли внутрь, долго ехали вверх на лифте, потом шли по темным коридорам и наконец очутились возле двери этой комнаты. Прежде чем запереть Милу здесь, один из сопровождающих — то ли господин Жавель, то ли господин Студень — сказал ей, чтобы она даже не пыталась совершить побег, поскольку сбежать с этого этажа Менгира невозможно: на дверях, окнах и стенах лежат Чары Непроникаемости. Мила лишь пожала плечами — она и не думала о побеге.

Осознав, что ей придется провести ночь в запертой комнате, в чужом, незнакомом ей месте, Мила была уверена, что не уснет. Однако сказалось нервное напряжение прошедшего вечера — сон сморил ее сразу, как только она опустилась на кровать.

Утром следующего дня на маленьком столике у противоположной стены ее уже ждал завтрак, вполне сносный — гречневая каша с котлетой. Позже Мила заметила, что еда появлялась в этой комнатушке сама по себе — точно как в Дубовом зале Думгрота. За те два дня, что она провела здесь, дверь в комнату ни разу не открывалась — никто не приходил к ней.

Все, что ей оставалось, чтобы хоть как-то убить время вынужденного ожидания, это часами смотреть в окно. Подоконника не было, только вырезанный прямо в камне застекленный прямоугольник. За косой, с наклоном, террасой открывался вид на Троллинбург. С той высоты, где находилась Мила, все казалось совсем крохотным: темные точки сновали туда-сюда — узнать в них людей было сложно. Точно можно было сказать, что маршрут Летающей беседки пролегал значительно ниже этого окна. Подняв голову вверх, Мила легко могла разглядеть неестественно плотное и неподвижное скопление облаков, охватывающее кольцом стены Менгира и скрывающее от глаз самые верхние этажи здания.

В свете происходящих событий Мила знала, что должна чувствовать панику, нервничать, переживать, но ничего этого не было. Ею овладело странное безразличие перед будущим.

• Предыдущая
• 6/85
• Следующая