Выбери любимый жанр

Журнал «Если», 1993 № 01 - Дынкин Александр - Страница 36


Изменить размер шрифта:

36

Фред зарыдал. Оскар смотрел на него, качая головой.

Через минуту Фред успокоился. Он шмыгнул носом.

— Вспомни велосипеды, которые привозят в стол находок. Владельцы не приходят за ними. Потому что владельцев нет. Эти машины не сходили с заводского конвейера. Они выросли. Да, они растут. Ты их ломаешь и выкидываешь, а они регенерируют.

Оскар покачал головой и посмотрел в сторону.

— Ну и дела, — сказал он. — Фред, ты хочешь сказать, что если сегодня это булавки, то завтра они превратятся в плечики для одежды?

— Сегодня это кокон, — сказал Фред, — а завтра мотылек. Сегодня это яйцо, а завтра цыпленок. Все это происходит не днем, когда ты можешь это видеть. Ночью, Оскар. Ночью слышно, как это все происходит. Все эти ночные звуки…

— Почему же наш магазин не завален до потолка велосипедами? Если бы вместо плечиков был велосипед…

Фред задумался.

— Если бы каждый малек трески, — сказал он, — или каждая икринка устрицы достигала бы зрелости, можно было бы ходить по морю, наступая на чешую и раковины. Но одни умирают, других поедают хищники. Поэтому природа производит огромное количество устриц, чтобы необходимый минимум мог достигнуть зрелости.

Тогда Оскар спросил, а кого, гм, тогда, гм, поедают, гм, плечики для одежды?

Фред смотрел куда-то вдаль.

— Ты должен понять, о чем идет речь. Я называю их «ложными друзьями». Когда в школе мы учили французский, учитель пояснял, что некоторые французские слова похожи на английские, но означают совсем другое. Он говорил, что такие слова называются fanx amis. Ложные друзья. Псевдо-булавки, псевдо-плечики. Кто их поедает? Трудно сказать. Может, псевдо-пылесосы?

Его партнер застонал и хлопнул себя по коленям.

— Фред, — сказал он, — ради Бога… Знаешь, в чем твоя ошибка? Ты слишком оторван от жизни. Забрось свои французские книжки и книги про жуков. Выйди на улицу, проветрись. Пообщайся с людьми. Знаешь, что? Бери свой велосипед — и езжай в парк.

— Я никогда больше не притронусь к этому велосипеду. Я его боюсь, — сказал Фред.

Услышав это, Оскар поднял своего партнера и поволок его к гоночному велосипеду.

— Это единственный способ побороть страх!

Фред, с бледным лицом, залез на велосипед;

но уже через секунду со стоном свалился на пол.

— Он меня сбросил! — вопил Фред. — Он хотел меня убить! Смотри — кровь!

Оскар сказал, что это он сам свалился от страха. Кровь? Сломанная спица поцарапала щеку. Но у Фреда была истерика. Он кричал, что никто теперь не может чувствовать себя в безопасности и надо предупредить человечество. Оскару пришлось потратить немало времени, чтобы успокоить его, отвести домой и уложить в постель.

Конечно, Оскар не стал рассказывать об этом мистеру Уотни. Он просто сказал, что его партнеру опротивели велосипеды.

— Я не стараюсь переделать мир, — заявил Оскар. — Я принимаю его таким, каков он есть.

Мистер Уотни сообщил, что у него точно такая же философия. Потом спросил, как идут дела в магазине.

— Ну… не так уж и плохо. Вы знаете, я женился. Жену зовут Норма, и она без ума от велосипедов. Так что дела идут неплохо. Работы, конечно, прибавилось, зато я могу все делать по-своему.

Мистер Уотни кивнул и оглядел магазин.

— Я смотрю, дамские велосипеды выпускают до сих пор, хотя многие женщины ездят в брюках. Зачем они нужны?

— Не знаю, — ответил Оскар. — Мне все равно. Вы никогда не думали, что велосипеды похожи на людей? Я имею в виду, что из всех машин в мире только велосипеды бывают мужскими и дамскими.

Мистер Уотни хохотнул, сказал: «Точно» — и добавил, что никогда не задумывался над этим. Тут Оскар спросил, не желает ли мистер Уотни что-нибудь приобрести.

— Да, покажите, что у вас есть. Скоро у моего сына день рождения.

