Топ 10, или МужчиNа Моей Мечты - Огородникова Татьяна Андреевна - Страница 15

– Спасибо, Наташа, мне очень приятно познакомиться с вами… Я, пожалуй, немного выпью, потому что у меня есть тост.

– Мишенька, дорогой, налей, пожалуйста, Ане шампанского. Она хочет произнести тост.

Миша с готовностью потянулся к бутылке. Шампанское было Krug. По мере наполнения бокала я чувствовала, как становлюсь должницей Мишиного семейства. Ну ладно, в конце концов, я все равно осталась без гонорара, а потом, не будем забывать, что мы теперь родственники (я раздумывала, говорить об этом Наташе или нет). Хоть выпью дорогого шампанского у брата на вечеринке.

– Да, я действительно хочу сказать тост. Эти слова – только для вас двоих. – Я отвела в сторону предложенный микрофон. – Наташа, я за всю жизнь не встречала человека, который так сильно любил бы свою жену. Миша, я никогда не встречала женщину, которая была бы абсолютно достойна такой любви. Сегодня я, наконец, вижу такую пару перед своими глазами. Все стереотипы – прочь. Будьте счастливы. Вы дарите людям надежду и уверенность в завтрашнем дне… – Я могла говорить еще долго, но Миша решительно потянулся своим бокалом к моему, а губами – к губам Наташи. Та аккуратно поцеловала мужа и прошептала: «Ты – лучший». Мне показалось, что я – лишняя, но уйти незаметно я могла только в сопровождении Михаила, уж больно рабочим был мой непритязательный наряд.

Однако обстоятельства сложились по-другому. Наташа, извинившись: «Я оставлю вас ненадолго вдвоем, мне нужно уделить внимание родителям», красиво продефилировала к соседнему столику. Миша с обожанием проводил ее взглядом. Я привстала с места, показывая Михаилу, что мне пора и честь знать. Он железной хваткой вцепился в мое запястье, демонстрируя, что честь знать не пора.

Ему хотелось бесконечно рассказывать о своей жене. Так как большинство присутствующих уже знали, какая она хорошая, то интересно могло быть только мне – свежие уши.

– Миша, я несу ответственность за неимоверное количество потраченных денег. Поэтому позвольте мне вернуться к должностным обязанностям.

– Считайте, что на этом моменте вы отработали деньги. – Выпив лишнего, люди иногда называют своих сестер на «вы». – Мне уже все понравилось, Наташе тоже. Вы признали, что она – выдающаяся женщина? – Он слегка потянул мою руку вниз, приглашая присесть. Я не сопротивлялась. Оказавшись на стуле, я поискала взглядом супервайзера Виталика, его за столом не оказалось. Рация работала, в случае чего Надюшка меня проинформирует. Похоже, Михаилу было безразлично, как гости оценят шоу, он ждал ответа на свой вопрос…

– Безусловно, она – редкая женщина. Вам очень повезло, впрочем, ей тоже.

– Нет, Аня, вы даже не представляете себе, какой я мудак! Я только что чуть не потерял ее. Давайте за нас! – Он поднял фужер с шампанским. Кажется, за нас – это было за Мишу и Наташу, впрочем, может быть, и за меня тоже. Я с готовностью присоединилась, и мы выпили до дна. Миша помолчал пару секунд и продолжил: – Я не стою даже ногтя на ее мизинце. Мы порой теряем голову и совершаем такие непростительные ошибки. Молодые шлюхи разводят нас в два счета.

Я, видимо, была не совсем готова к такому повороту беседы. Конечно, я решила, что Миша обобщает и ведет пространные беседы о падении общественных нравов, поэтому сделала умное лицо. Однако выражение моей физиономии смутило Михаила.

– Я не притворяюсь, Аня, я именно это имею в виду. Два месяца назад я влюбился.

Если честно, у меня стало мутно на душе. Я не хотела слушать никаких историй, я не хотела никому сочувствовать, не хотела радоваться за посторонних. Я хотела, чтобы заказчик Михаил Шопенгауэр рекомендовал меня в качестве event-maker своим друзьям и знакомым, потому что для него лично я сделала эксклюзивный проект, не заработав для себя ни копейки, если не считать бартер в виде шампанского Krug.

– Миша, помните, не рассказывайте того, о чем можете потом пожалеть.

Моника

– Уже не о чем жалеть, все позади. Я хочу именно тебе рассказать об этом, мне кажется, ты поймешь. Банальнейшая история. Ну, секретарша, ну, молодая – крепкая грудь, молодые ляжки, короткие юбки… Девяносто девять из ста тех, кто приходит устраиваться секретарем, выглядят именно так. Конечно, в глубине души они все считают себя Мониками, – я вопросительно подняла брови, – ну, Левински, у них навязчивые фобии – сделать пару раз шефу минет и стать королевой. Я знаю это все как свои пять пальцев. Через три-четыре месяца все они начинают говорить, что переросли уровень секретаря, ты повышаешь им зарплату, через некоторое время происходит то же самое, на третий раз ты увольняешь очередную дуру и объявляешь новый кастинг. На эту я смотрел точно такими же глазами. Проблема в том, что она влюбилась в меня.

– А остальных разве миновало это чувство?

– Не надо смеяться, Аня, она действительно влюбилась.

– Видимо, ей было позволено делать минет чаще, чем предыдущим? – Я превысила полномочия, но моя усталость и Мишино опьянение извиняли неконтролируемые выходки.

– Да нет, – какое неповторимое чисто русское сочетание слов «да» и «нет», кстати, рифмуется с «минет», – Аня, она ничего, понимаешь, ничего от меня не хотела, она не приняла за полгода ни одного подарка, держалась строго и отстраненно, словно никогда в жизни не видела меня без трусов. Отвечала только на поставленные вопросы и никогда, ни одного разу не сказала мне ни одной глупости типа «я хочу жить с тобой, ночевать с тобой, чтобы ты был моим»…

– То есть она не делала того, что положено настоящей секретарше? – спросила я, мне стало любопытно.

– В том-то и дело, что делала, даже больше. В итоге я стал ухаживать за ней и встречаться регулярно. Приглашал в номера, заказывал дорогое шампанское – она не пила; пытался дарить ей колечки – она не брала; приглашал в дорогие рестораны – она не ела ничего, кроме салата… На следующее утро в офисе она вела себя так, как будто ничего не произошло. И это повторялось от раза к разу. Если честно, она заинтриговала меня. Я хотел, чтобы эта телка – лимитчица, из многодетной семьи, без образования и статуса – я хотел, чтобы она смотрела на меня собачьими глазами и поливала грязью мою жену, говорила, что меня недооценивают, что я – самый-самый, умный, талантливый, честный, смелый и так далее. Но она была последовательна и холодна как лед.

– А вам не приходило в голову, Миша, что она, как бы это сказать, туповата и в принципе ведет себя так со всеми? Ну, знаете, молчи – за умного сойдешь…

– Ну что ты, она не тупая, отлично справляется с обязанностями…

– Моники? – съязвила я, как и положено сестре, любящей брата.

– Это тоже. – Миша был пьян, поэтому предельно искренен. – Короче, Аня, два месяца назад она заявила мне, что беременна и будет рожать ребенка независимо от моего желания.

– Подождите, Михаил, – сообразила я. – Два месяца назад вы пришли ко мне в офис и заказали розовый юбилей!

– Ты не дослушала, Анечка, лапушка! – Он отпил глоток. – Я был в шоке, я никогда не собирался уходить из семьи, я всегда любил и буду любить свою жену, детей, короче, я зашел в тупик. Никто, ни один человек не знал об этом. Я слишком уважаю свою Наташку, чтобы допустить, что кто-то третий сообщит ей о моих проблемах. Это была реальная проблема… Короче, однажды вечером я пришел и выложил ей все. Ты не поверишь, Анька, ты не поверишь, что она сделала! Услышав всю эту херню, она прижала мою голову к своей груди и зашептала: «Бедненький ты мой, бедненький, и ты попался, какие же вы беззащитные, мальчики вы наши. Ну не расстраивайся, что-нибудь придумаем…» Потом она подошла к бару, закурила сигарету и залпом выпила полстакана «Маккалана».

– Водка?

– Нет, односолодовый виски, 43 %. Убирает любого мужика. А Наташка не пьет и не курит вообще. Но видимо, ей было не очень хорошо. Да и от виски лучше не стало. Она молчала минут десять, тишина иногда бывает такая… Никому не пожелаю провести десять минут в такой тишине. Потом она подошла ко мне, взяла меня за уши, как собаку, уперлась своим лбом в мой и сказала: «Знаешь, пусть рожает. Все равно родит. Заплати ей миллион и приноси ребенка домой. Будет наш». – У Миши задрожал голос и глаза предательски увлажнились. Я сама была готова разрыдаться, дыхание захватило, в носу защипало, в покрасневших глазах навернулись слезы.