Оскар одобрительно кивнул.

— Вот отличная вещь, — сказал он, — нигде такой не найдете. Фирменная штучка. Сочетает в себе лучшие качества французского гоночного велосипеда и стандартной американской модели. Три вида — детский, дамский и мужской.

Мистер Уотни осмотрел велосипед и сказал — это именно то, что ему нужно.

— Кстати, — спросил он, — а где тот красный французский велосипед, который раньше стоял у вас?

Оскар нахмурился, но затем его лицо разгладилось.

— А, тот старый французский велосипед! Он у меня вроде производителя, как на конном заводе.

И они оба расхохотались. Затем Оскар рассказал еще пару забавных историй, мистер Уотни купил велосипед, они выпили по этому поводу пару бутылок пива. Они снова смеялись, потом говорили: надо же, какой ужас, бедный Фред, как это могло случиться, что его нашли в собственном шкафу с толстой проволокой от плечиков, которая плотно обвивала его шею.

Перевел с английского Сергей КОНОПЛЕВ.

Акоп

Назаретян,

доктор философских наук, кандидат психологических наук

ТЕСТ

НА ЗРЕЛОСТЬ

«Цивилизация плечиков для одежды»,

«общество

гоночных велосипедов», — все это звучит скорее забавно, нежели пугающе. Однако фантазия Аврама Дэвидсона (заслужившая, кстати, премию «Хьюго») ставит вопрос, далеко не праздный. Создав

«вторую природу»,

что приобрело

человечество:

союзника или

конкурента?

Каков смысл

существования

мира вещей,

мира технологий,

не наделен ли он

собственной

логикой развития?

Точка зрения,

изложенная

А.Назаретяном,

более популярна среди

писателей-фантастов,

чем его коллег-философов,

но читателей она,

несомненно, заинтересует.

Тем более, что срок,

отмеренный нам автором,

занимает

несколько тысячелетий,

так что есть время подумать.

Приятно думать о будущем в духе писателя Ивана Ефремова: потомки будут умными, красивыми, благородными, сильными, счастливыми и, главное, очень похожими на нас. Это почти так же приятно, как полагать, что мы живем в центре Вселенной и мир вертится вокруг

нас, —

и, увы, так же безосновательно.

Слишком хорошо известно, что цивилизация вступила в полосу обостряющихся глобальных кризисов. Некоторые ученые убеждены, что спасать человечество уже поздно, точка развития, до которой поворот был бы еще возможен, пройдена. Я думаю, что это не так, и полезнее было бы без экзальтации попытаться представить «бифуркационную фазу» (т. е. момент, в который возможны многие варианты развития), переживаемую нынешними поколениями.

На ближайшее столетие, по большому счету, возможны три сценария со множеством вариаций. Первый — планетарный коллапс вследствие атомной войны, глобальной экологической катастрофы. Либо это может быть медленная деградация природы, генетического вырождения человечества. Поразительно видение Томаса Злиота: «Именно так и кончается мир, — не раскатом грома,

а

всхлипом»…

Второй сценарий немногим более соблазнителен. Это возврат цивилизации к доиндустриальным формам существования на фоне религиозного ренессанса и прочих ретроградных тенденций. Затяжные войны, но без применения новейших видов оружия массового уничтожения. Беспредел насилия, голод, эпидемии сокращают население Земли в 10–15 раз — до того количества, какое доиндустриальное производство способно худо- бедно прокормить…

И, наконец, третий сценарий — наиболее перспективный, хотя тоже весьма далекий от идиллии: движение к

информационной цивилизации,

трансформация биологической основы самого человека, его сосуществование с искусственным интеллектом. Это путь «прогрессивный», и как таковой он концентрированно воплощает не только достоинства, но и все пороки прогрессивного развития.

Критики «технологической» цивилизации часто призывают вернуться к естеству, видя в этом выход из обостряющегося кризиса. Но что есть «естество»? Сами законы природы неоднозначны и противоречивы. Закон возрастания энтропии гласит, что наиболее «естественное» состояние материи — равновесие. Однако жизнь — это неравновесие, и сама жизнедеятельность есть постоянная работа против равновесия, энтропии. Между тем, законы термодинамики неумолимы: работа требует расхода энергии, а свободная энергия возникает при разрушении других организмов. Но и ресурсы среды небеспредельны…

36
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело